Отметим, что в последние двадцать лет выжившая пассионарность местного населения ЮАР явно поднимает голову: режим апартеида там отменен, а президентом является чернокожий абориген.
Далее необходимо обратить внимание на то, что со второй половины XX в. происходит явная активизация народов центральной Африки: Зимбабве, Замбия, Бурунди, Руанда, Уганда, Судан окунулись в пучину страшных гражданских войн. Если мысленно соединить эти страны линией (рис. 6, полоса I) и продлить ее на север, то обнаружится, что она покрывает такие интересные ныне территории, как Израиль, Палестину, Иорданию, Ливан, Сирию. Активность первых двух образований, воюющих между собой, не вызывает сомнений. В Иордане, Ливане и Сирии весьма жесткие режимы. Если пойти по этой линии еще дальше на север, то встретим курдских сепаратистов и, наконец, Кавказский регион, где черкесы и чеченцы уже в середине XIX в. проявляли значительную способность сопротивляться российским войскам.
Если сказать просто, то народы, расположенные вдоль полосы I на рис. 6 из некогда совершенно пассивных на сегодняшний день превратились в весьма активные. Разве это не так? И дело тут не в чьих-то кознях (Американских, Советских или еще каких), и не в борьбе «порабощенных» против «угнетателей», а в возникшей внезапно активности. Ведь не было же энергии сопротивляться у жителей западных и восточных берегов Африки, когда их порабощали и увозили в Америку на плантации. А вот зулусы предпочли почти полностью умереть, чем превратиться в рабов.
Рис. 5 . Схема расположения пассионарных толчков, проходящих по оси Кавказ – юг Африки ( I) и по оси о. Хонсю – Индокитай ( II).
Все перечисленные районы находятся в той или иной точке фазы этнического становления: на Кавказе, Израильско-Палестинской территории и в Африке эта точка достигла высокого накала страстей, становление происходит более энергично и потому более заметно. Иордании, Ливану и Сирии пока удается смягчить социальные последствия пассионарного подъема, т.е. там процессы развиваются с некоторой задержкой. Это вполне допустимо, поскольку рождение и подъем этноса осуществляется пассионарными людьми и интенсивность этих процессов зависит от условий рождаемости, заинтересованности проживания в данной местности и т.п. В одних местах по одним причинам концентрация пассионариев достигает больших значений в относительно короткий промежуток времени (и тогда они начинают заметным образом влиять на события), в других местах для этого требуется несколько больше времени. Но в пределах допустимого разброса в 100 лет можно считать, что активность народов, живущих в ареале полосы пассионарного толчка I на рис. 5, начала проявляться одновременно.
На севере Ирака уже в начале XX в. курдские поэты (поэты всегда первыми чувствуют приближающееся время) воспевали независимость Курдистана как единого государства. Ясно, что они были одними из первых новых курдских пассионариев. Во второй половине XX в. в качестве основной идеологической доктрины курдами самостоятельно был выбран коммунизм. И хотя эта идеология приобрела там совершенно иные черты, чем в СССР, важно стремление поменять старое мировоззрение на новое. «Коммунистами» стали и богатые и бедные, что указывает на готовность всего общества к единению вокруг некоторой идеи. А то, что выбор этой идеи пал на коммунизм, просто связано с надеждой на помощь от сильного Советского Союза. Ведь и принятие православного христианства на Руси в свое время было обусловлено исключительно геополитическим раскладом сил. В этом ничего плохого нет.
Отметим, что пассионарность, зародившаяся по линии толчка, постепенно растекается в соседние районы, где появляется т.н. инкорпорированная пассионарность, привнесенная туда активными мигрантами. К числу государств с инкорпорированной активностью (которая ничуть не хуже, так сказать, естественной, полученной непосредственно от толчка) сейчас можно отнести Ливию, Египет, Саудовскую Аравию, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) и Йемен. Пока они не выражают активность, сопоставимую с тем, что наблюдается в Палестино-Израильском районе или, скажем, в Судане. Однако важно, что там возникают или получают поддержку новые (или как-бы новые) религиозные и мировоззренческие доктрины. Ваххабизм (по сути, чистый ислам), возникший в конце XVIII в., стал государственной религией Саудовской Аравии. Лидер Ливии Каддафи создает свои учения, которые так или иначе, но поддерживаются населением. При этом все арабские страны Ближнего Востока объединяются против Израиля. Кроме того, следует отметить наличие агрессии у арабов из Саудовской Аравии, Йемена, Палестины и некоторых других стран Персидского залива по отношению к России. Ведь только так следует расценивать их прямую военную поддержку чеченских сепаратистов.
От курдов активность перелилась на остальное население Ирака, в первую очередь на суннитов, компактно проживающих рядом с ними. Ведь именно сунниты, несмотря на свое явное численное меньшинство, от лица Саддама Хусейна, правили страной на протяжение 24 лет. Однако инкорпорированной активности властной верхушки хватило лишь на то, чтобы жестоко подавлять внутренние восстания и мятежи. Уже в 2003 году среди старых управленцев практически не осталось реальных пассионарных лидеров, и во время войны с США они проявили слабость и растление, что выражалось в продажности стариков-генералов (почти все сунниты). Конечно, это еще не означает, что весь иракский народ беспринципный, но это означает, что пассионарный толчок конца XVIII в. еще не стал существенным образом сказываться на территории двуречья Тигра и Евфрата и не сформировал у всего народа мироощущение силы от своей целостности и невозможности продажи Отечества. Ведь пассионарность проявляется в способности к мобилизации в критические ситуации и умении организовываться таким образом, чтобы дать достойный отпор противнику. Ничего этого иракский народ под руководством старой власти не продемонстрировал. В то же время нельзя не обратить внимание на то, что после того, как старая сгнившая элита ушла и освободила место новым потенциальным лидерам, как те не заставили себя ждать. Молодые духовные вожди (лидеру шиитов Муктаде аль-Садру в 2004 г. был 31 год) возглавили движение по освобождению Ирака от оккупации, которое оказалось несравненно более вязким и необратимым, чем при Саддаме. Это указывает на то, что все же молодая пассионарность в Ираке имеется, хотя она пока находится на невысоком уровне. Сегодня там активны лишь немногие молодые люди, а пожилые преимущественно пассивны. Думается, что если бы не вторжение США, то невидимое становление молодой иракской активности продолжалось бы дольше. Вторжение ускорило события тем, что сняло ограничение для молодой пассионарности, которой проявлять себя в рамках старых систем было бы сложнее. Кроме того, борьба против оккупации позволила сплотиться извечным врагам – суннитам и шиитам, что знаменует собой принципиальный момент возникновения из старых этносов нового этноса. Энергия, скрепляющая новый народ – молодая инкорпорированная пассионарность (здесь и далее под энергией социума будет пониматься не энергия типа энергии электромагнитного поля и т.п., а потенция к движению), а форма, в рамках которой произошло это слияние – общность судьбы, необходимость освободить свою страну от американской оккупации. Сейчас уже можно уверенно говорить о том, что скрытый период фазы подъема нового витка этногенеза иракцев подходит к концу и начинается его явный период.
На особом месте стоят другие члены мира восточного ислама – Иран, Афганистан и Пакистан. Пока новая пассионарность в должной мере до них не дошла. Даже Иран, выдержавший жестокую войну с Ираком в 70-е годы XX в., еще не позволяет говорить о себе как о получившем новую активность. Конечно, кое-какие новые идеи там ходят (вспомним революцию в 1979 г.), но они не носят всеобъемлющего характера и не приводят к возникновению новых глобальных мировоззренческих установок, так что старая шиитская догма там незыблема. Максимум, что можно сейчас предположить, это нахождение Ирана в скрытой фазе нового этногенеза.
