— Не закрывай глаза, Лейси! — кричит на меня Даррен, но я закрываю, потому что нет сил, и я хочу спать. Во сне…

Всё сквозь сон будто. Мои ресницы такие тяжелые, они покрылись изморозью и слиплись. Даррен меня несет на руках, раздевает. И вдруг меня окутывает такой жар, что кожу печет нестерпимо. Я начинаю орать и вырываться из чьих-то объятий, царапаться и барахтаться.

— Тише моя девочка… — голос Даррена возвращает меня в реальность, и я обмякаю в его руках.

— Горячо! — жалуюсь ему, открывая глаза.

Я совершенно обнаженная, вокруг клубы пара и горячий влажный воздух врывается в рот, пробирается в легкие, согревая их. Пальцы рук и ног начинают что-то чувствовать, когда Даррен погружает меня в горячую воду. Как мне показалось, горячую.

— Не горячо Лейс… тебе сейчас горячо нельзя, замерзла сильно. Вода тридцать пять градусов, теплая. Просто кожа у тебя холодная, — объясняет мне, а сам нащупывает пульс и замирает, видимо считая удары моего сердца. Облегченно вздыхает и улыбается мне. — Ну вот, всё отлично!

Он больше не ругает меня, просто смотрит странно, виновато и с укоризной сразу. Я понимаю, что поступила по-детски, сбежав из его дома. Но я не знаю, что мне делать дальше. Как жить?! Я запуталась и не вижу выхода. Оглядываясь, понимаю, что мы в ванной комнате дома у Даррена, сверху из отверстий в потолке идет пар, наполняя комнату горячим туманом.

Вода уже не кажется даже теплой, меня бьет крупная дрожь. Даррен стоит на коленях у ванны и молча подливает горячей воды, плеская ее и на мои волосы. Он задумчив, будто собирается с мыслями. Я могу разглядеть его лицо, пока он отогревает меня. Только сейчас замечаю неглубокие морщинки вокруг ярких шоколадных глаз и понимаю, что мужчина гораздо старше меня. Ему явно за тридцать уже.

Блондинчик снова вздыхает и вдруг смотрит мне прямо в глаза. Улыбка смягчает его взгляд, притягивая меня. Так хочется поцеловать соблазнительные губы, и я подаюсь вперед. Хватаюсь за борт ванны и прикасаюсь к приоткрытым устам, наслаждаясь их мягкостью и нежностью. Но ответа нет. Меня это обижает, надув губы с головой прячусь под воду. Проклиная себя за несдержанность, задерживаю дыхание. Не нужна я ему…

— То замерзнуть хотела, теперь утопиться? — спрашивает Мистер Красавчик, когда я вынуждена вынырнуть, потому что без дыхания уже невозможно. Теперь его лицо расслабленно, кажется, он решил свою дилемму. Еще мне бы решить свою.

— Зачем ты меня спас? Зачем принес сюда? — претензии сами собой вылетают из моего рта, но Даррен только улыбается. — И я не собиралась замерзать… просто заблудилась и устала.

Красавчик сокрушенно качает головой, но спорить со мной явно не собирается. Берет бутылочку с шампунем и моет мои волосы, словно маленькой. У меня дар речи пропал от такой заботы. Осторожно смывает пену, чтобы она не попала мне в глаза, промывает каждую прядку. Потом вытаскивает пробку из ванны, чтобы слить воду. Бесцеремонно поднимает меня из пенного убежища за руки и заворачивает в огромное душистое белое полотенце.

Не обращая внимания на мои вопли, подхватывает меня на руки и тащит в гостиную, где полыхает камин и переливается разноцветными веселыми огоньками рождественская ель возле него. С рук не спуская, вместе со мною садится на диван и только тогда выдыхает.

— Ну вот, теперь поговорим.

— Поговорим… а надо ли? — я все же сползаю с коленей Даррена на мягкое сиденье дивана и поворачиваюсь к нему лицом. Мне интересно, что такого он мне хочет сказать.

— Надо. И я хочу предупредить, что все не так просто. Но ты должна меня понять… должна Лейс. Не руби сразу так… вдумайся…

— У тебя скоро свадьба? — прерываю я его лихорадочные уговаривания. Меня волнует только этот вопрос на данный момент.

— Да. Через десять дней уже… Но это не то, что ты думаешь, — Даррен ловит мои руки и целует пальчики.

Я удивлена, не пойму, зачем он это делает. Он прикладывает мою ладонь к своей колючей теплой щеке и у меня сладко замирает сердечко от этого жеста.

— Я рос без отца, он бросил нас с сестрой. И мать бросил, ради другой женщины. Не выдержал бытовых трудностей и сбежал к более обеспеченной тетке. Мне тогда было двенадцать лет, сестре девять. Лучший друг отца, Гарольд, не оставил нас в беде. Он был уже тогда состоятельным, владел в большом городе бизнесом, строил судоверфи на заказ. И свою имел одну тогда, он любит яхты и корабли… — Даррен судорожно вздохнул и посмотрел мне в глаза. Видно, что переживает, рассказывая о друге своего отца. Я пока ничего не понимала, но перебивать не стала. — Гарольд мне как отец! Он умирает… неоперабельная опухоль. И у него единственная мечта — поженить нас с Оливией. Она его дочь.

Вот это новость! Даррен женится, чтобы исполнить желание своего названного отца! Конечно, человек этот дорог парню, но жениться…

— Но ты не бойся, мы все придумали, — быстро говорит Даррен и придвигается ко мне ближе. — Свадьба фиктивная, это спектакль. Мы все тянули с Оливией, то сходились, то разбегались. Сейчас она беременна, так что Гарольд уйдет счастливым вдвойне! Только ты пойми, пожалуйста, родная моя… ты нужна мне…

Даррен замолкает и смотрит на меня, ожидая моего вердикта. Я же в растерянности. А мне где место во всей этой истории?! Придерживая сползающее полотенце встаю и подхожу к камину. Его огонь настоящий, не электронный, я чувствую исходящее от него тепло. Но он затухает, едва живой. Рядом лежат дрова, я беру небольшое поленце и швыряю в невысокое пламя, наблюдая, как оживились искры, разлетаясь в разные стороны.

— Ты не любишь Оливию… — не спрашиваю, подвожу итог разговору. Я вижу, как Даррен кивает и улыбается, и мне легче. — Но тогда почему ты наорал на меня? Почему был так рад, когда дозвонился до нее? Это твой ребенок?!

— Вау! Сколько вопросов, пломбирчик, — ухмыляется кареглазый, обнимая меня. Он стискивает так, что мои кости чуть не хрустят. — Ребенок не мой. У нас давно ничего нет с ней. И она против этого спектакля. В отличие от меня, Лив не считает, что это хорошая идея, потакать капризам умирающего отца. Но я договорился с ней. Гарольд завещал мне половину своего состояния, а я посулил отдать все деньги Лив. За роль невесты. Та согласилась, но я все боялся, что передумает. Поэтому и обрадовался, когда узнал, что она приехала и устроилась в отеле. И еще я подумал, что ты спугнула ее. Ты, будто нарочно приехала, и…

— Я, правда, не нарочно… Челси пригласила, и я перепутала адрес. Завтра разберусь.

— Завтра… конечно разберемся. Во всем… иди ко мне.

Даррен возвращается на диван и тянет меня за собой. Хотя вопросов еще целая куча, но ласки любимого мужчины важнее, ведь мы так и не поздоровались толком. Падаю на него, утопая в сильных объятиях, наслаждаясь прикосновениями больших горячих ладоней к моей обнаженной спине…

На диване слишком тесно, но идти в спальню на кровать мне не хочется. В гостиной чудесная праздничная атмосфера, камин пылает вовсю, гирлянда вспыхивает веселыми огоньками. В огромных окнах сияют звезды на черном бархате неба, и если погасить свет, то можно любоваться их мерцанием и предаваться мечтам.

Когда в очередной раз едва не сваливаемся на пол в пылу страсти, Даррен смеётся и поднимается с дивана. Он уходит от меня, но через минуту возвращается с огромным пушистым одеялом, которое раскладывает у камина на полу. О чем-то задумывается и снова уходит, вернувшись с целым ворохом одеял и подушек. Я наблюдаю за его передвижениями и отмечаю про себя, как мне нравится его облик и стройное загорелое тело, веселая мальчишеская улыбка. Он смеется, рассказывая что-то, а у меня чувство, что мы семья и скоро праздник, подарки… Стоп! А что я послезавтра подарю Даррену?

Эта мысль лихорадочно начинает метаться в голове. А где здесь магазины? А что ему будет приятно получить от меня в подарок? Как бы выспросить ненароком. Ладно, посмотрим. Пока у меня романтическая ночь у камина намечается! Пока я размышляла, возле елки появился поднос с бутылкой вина и огромной вазой с фруктами. Бокалы приветливо поблескивают, переливаясь отраженными огоньками от елочной гирлянды. Зазвучала откуда-то красивая современная мелодия, и я утыкаюсь лицом в спинку дивана. Я сейчас умру от нежности! Никогда еще для меня никто так не старался…