– О да! – проговорила я, усмехаясь. Дюк лишь вздохнул и помотал головой. А потом вдруг сощурился, глядя куда-то на мусорные баки, заваленные хламом. Там, среди отработанных пластиковых вещей, среди раздолбанных маленьких компьютеров и убитых, простреленных роботов-уборщиков, что-то шевелилось. Дюк медленно двинулся туда, не выпуская сигарету из зубов.

– Дюк, там бомж какой-нибудь, вроде меня, – усмехнулась я.

– Около полицейского участка? – отозвался он. Дюк подошел ближе, шевеление прекратилось, там кто-то затаился. Я надеялась это одна из потерявшихся кошек или ещё какое брошенное людьми домашнее животное. Но это оказалось не животное, а девушка. Взлохмаченные запутанные рыжие волосы, грязная одежда, ее будто валяли по земле. Нога была забинтована ниже колена.

– Эй, ты в порядке? – осторожно спросил Дюк.

Девушка, совсем подросток, подняла на него измазанное уставшее лицо. Посмотрела на нас зелеными глазами и кивнула.

– Ты уверена? – Дюк подходил все ближе. Девушка не шевелилась. – Может позвать кого-нибудь из участка?

– Я только что оттуда, – тихо пробормотала она.

– В смысле? – не поняла я.

– Меня выгнали, дали адрес. Дом сгорел, идти некуда, они забрали мою пулю… – перечисляла она монотонно.

– Ты ранена? Что случилось?

– Отпустили, забрали пулю. Вдруг и вы загоритесь? – девушка посмотрела на меня. Я сделала шаг назад.

– Дюк, отойди от нее… – прошептала я.

– Нет, – твердо ответил он. – Вставай, я помогу. Я врач, нужно осмотреть твою ногу.

– Дюк! – сама себя не помня, я схватила его за рукав и потянула. Разве он не видит кто эта девушка?! Но Дюк грубо оттолкнул меня.

– Анна! Хватит! – я оторопела, он был в ярости. Никогда его таким не видела. – Хватит всего бояться! Если боишься, то вали! Я такой же опасный как она, какого черта ты еще рядом?!

Я не знала, что ответить. Дюк был на сто процентов прав. Он отвернулся и пытался вытащить бедную девушку из мусора.

– Обопрись на меня, тут не очень далеко до моего дома.

Мне хотелось возмутиться. Он потащит ее к себе? Ее? На ту замкнутую парковку с горой людей. Она же там всех переубивает. Но я просто молча наблюдала. Девушка была совсем худая, лет шестнадцать, может семнадцать. Я боялась ее и, в то же самое время, мне было ее ужасно жаль.

– Но почему… они не уничтожили… – пробормотала я.

– Замолчи, – прошипел Дюк. Он одним движением взял девушку на руки. Слишком уж легко он ее поднял.

По улице мы шли молча. Прохожие обходили и сторонились нас, вокруг образовалась пустая площадь, даже больше чем обычно.

– Прости, Анна, – вдруг выпалил Дюк. – Просто… не будь как мой брат.

– Как зовут твоего брата? – спросила девушка слабым тихим голосом. – Я видела твое лицо в полицейском участке.

– Это он тебя отпустил?

– Да.

– Его зовут Эдвард.

– Мне дали адрес. Сказали, что мне нужно идти туда и они не знают, что со мной делать, – проговорила она. – Забрали пулю.

– Конечно, забрали. Она им еще пригодится. А ты думала, они ее тебе подарят? Я бы тогда тоже не отказалась от пули в ноге. И никто бы не отказался.

Дюк лишь фыркнул. Девушка заметно дрожала, потому что была легко одета, а на улице царила вечная мерзлота. Я ненароком вспомнила какао Стиви. «Свинни» – так я его еще называла. Он ведь легко мог меня убить, если бы не сдержался, одним ударом. Но, как оказалось, даже у жирной тяжеленной руки где-то есть тормозящий ее мозг. Какао стоило перелома нос. Обжигающе горячий горький густой, и с этим вкусом на губах я бы, пожалуй, и умерла. Это было бы очень романтично. Я вздохнула, усмехнулась, а потом закашляла. Ведь интересно выходит, нос парнишка починить смог, а от простуды меня не избавил.

– Дюк, я пойду. Мне нужно в тот бар, потому что я еще не закончила. А закончить мне нужно сегодня.

– Хорошо, завтра не опаздывай.

– Угу.

Мы разминулись на перекрестке, Дюк направился в свою сторону, а я в свою. По пути мне частенько встречались измазанные краской и карикатурами информационные экраны. Частенько они передавали новости. Они мало кому уже были интересны, но сегодня около информационного толпились люди.

На экране показывали огромный идеально круглый водоем. Но странность была в том, что водоем располагался среди города, на месте зданий, которые исчезли. Я знала, что асепты могут уничтожать водой вещи, но, чтобы столько? Разве один человек может создать такой массив воды? Голос с экрана тем временем вещал:

– По предварительным данным единственный работник автоматизированной ботанической фабрики скончался от массивного кровоизлияния. Его тело обнаружили спасатели этим утром. На его руке обнаружен кералевый перстень весом два и три грамма, он вплавился в палец жертвы. Причина катастрофы выясняется. Силовые структуры никак не прокомментировали происходящее.

– Ему не хватило этих двух граммов, это же очевидно, – проговорил знакомый голос позади. Я повернулась. Там стоял утренний священник или кем он там был. – Кераль – это соблазн. Связь протестует против нее. Тем более такая по силе Связь, просто невероятно.

– Что вы здесь делаете? – сморщилась я.

– Работаю. Живу. Как и вы, в общем, – пожал плечами священник.

– Я живу не здесь, – буркнула я. А про себя думала, насколько же сильна была Связь для одного маленького человека. Насколько же она кошмарна! Один ребенок может стать ядерной бомбой просто потому что. Без объяснений, без жалости. Я сжала кулак, зажмурилась и отвернулась.

– Все хорошо? – осведомился священник.

– Нет. Разве здесь может быть что-то хорошее? – я нервно указала пальцем на инфостолб.

– Пройдемся? Я слышу, как у вас урчит в животе, я знаю одно вкусное место.

– Вы типа предлагаете меня накормить? – с подозрением спросила я.

– Вы мне нравитесь – этим своим протестом. Да, я бы хотел угостить вас.

– Хорошо, – согласилась вдруг я.

В бар еще успею, а вот поесть за чужой счет мне давно не выпадало. Хоть и странно, откуда у него деньги? Но этот вопрос я как-то отмела, потому что место мозга занял желудок.

– Тут не далеко. Я живу близко, – улыбчиво сообщил священник.

– В смысле? Вы хотите затащить меня к себе домой? – я остановилась.

– О, нет, не бойтесь, пожалуйста. Моя жена прекрасно готовит. У нее неплохо получается сварганить что-нибудь вкусное из синтетической еды.

– Жена!?

– Почему вы на меня так смотрите?

– Я думала, вы одинокий сумасшедший, а вас, оказывается, двое.

Он мило расплылся в улыбке. Самый улыбчивый человек, что встречался мне за последние пару лет. Точно безумный, определенно.

– Мы не сумасшедшие, – он рассмеялся.

– Ты – священник, твердишь о боге, когда вокруг полная жопа.

– Я не священник. И да, я верю в бога. Своего. Того, что дал людям новую возможность. Связь – это эволюция, дар свыше. Это – следующая ступень! – он говорил с таким воодушевлением, что мне стало не по себе. Особенно, когда он опять принялся активно жестикулировать. – Если люди не возьмутся за ум и не перестанут бояться и жалеть себя, если вновь не запустят процесс терраформирования, то скоро здесь точно ничего хорошего не останется.

Под ногами зашуршал плакат. Видимо, его сорвало ветром, или кто-то его сорвал, и он намотался мне на ботинок. «Вытяните ноги! Превращайте кераль в стекло! Вы ее не достойны!». Я наступила на плакат и вытерла об него ботинки.

– Зачем же вы так? – нахмурился священник, мне в какой-то момент даже показалось, что сейчас он наклониться, поднимет плакат и обнимет его как своего ребенка.

– Это же бред. Кто делает эти плакаты?

– Может они помогают кому-то, – заявил священник.

– Кому? Сумасшедшим?

– Может быть. Кстати, как вас зовут?

– Анна.

– Я – Виктор Проничев.

– Я просто Анна. Вы могли и не говорить мне свою фамилию.

– Но я хотел. Мне кажется, вы обезличиваете себя.