– Скажи, как в буддизме толкуется себялюбие, о достопочтенный?

Лицо учителя неожиданно побагровело, и он свысока, надменно обратился к премьер-министру:

– Что ты несешь, дурья твоя башка?

Столь неожиданный и нелепый ответ так поразил министра, что невольная гримаса гнева начала искажать его лицо. И тогда учитель улыбнулся и заметил:

– Ваше превосходительство, вот что такое себялюбие!

Жил в деревне один старик. Он был одним из несчастнейших на свете. Вся деревня устала от него: он всегда был мрачен, всегда жаловался, всегда в плохом настроении, всегда кислый. И чем дольше он жил, тем более желчным становился, тем ядовитее были его слова. Люди избегали его: несчастье становилось заразительным. Не быть несчастным рядом с ним было как-то оскорбительно. Он создавал ощущение несчастья и в других.

Но однажды, когда ему исполнилось восемьдесят лет, случилось невероятное – никто не мог в это поверить. Мгновенно всех облетел слух: «Старик сегодня счастлив, не жалуется, улыбается, у него даже лицо переменилось». Собралась вся деревня. Старика спросили:

– Что случилось с тобой? В чём дело?

– Ничего, – ответил старик. – Восемьдесят лет я старался стать счастливым, и ничего не вышло. Так что я решил обойтись без счастья. Вот почему я счастлив.

Однажды торговцы задумали побывать в заморских странах. Согласно закону путешествия, им полагалось сначала найти проводника, и только потом можно было пускаться в путь.

Торговцы все вместе взялись за поиски и нашли себе проводника. Он сразу же повёл их. Вот подошли они к краю большой пустыни. Там стоял храм, где приносили жертву небу. Нужно было принести в жертву человека, и лишь после этого можно было следовать дальше.

Торговцы стали совещаться между собой:

– Все мы друг другу приходимся роднёй. Как же можно кого-то из нас убивать? Остаётся один лишь проводник. Из всех нас лишь его одного можно принести в жертву небу.

Но вот закончилась церемония жертвоприношения. Путешественники сбились с пути, не зная, куда двигаться. От истощения и усталости они погибли все.

Когда Марпа впервые встретился с Наропой, тот построил алтарь, сказав, что этот алтарь является воплощением мудрости. И святилище, и сам Наропа заключали в себе колоссальную духовную энергию и силу.

Как-то Наропа спросил Марпу, перед чем бы он желал совершить простирание, чтобы пережить внезапное просветление. Марпа, как ученый, подумал, что гуру живет во плоти, в обыкновенном человеческом теле, тогда как созданный им алтарь являет собой чистое тело мудрости, не имеющее ничего общего с человеческим несовершенством. Поэтому Марпа простерся перед святилищем. И тогда Наропа проговорил:

– Боюсь, твое вдохновение скоро угаснет. Ты сделал неправильный выбор. Это святилище – мое творение, и без меня его вообще бы не было здесь. Тело мудрости несравнимо с человеческим телом. Великое зрелище мандалы было всего лишь моим творением.

Некогда у правителя одного государства родилась дочь. Правитель призвал лекаря и сказал ему:

– Дай мне лекарство, от которого моя дочь сразу бы стала взрослой.

– Я найду отменное снадобье, от которого твоя дочь сразу станет взрослой, – отвечал лекарь, – только сейчас его нет, оно закончилось. Его надо раздобыть. А до тех пор, пока я не достану лекарство, правитель не должен видеть дочь. Только после того, как я дам ей снадобье, правителю покажут девочку.

И не откладывая, лекарь отправился в дальние страны за лекарством.

Через двенадцать лет он возвратился из своего путешествия, взял выросшую девушку под руку и повёл к правителю. Правитель увидел дочь, обрадовался и про себя подумал: «И в самом деле, превосходный лекарь; дал моей дочери лекарство, от которого она сразу повзрослела». Он распорядился, чтобы приближенные наградили лекаря драгоценностями.

Когда геше Ченнава, чтобы заниматься благими делами, отказался даже от сна, геше Тонпа сказал ему:

– Сынок, ты бы лучше сделал передышку, а то надорвешься.

– Та прав, – ответил Ченнава, – нужно отдохнуть. Но, я как подумаю, до чего трудно обрести свободу и дарования, никак не могу найти времени для отдыха.

Как-то раз Будда проходил через одну деревню. Собралось несколько человек – его противников – и принялись они горячо и зло оскорблять Будду. Он молча слушал очень спокойно. И из-за этого спокойствия им стало как-то не по себе. Возникло неловкое чувство: они оскорбляют человека, а он слушает их слова, как музыку. Тут что-то не так.

Один из них обратился к Будде:

– В чём дело? Ты что, не понимаешь, что мы говорим?

– Именно при понимании возможно такое глубокое молчание, – ответил Будда. – Приди вы ко мне десять лет назад, я бы бросился на вас. Тогда не было понимания. Теперь я понимаю. И из-за вашей глупости я не могу наказывать себя. Ваше дело – решать, оскорблять меня или нет, но принимать ваши оскорбления или нет – в этом моя свобода. Вы не можете их мне навязать.

Жил человек, всем сердцем преданный Будде. И была у него прекрасная старинная деревянная статуя Будды, настоящий шедевр. Он относился к ней как к величайшему сокровищу.

Однажды холодной зимней ночью человек этот остался один в соломенной хижине. Был жуткий мороз, и он в отчаянии дрожал от холода. Похоже было, что пришёл его смертный час. Не было ни щепки, чтобы развести огонь. В полночь, когда человек уже почти окоченел, перед ним явился Будда и спросил:

– Почему ты не сожжёшь меня?

Деревянная статуя всё так же стояла у стены. Человек очень испугался. Должно быть, это был демон.

– Что ты сказал? Сжечь статую Будды? Никогда! Ни за что!

Будда рассмеялся и промолвил:

– Если ты видишь меня в статуе, ты упускаешь меня. Я – в тебе, а не в статуе. Я не в предмете моления, я – в молящемся. И это я дрожу в тебе! Сожги статую!

Как-то раз Судхана спросил у Сучандра:

– Скажи, как непосредственно достигается освобождение? Как прийти к такой реализации?

– Человек непосредственно достигает этого освобождения, когда его ум пробужден до состояния великой мудрости и прочно удерживается в нем, – ответил Сучандра. – Тогда исчезают все сомнения, и он достигает самореализации.

– А достигает ли человек самореализации, слушая беседы о мудрости? – был следующий вопрос Судхана.

– Нет, – проговорил Сучандра, – потому что мудрость позволяет видеть истину непосредственно.

– Разве услышанное не порождает мысль, а мысль человека не доходит до восприятия истины? Разве это не самореализация?

– Нет. Самореализации никогда нельзя достигнуть, просто слушая и думая. О, сын почтенной семьи, я проиллюстрирую это сравнение. Слушай: в громадной пустыне нет родников и колодцев. Жарким летом идет один путешественник с Запада на Восток, пересекая пустыню. Он встречает человека, идущего с востока и спрашивает его: «Умоляю тебя, скажи, где найти место, чтобы я мог напиться, выкупаться и отдохнуть в прохладе тенистых садов? Меня измучила жажда».

Человек с Востока объясняет ему все самым простым образом, говоря: «Когда ты пойдешь дальше на восток, ты увидишь, что дорога разветвляется на две. Иди по той, которая справа, и ты, в конце концов, доберешься до такого места». Ну, дорогой сын почтенной семьи, думаешь ли ты, что этот измученный жаждой путник с Запада, только послушав, как ему говорят о роднике и тенистом саде, утолит жажду и освежится?