— Кем приказано? — нахмурился Тихон. — Мне может приказать только сам господин поручик.

— Значит, есть начальство и повыше Перова, а наше дело маленькое — подчиняться! — Гусицын от возмущения затряс головой.

Тихон с неудовольствием протянул:

— Устал чертовски. Самое время отдохнуть.

— Все, все отдохнем, когда срок придет. А сейчас работать надо, — торопил его хозяин, уже надевая фризовую чиновничью шинель, закручивая вокруг шеи концы башлыка.

В квартире Флексера возле поручика Перова сидел худой мужчина в расстегнутой кожаной тужурке. Сказал Тихону, не спуская с него холодных узких глаз, близко сведенных к переносице:

— Присаживайся, товарищ чекист. Разговор будет долгий.

Тихон бросил взгляд на поручика — на сером, усталом лице его застыла словно бы виноватая усмешка. «Неужели предал?» — промелькнула в голове пугающая мысль.

Гусицын сел на стул за спиной чекиста, с хрустом, в нервном нетерпении заламывал пальцы. Флексер встал в простенке, сложив короткие руки на груди. На Тихона посматривал то с сожалением, то со страхом.

— Сначала представлюсь вам, товарищ чекист, — желчно проговорил мужчина в кожанке. — Будем знакомы, штабс-капитан Бусыгин, — и он в упор посмотрел на Тихона. — Вам эта фамилия ничего не говорит?

Раненый беспризорник Пашка, убитый Зубков, полыхающий Гурылевокий хутор — всё разом вспомнилось Тихону. Вцепиться бы штабс-капитану в горло и удушить его, как взбесившуюся собаку. Но надо сдержаться, надо вынести этот неприятный, пронизывающий взгляд. «Если не выдержу проверки, живым отсюда не выйти», — подумал он. Сказал, с трудом унимая ненависть:

— Со штабс-капитаном меня еще не знакомили.

— А я с чекистом за одним столом не сидел, — криво усмехнулся Бусыгин. — Выкладывай, как оказался в губчека!

Тихон неторопливо повторил историю, рассказанную Дробышу. Военспеца она убедила, а Бусыгин начал уточнять, спросил, на какой фабрике работал. Тихон назвал Норскую фабрику, которую из-за нехватки сырья закрыли, — называя ее, он почти не рисковал.

— А если мы проверим?

— Проверяйте.

— Откуда знаешь Перова?

— У них в усадьбе мой батька служил. А месяца два назад встретил господина поручика, рассказал, что в губчека работаю. Осточертела мне эта служба дальше некуда, но Матвей Сергеевич посоветовал не уходить, денег дал и на квартиру к Гусицыну устроил.

— Поручик объяснил, почему деньги дает?

— Я и сам не лаптем щи хлебаю, догадался. Меня Советская власть не озолотила, чтобы на нее спину гнуть. Когда мужики усадьбу Перовых жгли, батька мой обгорел, господское добро защищая. Так что у меня с комиссарами свои счеты.

— Об отце верно? — повернулся Бусыгин к склонившемуся над столом поручику.

Тот кивнул. Было похоже, что идет проверка не только Тихона, но и Перова:

— Да, служил у матушки. Мужик трудолюбивый, хозяин. У нас в усадьбе конюхом был, потом земли приобрел.

— Я им батькиных десятин никогда не прощу, — угрюмо проговорил Тихон. — Я им животы этой землей набивать буду.

Бусыгин спросил, чем он занимается в губчека:

— Сейчас опять в стажеры перевели. А раньше и в облавах участвовал, и дело о пожаре в Коровниках самостоятельно вел. Да вот на этом деле и погорел: не арестовал заведующего, а он зачинщиком оказался.

— Что же ты его не арестовал?

— Они моего батьку не пожалели! Да и сунул мне тот мужик порядочно, Матвей Сергеевич в последнее время насчет деньжат скуповат стал. Надоело карманной чахоткой страдать, пришлось самому о себе позаботиться.

Бусыгин сощурил глаза и сказал не то с иронией, не то с одобрением:

— А ты парень хваткий, палец в рот не клади.

Тихон самодовольно повел плечами:

— Да уж свое не упущу.

— Почему же тебя не выгнали? Ведь в Чека неподкупные нужны, а ты за барашка в бумажке большевистского врага отпустил.

— А кто про это знает? В таких делах свидетели не нужны…

Ответы Тихона, чувствовалось, постепенно переубеждали Бусыгина, рассеивали его недоверие.

И тут в разговор вклинился Гусицын, привстав со стула, ткнул в спину Тихона острым пальцем:

— Господин Вагин ведет себя очень неосторожно — опасные знакомства заводит…

Тихон с досадой махнул на него рукой:

— Сами-то больно хороши. Как соседи на вас в Чека не заявят — ваша жена даже дворника спрашивает, скоро ли большевиков будут вешать.

Бусыгин, помолчав, обратился к поручику:

— Почему вы не объяснили Вагину, как ему следует вести себя? Случай подсунул нам возможность узнать планы чекистов, а теперь из-за его жадности и вашей преступной халатности он может в два счета вылететь оттуда!

— С чего это я вылечу? — обиженно выговорил Тихон, только теперь узнав, почему у поручика такой виноватый вид. Значит, не выдал Перов. — С какой стати? Это мы еще посмотрим.

— Молчать! — вскочил Бусыгин и заходил вокруг стола. — Распустились, разболтались! Запомните: с этого дня не пререкаться, дисциплина и еще раз дисциплина.

— А платить нам будут?

— Ты заткнешься или нет?! — свирепо посмотрел на Тихона штабс-капитан, потом на Гусицына. — Если ваша жена и дальше будет болтать лишнее, я приму самые крутые меры.

— Сегодня же с ней поговорю, — заерзал тот, будто под ним горячая сковорода.

Бусыгин вцепился жилистыми руками в спинку стула и энергично заговорил, наклонившись вперед:

— Сейчас наша задача — собрать всех, кто уцелел после мятежа, в единую сильную организацию. Пока нас мало, но через месяц-другой будет достаточно, чтобы покончить с большевистской властью в городе раз и навсегда. Вы, поручик, осторожно приглядывайтесь к офицерам в штабе, выискивайте тех, кто душой с нами. Ты, Вагин, — чтобы никаких взяток, доверие большевиков надо вернуть. С вами, господин Гусицын, я поговорю отдельно. Через вас, доктор, буду держать связь с группой.

— У меня возвращается жена, — слабо произнес Флексер.

— Черт, не вовремя! Придумайте что-нибудь, отговорите.

— Я в письме пытался, но не получилось.

— Ее можно привлечь к нашему делу?

Доктор испуганно затряс руками:

— Что вы, что вы! Если жена узнает, чем я занимаюсь, она и меня выдаст.

— Хороша парочка — волк да ярочка, — съязвил Бусыгин.

— Так уж получилось, — начал было объяснять Флексер и сразу же осекся.

— Скажете ей, что квартиранта вам поселили по уплотнению, через штаб военного округа, — решил Бусыгин. — Сейчас расходимся. Гусицын пойдет со мной, Вагин выйдет через полчаса.

Тихон заметил, поручик что-то хочет сообщить ему. Когда доктор вышел в прихожую проводить гостей, Перов шепнул, оглядываясь на дверь:

— Бусыгин — только связной. Во главе организации стоит человек, пользующийся полным доверием большевиков. Постарайтесь узнать, какое задание штабс-капитан даст Гусицыну, это очень важно…

Наблюдение за Гусицыным показало, что после встречи на квартире у зубного врача он стал проявлять повышенный интерес к бывшему губернаторскому особняку на Волжской набережной, где помещались губисполком и губком партии.

Разыскивая вымышленного «товарища Сухова», обошел комнаты первого этажа, пытался даже спуститься в подвальное помещение, но тут его остановили.

После этого подолгу ходил в парке за особняком, присматриваясь, кто пользуется черным ходом. Познакомился с истопником Юдашевым, квартира которого была неподалеку от губернаторского особняка.

Вечерами скуповатый Гусицын приходил к истопнику с самогонкой и закуской, допоздна просиживал у него. Об этом агент губчека узнал от жены Юдашева, которая хвасталась соседям, что муж свел знакомство с «порядочным человеком» и тот обещает взять его в свое учреждение посыльным.

Тихон и сам стал замечать — хозяин в последнее время возвращается домой навеселе. Однажды вечером услышал, как за дверью Гусицына распекала крепко выпившего мужа:

— С годами люди умнеть начинают, а ты, старый дурак, в пьянку ударился! Нашел время, идиот! Большевиков перевешают, а ты со своей пьянкой в рядовых чиновниках окажешься.