Литмир - Электронная Библиотека

Его Величество в тот момент изволили кушать. Он сидел, развалясь, на огромном деревянном кресле, покрытом затейливой резьбой, и, рыгая, обгладывал свиную ногу. Убедившись, что на кости не осталось и клочка мяса, Идрис запустил ею в юношу-раба, который, опустив очи долу, с видом безнадежной покорности стоял чуть поодаль. Тот еле слышно охнул: кость попала прямо ему в голову.

– Так что оставь ты все эти книжки монахам, – произнес король, вытерев рот рукавом и вновь взглянув на Эллу, – это их хлеб, и это они должны писать истории славных царствований и наших побед. А ты только попусту тратишь время, вороша кости покойников. Эти книжки – не для тебя, сын мой, они – для простолюдинов, которые должны свято веровать в непогрешимость своего короля. Озаботился бы ты лучше тем, чтобы о тебе нашлось, что написать. И запомни: не напишут ничего хорошего, пока ты не раздавишь своих врагов. Прав всегда только победитель, и только истина исходит с его языка.

Последнее из сказанного Элла запомнил и намотал на ус, но это, впрочем, не убедило его в достоверности слов о мощи мередиддова меча: ведь в течение предыдущих лет правления каменного короля его воинские таланты никак не проявлялись. Но вдруг вспыхнула Война Теней, и за пару месяцев непокорные сиры Корнваллиса были либо уничтожены, либо склонили свои головы, признав могущество своего государя.

Впрочем, ненадолго. После смерти Мередидда, правившего очень недолго, на престол взошел его старший сын Ллойн, и тому хватило разумения лишь на то, чтобы за несколько лет расшатать здание, построенное его отцом. Каждый из его шести братьев получил огромный кусок земли и титул герцога, а четырех сестер он выдал замуж за потомков первых корнваллисских князей – всех с хорошим приданым. И история началась по новой. Королевство оказалось раздроблено, и король, хотя и считался с тех пор признанным сюзереном, стал править с молчаливого согласия остальных властителей, являясь всего лишь первым среди равных.

Ллойн Длиннобородый возобновил строительство королевского замка. По замыслу Эдгара Длинная Шея, его основателя, Лонливен должен был стать самой величественной и неприступной крепостью Корнваллиса, о чем свидетельствовали гигантские по размерам валуны, заложенные в его основание. Увы, собственных возможностей Ллойна и отпущенного ему богами времени хватило лишь на постройку каменного донжона – действительно величественного и очень большого. Он стоял на вершине обрывистого холма в излучине Тэлейт, и виднелся издалека: четырехугольная в сечении башня не меньше ста футов высотой и длиной каждой стороны в пятьдесят; внутрь вели окованные железом ворота в три человеческих роста. А последующие короли Корнваллиса, убаюканные долгими годами мира, и вовсе пустили это дело на самотек: донжон так и остался единственным каменным сооружением в замке.

Все прочее пространство Лонливена – и это, по мнению Эллы, не только выглядело невероятно нелепо, но было крайне неразумно с точки зрения обороны, – застроили деревянными домами, большей частью бревенчатыми, довольно обширными, располагавшимися на древних фундаментах. Три-четыре выстрела из требушетов – и пожар мгновенно охватит весь замок.

Хотя бы то хорошо, считал Элла, что королевское жилище окружили каменной стеной, высокой и прочной, с воротами, к которым вел так называемый Главный мост. Дурацкое название, ибо других мостов не имелось.

Мост выстроили широкий – четыре рыцаря легко могли бы проехать по нему в один ряд, а парапет высотой до пояса человека обеспечивал безопасность: случись кому упасть вниз, он наверняка бы разбился о каменистое дно вручную вырытого рва глубиной почти полторы сотни локтей. По весне Тэлейт, разбухнув от таявших снегов, заливала ров водой, а затем отступала, оставляя мутноватую цветущую жижу с дурным запахом, медленно испарявшуюся в течение всего лета.

По сравнению с самим мостом парапет являлся новостройкой. Возвели его, сначала с одной стороны, потом с другой, в царствование Осбальда, дяди короля Идриса, после того, как телега, в которой ехала его первая супруга, рухнула вниз. Рассказывали, что лошади ржали, как безумные, и тянули изо всех сил, но повозка была слишком велика и тяжела – целый дом на колесах, с кроватью и жаровнями внутри, чтобы ее величество не испытывала холода. Королеву удалось спасти всего лишь за мгновение до того, как это сооружение с шестеркой коней сорвалось с моста.

Процессия на некоторое время задержалась на пригорке, – у одной из лошадей, запряженных в повозку с ларцом, слетела подкова – и Элла в который раз окинул взглядом расстилавшийся перед ним Лонхенбург.

Впрочем, не только Элла. Нервно покусывая губу, он заметил, что на столицу устремлены взгляды всех его братьев. Они стояли рядом, но в тот момент были бесконечно далеки друг от друга. Завтра кто-то из них станет королем всего Корнваллиса и полновластным господином этого города, а остальные…

Н-да, остальные… Элла задумчиво почесал нос. Если корона достанется Сигеберту, а так наверняка так и случится – иначе зачем составлять какое-то завещание? – то на его благородство можно будет рассчитывать. Но если ее унаследует скуповатый Теодрик или пустоголовый и тщеславный Беорн… Элла даже не мог предположить последствий.

– Господин… – Еле слышный шепоток заставил его обернуться.

Тот самый мальчишка – Глойх, что ли? – нерешительно топтался рядышком, переступая босыми ногами. Хозяйский плащ он перебросил себе через плечо. Поймал-таки, удовлетворенно подумал Элла.

– Что тебе?

– Там Хедин… – пробормотал слуга. – Говорит, у него до вашей милости есть дело.

Элла коротко кивнул и мельком глянул на братьев. Кажется, они не слышали, или не обратили внимания. Хорошо.

– Веди, – сказал он мальчишке.

Сигеберт обернулся, вопросительно посмотрев на Эллу. Тот махнул рукой.

– Дело важное, – на ходу пояснил он, – я догоню вас у храма.

Глава 8. Первая кровь

По словам мальчишки, нужно было чуть вернуться назад, а затем свернуть с основной дороги в сторону, вниз по холму. Хедин ждал там, в небольшом лесочке.

Элла быстро зашагал вслед за слугой, на ходу кивая знакомым, тем, кого он не успел приветить возле часовни святого Этельберта. Приехали не все, и это молодой человек заметил сразу. Граф Деверо, здоровенный детина с длинными темными волосами и шрамом во все лицо, что-то втолковывал грузно переваливавшемуся рядом сиру Кевлавероку – эти два слона, судя по всему, нашли друг друга; трое лордов из восточных земель – виконт Брох, граф Макдаф и барон Абердур тихо перебрасывались словами, разглядывая лежащую у их ног столицу; сир Яго Овейн, кивая плешивой головой, со вниманием выслушивал речи магистра Хэвейда; и еще с дюжину всяких лордов и знатных господ, в основном с востока и ближнего севера королевства.

И никого из великих и могучих. Ни герцога Оффы Ллевеллина, ни Нитгарда Тэлфрина, ни Эдана Заячья Лапа, ни Бедвира, ни прочих – никого из первородных властителей западных, южных и северных земель Корнваллиса. Затаились, как гигантские пауки в своих норах, подумал Элла, и выжидают. Только вот чего? Не того ли, когда и сколько смогут отхватить от наследства короля Идриса?

– Он смотрит на нас, – несколько испуганно проговорил мальчишка, в ответ заслужив лишь подзатыльник. Элла и сам заметил брошенный мельком пронизывающий взгляд Хэвейда, когда они проходили мимо.

– Сир! – возвысил голос Великий магистр, – Храм Равновесия совсем в другой стороне. Вы можете опоздать к началу службы.

Элла принужденно остановился и кивнул в качестве приветствия.

– Я постараюсь успеть, мастер, – криво ухмыльнувшись, ответил он. – Отлить приспичило… Намедни, знаете ли, вина перепил.

– Вы должны беречь себя, сир, – без тени насмешки сказал Хэвейд.

– Непременно.

С языка Эллы рвались еще несколько слов, но он сдержался, лишь вежливо махнув рукой на прощанье. Тем временем подкову у лошади прибили, и вся процессия неспешно двинулась по направлению к Лонхенбургу. Элла проводил ее глазами.

24
{"b":"712000","o":1}