В библиотеке действительно было множество карт. Ими были увешаны все стены, ещё какое-то количество лежало на полках, свёрнутое в длинные рулоны, а ещё больше было встроено в книги в виде крупных кристаллов.

Казимир решил, что уже достаточно хорошо знает Тира, и поспорил сам с собой, что больше всего тот заинтересуется кристаллами. В споре он победил. Пяти минут не прошло, а Тир уже научился разворачивать трехмерные изображения земной поверхности, менять масштаб, подсвечивать указатели высоты и глубины и увлечённо начал прокладывать курс на Лонгви.

Оставив его изучать карты, Казимир пошёл на кухню за какой-нибудь едой, размышляя по пути о том, что в кои-то веки ему повезло с подопечным. Способность интуитивно пользоваться незнакомыми магическими устройствами, а тем более понимать принцип их действия – дар редкий и очень ценный. Будет жаль, если и Тира тоже убьют. Будет особенно жаль, если его убьют по вине или из-за недосмотра Казимира. Интересно, как он умудрялся выживать раньше, как умудрялся сочетать свою профессию и свою безрассудную доверчивость?

«Плохо он выживал, – дошло до Казимира, когда тот возвращался в библиотеку, прихватив с собой корзинку с немудрящей снедью, – совсем никудышно, раз в аду очутился».

– Как тебя угораздило? – спросил он, вручив Тиру большое красно-жёлтое яблоко.

– Хм? – рассеянно отозвался тот, не отрываясь от изучения рельефа длинной горной гряды.

«Варигбаг» – прочёл Казимир на странице с комментариями.

Содрогнулся и дальше читать не стал.

– Я хочу сказать, – он пощёлкал пальцами, чтобы привлечь к себе внимание, – как ты попал в ад?

– А. – Тир поднял на него задумчивый взгляд. – Меня кто-то убил.

– Кто?

– Кто-то… – произнёс Тир медленно, сосредоточенно, снова погружаясь в себя. – Слушай, а я не помню. Странное дело. Раньше я ничего не забывал.

– Это стресс, – сказал Казимир со знанием дела.

– И'Слэх возвращается, – Тир с хрустом откусил от яблока, – пойдём во двор. Кончилась передышка.

Передышка закончилась, но до возникновения новых проблем по расчётам Тира ещё оставалось чуть больше часа. Примерно час до подхода шлиссдарка, который должен принять на борт их с Казимиром, и минут десять до нападения на этот шлиссдарк болидов, ошивающихся в окрестностях Крепостного мыса.

Кстати, от Кабо до Лонгви на максимальной скорости было девять часов полёта и, соответственно, столько же обратно. Отец Грэй вернулся всего через одиннадцать часов…

И объяснил эту странность сразу, как только выпрыгнул из болида.

– Барон отправил меня обратно с помощью магии. Надеюсь, он не пытался таким способом дать мне понять, что хочет поскорей от меня отделаться. – Глядя, как многоцветным, искрящимся шлангом выползает из машины Озирока, отец Грэй добавил: – Я кардинал Лонгви. По мнению церкви, бароны не должны отделываться от кардиналов. Кстати, я захватил с собой, решил, что вам пригодится… вот, возьмите.

Он вручил Тиру и Казимиру по плоскому параллелепипеду размером примерно с сигаретную пачку.

– Это дгирмиш. Устройство для считывания информации с кристаллов. Такие выдают каждому прибывающему в Лонгви туристу. Почти такие: в туристические дгирмиши кристалл встроен и заменить его нельзя, а с помощью этих вы сможете прочесть любой. Сейчас там кристалл с путеводителем по Лонгви. Пока мы ждём шлиссдарк, самое время поужинать, а я постараюсь рассказать вам то, что сам знаю о городе. То, что может вас заинтересовать.

С точки зрения отца Грэя, заинтересовать их могла лонгвийская Лётная Академия. Да, пилотов там готовили в академии, ни больше ни меньше.

– Таков Лонгви, – объяснил отец Грэй, – в нашем городе необычные порядки, но там и люди живут необычные. Пилоты, как и купцы, и финансисты, и ремесленники, – это не только профессия. Это лицо Лонгви. Поэтому им недостаточно уметь летать, считать деньги или создавать вещи. Вам сейчас нужно знать, что вступительные испытания начнутся через два месяца, десятого рефраса. Уверен, что у вас, Тир, не возникнет никаких сложностей – заявите сразу, что умеете управлять шлиссдарком, докажите это на тренажёре, и вам ещё и стипендию назначат. А вам, сын мой, – он взглянул на Казимира, – придётся готовиться к экзаменам, если вы тоже решите получить образование в Лонгви, или подтверждать свои профессиональные навыки.

– Профессиональных навыков? – с лёгким раздражением переспросил Казимир. – Кому тут нужен программист?

– Им, – Тир пальцем постучал по лежащему на столе дгирмишу, – тем, кто делает такие штуки. И тем, кто делает для них кристаллы. Но учиться тебе всё-таки придётся. Академическое образование – лучший способ в максимальном объёме получить абсолютно бесполезные знания.

– Издеваешься? – уточнил Казимир.

– В мыслях не имею. Нам с тобой эти знания необходимы. Мы здесь чужие, не забыл?

– С дипломом лонгвийской Лётной академии вы легко сможете найти себе покровителя, – добавил отец Грэй. – В Саэти это общепринятая практика. Так, например, моя семья находится под защитой Лонгвийца ещё с тех времён, когда мой отец бежал из Арксвема, облыжно обвинённый в убийстве.

– Покровительство, – протянул Казимир, – личное покровительство. По-моему, это довольно-таки противно.

– Я могу быть полезным, – сухо отрезал Тир.

На Земле это тоже было обычной практикой. Для него – обычной. Личный покровитель, которому ты оказываешь разного рода услуги. Он действительно мог быть полезным – идеальный убийца, киллер с интересным набором дополнительных умений. Отец Грэй прав: диплом нужен. Нужен для того, чтобы создать видимую ценность, ценность первого плана. Для того, чтобы новый хозяин мог скрывать, в каких целях использует его на самом деле.

Выглядит неплохо. До тех пор, пока хозяин не предаст, или не попробует перепродать кому-нибудь другому, или не испугается настолько, что попытается сам избавиться от него…

Всё это уже было. Но выбирать пока не из чего.

А когда дойдёт до предательства, продажи или убийства, бежать придётся снова. Но к тому времени планета перестанет быть чужой.

Да к тому же, если речь зайдёт о перепродаже, там, возможно, и бежать не понадобится. Новый хозяин может оказаться не хуже старого.

И вообще, первым пунктом в повестке вечера – болиды раиминов, поджидающие в холмах на западе.

Проблему с болидами решать не пришлось.

Когда Тир с Казимиром поднялись на борт бело-золотого шлиссдарка, над палубой разбежалось бликами силовое поле на порядок мощнее того, что прикрывало пассажиров «Борзды» и «Хаттыя».

Раимины попытались атаковать, когда Кабо скрылся из виду. Их орудиям недостало сил пробить магическую защиту, но какое-то время болиды не отставали, вились вокруг, так и этак подбираясь к шлиссдарку.

Казимир, как и остальные пассажиры, с интересом наблюдал за односторонним воздушным боем. Краем глаза поглядывал на Тира, а тот сидел неподвижно, смотрел прямо перед собой – эта его способность в любой момент отключаться от происходящего уже начинала слегка раздражать – и думал о чём-то постороннем, как будто вокруг корабля не носилась стая врагов. Явившаяся, между прочим, за их головами.

Но когда по поверхности поля разлилось жидкое пламя, Тир побелел, и подлокотники кресла хрустнули под напрягшимися пальцами. Мигом перестав злиться, Казимир встряхнул его за плечи и, глядя в глаза, сказал весомо и строго:

– Всё в порядке. Нашим защитам огонь не повредит. Вообще ничего не повредит.

Насчёт последнего он, правда, сомневался. Но насчёт огня был уверен.

Тир в ответ на проявленную заботу высказался матерно. Не в адрес Казимира, а вообще. Прозвучало неубедительно, потому что без энтузиазма и почти шёпотом, но, по крайней мере, додушивать подлокотники он не стал. И зрачки снова стали человеческими.