Пассионарность возникает вследствие особой мутации людей, попавших под воздействие некоторого физического явления пока неясной природы. Это может быть, например, облучение с космоса, которое относительно тонкой полосой (шириной приблизительно 300 км ) наподобие лазерного луча достигает поверхность Земли и запускает процессы активизации всех людей, попавших под его действие. Это может быть и облучение, вырывающееся из недр Земли вследствие протекания там сложных радиационных и электромагнитных явлений. Так или иначе, такое воздействие возникает с непредсказуемой периодичностью и названо Гумилевым пассионарным толчком.
Носителями пассионарности являются люди. У одних людей пассионарности больше, у других – меньше. Различение здесь производится лишь качественное, без уточнения количественных характеристик. Впрочем, на сегодняшний день в таком уточнении нет нужды. Достаточно принять саму концепцию, саму идею того простого и именно поэтому фундаментального факта, что одни люди способны к героическим подвигам и самопожертвованию (часто совершенно нелогичному с точки зрения большинства населения) ради некоторой идеи, а другие, живущие в тех же условиях и по внешним антропологическим данным совершенно неотличимые, на это не способны. А есть и такие, которые, будучи физически здоровыми, не способны даже прокормить себя, не говоря уже о каких-то значительных деяниях. В соответствии с этим Гумилев говорит о пассионариях, гармоничных личностях (обывателях) и субпассионариях (в сегодняшней жизни ими часто оказываются бомжи, побирающиеся подачками). Дальше нет необходимости пересказывать общие очертания теории Гумилева и будем предполагать, что читатель или уже знаком или ознакомится с ней самостоятельно.
Надо сказать, что, будучи сторонником теории пассионарности, я не могу принять некоторые ее положения. Однако раскрытие этих расхождений в данной главе уведет в сторону от общей канвы повествования. В дальнейшем, где это будет необходимо, я постараюсь подробнее обсудить моменты «нестыковок» с великим ученым.
Поскольку пассионарность определяет все, что связано с социумом, а именно последнее непосредственно относится к теме наших исследований, то дополнительно к активности полезно ввести его производный фактор, который можно назвать этно-социальным. Он самый обширный и содержит большое количество разнообразных моментов: этнические контакты, социальные подвижки, усиление или ослабление тех или иных общественных и государственных систем и т.п.
Учет пассионарного фактора позволяет выделить во всем человеческом сообществе самые крупные и влиятельные суперэтнические системы, состоящие из нескольких этносов. Рассмотрим их ниже.
Западный мир или Западная цивилизация : США, Канада, Австралия, Новая Зеландия, все европейские страны кроме России, Украины, Молдовы, Румынии, Белоруссии, Албании и Турции. Согласно Гумилеву, это довольно старый суперэтнос, получивший толчок для своего становления в конце VIII в. [2] и доживающий свои дни. Он характеризуется высокой степенью устроенности своего быта и экономики, богатым историческим прошлым, и, как правило, неприятием (вплоть до озлобленности) чужих мироощущений. В качестве принципа государственного устройства вот уже два века принимается т.н. демократия: разделение власти на законодательную, исполнительную и судебную ветви, выборность исполнительной и законодательных властей на короткий срок, наличие свободных средств массовой информации, влияние которых сопоставимо с каждой из трех узаконенных ветвей власти. В целом, государственная система управления Запада в ее нынешнем виде весьма размытая и потому слабая. Однако на сегодняшний день, видимо, это самый влиятельный суперэтнос. Такой парадокс объясняется просто. Во-первых, народы мира еще помнят былую способность Запада воевать. Во-вторых, большинство экономических рычагов управления (часто сводящиеся к одному рычагу – финансовому) контролируются компаниями США и Западной Европы. В-третьих, наличие единого центра, в качестве которого выступают США, позволяет Западу проявлять консолидацию при решении основных стратегических вопросов.
В то же время невозможно не заметить явные процессы разложения в этих государствах. Например, рассмотрим факт размывания власти. Как уже говорилось, такое размывание именуется «демократией», формальная сущность которой сводится к учету мнений различных групп населения. Такая форма правления крайне выгодна тем группировкам, которые достаточно влиятельны, чтобы желать реальной власти, но недостаточно сильны, чтобы суметь захватить ее полностью и самостоятельно управлять, не особенно считаясь с другими. Собственно говоря, демократия возможна там и тогда, где и когда нет тотального лидера, которому безоговорочно подчиняется подавляющее большинство. Но отсутствие лидера означает отсутствие значительной по количеству такой группы людей, которая способна объединиться и если надо, пожертвовать собой ради достижения общей цели, и интересы которой озвучивал бы лидер. Выборность президентов и премьер-министров на ограниченный срок указывает на некоторую вялость людского сообщества, на отсутствие в нем центрального стержня, идеи, вокруг которой следовало бы объединяться. Внимание фиксируется лишь на относительно мелких задачах. Отсюда мы имеем стагнацию общества, отсутствие развития, в лучшем случае – постепенное поступательное развитие в экономических областях. Демократия западного образца возможна лишь там, где пассионарность невысокая.
Периодическая смена лидера через институт выбора заставляет претендентов заниматься популизмом, работать на настроение большинства. Но ведь большинство всегда стремится меньше делать и больше иметь, большинство всегда мечтает о ленивой жизни и лишь обстоятельства заставляют его работать. Поэтому в демократических государствах происходит постепенное – от выборов к выборам – усиление роли обывателей и воцарение атмосферы благодушия. Эта тенденция противоположна жестким рыночным требованиям, предъявляемым к каждому отдельному человеку. Но когда все хорошо – зачем напрягаться? В итоге мы имеем развивающуюся быстрыми темпами наркоманию, в армии и на грязных работах – в значительной степени пришельцы из других суперэтносов, в науке – преимущественно направленность на решение практических вопросов, в искусстве – снижение стиля, и всюду – дух Голливуда, когда вместо единичных гениальных творений штампуется масса «симпатичных» поделок. Некоторые отчаянные пытаются противостоять этим тенденциям, но они – в явном меньшинстве и местное население их не понимает. Обывателям надо хлеба и зрелищ. А чего им еще желать? Все устроено. Как говорил Гумилев, удобно, но скучно.
Несмотря на свою старость и достаточно глубокое разложение, Запад сохранил некоторые признаки агрессивности. Конечно, это далеко не то,
что было, скажем, лет 100, 300 или 500 тому назад. Агрессивность Запада, преимущественно оформляемая через абсолютизацию демократического мировоззрения, направлена уже не столько на прямой захват территорий, сколько на идеологическое и экономическое закабаление других народов. Главным оружием у них становится пропаганда своих идей и взглядов на жизнь и подкуп средств массовой информации. Иногда им приходится использовать военную силу, но чем дальше, тем все больше эта военная сила сводится к массированным ракетным и бомбовым ударам и все меньше – к сухопутным действиям. Запад пока может «наказывать» и оставаться при этом в относительной безопасности, но вот ведение войн типа Первой или Второй мировых с его стороны (в том числе и со стороны США) представляется уже практически невозможными: слишком и североамериканцы и европейцы себя любят. С точки зрения обыденной жизни это, видимо, закономерно, но с точки зрения необходимости отстаивания своих стратегических интересов такие умонастроения непозволительны.
Можно возразить: зачем рисковать своей армией в сухопутных операциях, когда современные виды оружия (в первую очередь ядерного) позволяют ставить на колени не самые слабые народы и государства, у которых нет аналогичного оружия? Возражение вполне законное, и оружие массового поражения является важной гарантией неприкосновенности Запада, его могущества как суперэтнической целостности. Но оно не играет роли нападающего оружия, а играет лишь роль устрашения, сдерживания. Главным нападающим оружием, повторю, у них является пропаганда, которая призвана морально разложить общество изнутри и создать в нем «пятую колонну». Кроме того, нельзя забывать, что любое оружие, в том числе и ядерное, является результатом экономической и научно-технической деятельности людей. Такое оружие уже становится доступным все большему и большему количеству государств и это расползание не остановить, хотя и можно несколько замедлить его темп. Однако принципиально проблему нераспространения оружия массового уничтожения это не решает. Со временем почти у всех государств оно будет в наличии. Тогда какой аргумент в решении споров станет сильнейшим? Ведь в случае угрозы получить ответный удар, Запад навряд ли решится применить свои технические средства. Это подтверждает исход Карибского кризиса. Известно, что президент США Кеннеди в критический момент не захотел рисковать и отказался от ядерной атаки на СССР, ему стало жаль несколько миллионов жизней своих сограждан, которые погибли бы от ответного удара. Такое человеколюбие похвально: все бы так! Но вот только при этом был обозначен факт того, что самое агрессивное государство Запада не способно на значительные жертвы ради тотальной победы. Куда уж там другим «цивилизованным» странам!
