Стены башни были расписаны сотнями фресок – иногда маленьких, с ладонь размером, а иногда очень больших, в два человеческих роста, как будто все они создавались разными людьми и в разные времена, и постепенно заполнили собой все пространство. Чудовищные драконы, одно-, двух- и многоглавые, извергали огонь из разверстых пастей; безобразные твари с безглазыми и безносыми мордами, будто затянутыми синеватой кожей, широко раскрывали отвратительные рты с десятками мелких зубов; фиолетово-черные горгульи кружились, издавая почти слышимые крики; однорукие и одноногие фоморы, сверкая горящими глазами, выползали из пещер, а в центре каждой картины – люди в странных красно-коричневых одеяниях. С их рук срывались молнии, поражавшие уродливых монстров, языки пламени, заставлявшие чудовищ извиваться в предсмертных муках, но на место погибших, казалось, изо всех щелей появлялись новые, визжащие, рычащие и клацающие челюстями, снедаемые безумной жаждой крови.

Но люди в красном не сдавались. А на груди каждого из них – Эдвин застыл на месте, едва поверив своим глазам, – виднелась как будто вышитая на сутане буква «ƒ». Точно такого же вида и формы, что была выгравирована на рукояти отцовского меча.

– О боги… – пробормотала Гвендилена, – что это?

Эдвин взял ее за руку.

– Пойдем. Если отсюда есть выход, то он внизу.

Девушка согласно кивнула. Они торопливо двинулись вниз по лестнице, все более и более ускоряя шаг и поеживаясь от вида мерзких чудовищ, что окружали их со всех сторон. Заросли колонн мелькали перед глазами, а гул огня, вырывавшегося из отверстия внизу, достигал иногда такой немыслимой силы, что закладывало уши. Пот струйками стекал по их лицам.

– Не знаю, что это, – задыхаясь, проговорил Эдвин, – но это не похоже на подземный ход из монастыря.

– Вода! – невпопад отозвалась Гвендилена, указав пальцем в сторону.

По всему периметру залы из отверстий в стене, устроенных через равные промежутки, текла живительная влага. Отверстий – довольно больших, толщиной с ногу человека – насчитывалось не меньше дюжины, и каждое из них представляло собой каменное изображение солнечного диска со змеевидными лучами, из центра которого через равные промежутки времени низвергались потоки воды. По желобам в полу вода стекала в ту самую дыру, из которой вырывалось пламя.

Потоки обрушивались вниз, и на несколько мгновений пламя затихало. Затем словно кто-то невидимый закрывал заслонки, преграждая путь воде, и из дыры вновь вырывался столб огня. Вода, огонь, вода, огонь. Какое-то безумие, подумал Эдвин, вытирая мокрый лоб.

Прячась от нестерпимого жара за колоннами, они подбежали к ближайшему источнику, и с наслаждением подставили головы под прохладную струю.

– Уф – пробормотала Гвендилена. – Что дальше?

Эдвин пожал плечами и огляделся. Затем, не торопясь и стараясь держаться как можно ближе к стене, начал обходить залу.

– Книга… – произнес он изумленно. Между двух колонн на высоком пюпитре лежал раскрытый фолиант. В таком странном месте, среди огня и воды, Эдвин меньше всего ожидал увидеть нечто подобное.

– Что там? – спросила Гвен, заглядывая через его плечо.

Эдвин поднес светильник поближе. Страницы были исписаны непонятными ему буквами. Красными буквами. Поморщившись от дуновения горячего воздуха, донесшегося после очередного всполоха пламени, он пролистал несколько страниц. Только красные знаки, без орнаментов и рисунков.

– Не знаю. Это не наш язык. Пойдем.

Эдвин тронулся дальше, с каждым шагом все сильнее отчаиваясь. Перед ним была абсолютно глухая стена, если не считать отверстий, из которых время от времени изливались струи воды. Ни дверей, ни решеток. Похоже, отсюда действительно не было никакого выхода, кроме как наверх.

Пройдя треть пути, они вновь наткнулись на пюпитр. Таких же размеров фолиант, с подобными же письменами, но – Эдвин удивленно качнул головой – написанными синей краской.

– Смотри, – сказала Гвендилена, указывая вниз. Пол покрывала разноцветная изразцовая плитка, которая складывалась в причудливые узоры, но среди этих узоров явственно угадывались две прямые линии, сходившиеся углом у основания пюпитра. Одна из этих линий, очевидно, вела к тому месту, где они обнаружили первую книгу.

– Треугольник, – сказал Эдвин, – три угла, три подставки. Дальше, наверное, еще одна книга.

Третий пюпитр был пуст. Юноша мельком осмотрелся вокруг, но не обнаружил никаких следов фолианта. Ну и ладно, подумал он, но тут же остановился, пронзенный внезапно мелькнувшей в голове мыслью. Третьей книги нет, хотя вроде как она должна быть. Не той ли самой, из-за которой в монастыре поднялся весь этот переполох?

Эдвин помотал головой, отгоняя от себя бесполезные сейчас мысли. Совершенно все равно – эта книга, или другая. Тем более что он их даже прочитать не может. Главное – найти выход. Выход, которого нет.

Надежда таяла с каждой минутой. Еще несколько десятков шагов, и они вновь оказались в том месте, с которого начали обход залы.

– Ничего, – с отчаянием в голосе сказала Гвендилена.

– Да.

Эдвин еще раз подставил разгоряченную голову под поток воды.

– Что будем делать? – спросила девушка. – Назад?..

– Для начала – вот это, – хмуро ответил Эдвин и выдернул из стены железный факел. Их было здесь довольно много, но ни один не горел.

– Не могу уже, – буркнул он, – всю руку до крови стер.

Эдвин уселся на пол и принялся сбивать с руки кандалы. Эхо от ударов гулко разносилось по зале. После нескольких точных ударов замочек, скреплявший половинки оков, отлетел в сторону.

Покрутив кистью, Эдвин подставил израненную руку под отверстие в ожидании очередной струи. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннад…

Из дырки хлынула прохладная вода. Эдвин встрепенулся. Так, еще раз. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять… Интересно. Медленно считаем до десяти – течет вода, а потом – вдох-выдох, и снизу вырывается столб пламени. И горит примерно столько же. Потом огонь затухает, и через пару мгновений вновь начинает течь вода.

Гвендилена все это время стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу и с интересом всматриваясь в шепчущие губы Эдвина. Почувствовав ее вопросительный взгляд, он вскинул голову.

– Мне нужна какая-нибудь тряпка, лицо обмотать.

Ни слова не говоря, она вытряхнула все из своего холщового мешка и протянула его Эдвину.

Юноша торопливо разорвал его, превратив в длинную полосу, затем, обернув вокруг головы так, что видны остались только глаза, засунул голову под воду.

– Стой здесь, – сказал он, поднявшись, – я должен кое-что посмотреть. Стой и не мешай. Поняла?

Гвендилена кивнула.

Эдвин взял в руки факел и повернулся лицом к отверстию в полу.

Столб пламени. Эдвин сосчитал до пяти и ринулся прямо к дыре. Гвендилена взвизгнула.

Эдвину как раз хватило времени добежать до края отверстия, когда огонь погас, и наступила темнота. Не медля ни секунды, он швырнул вниз факел. Едва успел услышать внизу всплеск, и в то же мгновение из стен хлынула вода. Поскальзываясь на мокром полу, Эдвин на четвереньках пополз обратно. Снова столб пламени.

Юноша привалился спиной к каменной стене и, тяжело дыша, принялся разматывать ткань с головы.

– Дурак! – возмущенно заявила Гвендилена, уперев руки в бока.

– Вода куда-то вытекает, – сказал он, слабо улыбнувшись, – ее слишком много. Если бы внизу не было хорошего стока, здесь бы все затопило. Значит, сток есть. Там что-то вроде колодца и, скорее всего, с заслонкой. Целое озеро воды выливается вниз, и заслонка открывается. Вода вытекает, и почти сразу из какого-то другого отверстия начинает бить огонь.

Гвендилена вытаращила глаза.

– Ты сумасшедший!

Эдвин пожал плечами.

– Наверное. Но это – выход.

– О, боги! – Девушка всплеснула руками. – Выход?! Ты о чем? Ушам не верю! Ты предлагаешь прыгнуть в эту дыру?! Утонем оба. Или, точнее – утонешь ты, потому что я туда не полезу. Это – безумие.