Что-то липкое коснулось моего рукава, я высвободила руку и присмотрелась к ней. Она была в крови. Рядом со мной, тяжело дыша, развалился Радок, зажимая на животе расползающееся темное пятно.

— Дрю, Джао ранен! — рявкнул чернобородый, бросая обеспокоенный взгляд в зеркало.

Дрю выругался и стал снимать с себя рубашку, затем перегнулся через меня и зафиксировал рану воображаемым тампоном.

— Старина, как же тебя зацепило, — раздосадовано проговорил он.

Радок не ответил, стремительно бледнея на глазах.

— Веди машину ровнее! — рявкнул Дрю, но чернобородый заорал в ответ:

— Может, мне тебе еще и про достопримечательности рассказать заодно и у каждой притормозить?!

— За нами погоня, — раздался звенящий от страха голос Раула, и все резко обернулись.

— Шархад тебя побери, — приложил безымянный контрабандист. Я не знала, кого он упомянул, но полностью его поддерживала.

По машине градом ударила автоматная очередь. В нескольких местах треснуло, но не рассыпалось заднее стекло.

— Зверь-машина! — с какой-то нечеловеческой улыбкой воскликнул чернобородый, резко сворачивая вправо.

Впереди показались предупреждающие знаки, замаячил шлагбаум и растянутые на дороге "ежи".

Нас ждали.

— Что значит — они ушли?! — разорялся Гарде, вскакивая с места. — Вы стреляли по ним? Кто гражданский? Сообщница небось, а вы и руки опустили! Где хотите их теперь ищите, чтобы через час я уже отчитывался о поимке крупной банды контрабандистов!

Полковник швырнул телефон на стол, наверняка сожалея в этот момент, что он не один. Каллини расслабился — уж он-то именно так и предполагал. Алестер сдержал злорадную усмешку. Он знал сорт людей, подобных Гарде — любитель загребать жар чужими руками.

— Этот Джао не так прост, как оказалось, — вслух то ли произнес, то ли пожаловался Грин. Будто Агеллар и Каллини пришли и сказали ему — иди и забирай его тепленьким, он сопротивляться не будет, а контрабандист взял и показал характер.

Джип набирал скорость, я сидела и, судя по ощущениям, седела. Раненый Радок задышал чаще — нас мотало в разные стороны, и каждое движение причиняло ему боль.

— После того, как мы пробьем колеса, нас занесет! — крикнул Дрю.

— Не паникуй, я знаю, как объехать эти колючки, — спокойно ответил чернобородый, выписывая на дороге такие кренделя, что меня стало подташнивать.

— От девки надо избавляться, иначе по нашим следам пойдет халифат. Она же лароссийка.

— Прорвемся через кордон, тогда решим, что с ней делать.

Меня вряд ли ждало что-то хорошее. На той стороне — так и подавно. Я скосила глаза на механизм открытия двери — ничего сложного, только бы успеть, а для этого мне нужно перелезть через Радока. Он не в том состоянии, чтобы мне помешать, но вот преграда в виде его тела меня очень беспокоила.

Спас меня, сам того не подозревая, чернобородый.

— Берите оружие — и в окна, — приказал он. — Мне нужно пространство слева от дороги.

— Ты, — Дрю ткнул в пеня пальцем, — пересядь к окну, Джао посадим в середине. Ему итак досталось, мало ли, зацепят.

Мы поменялись местами. Контрабандисты вооружились и высунулись в окна. Началась беспорядочная стрельба.

— А теперь пристегните ремни, уважаемые рейны, наш бронепоезд идет на взлет! — захохотал чернобородый, и мы врезались в колонну машин. Раздался скрежет, автоматные очереди, но внезапно все прекратилось.

— Они нас даже догонять не будут? — изумился Дрю.

— А зачем? Мы итак в мышеловке, — не своим голосом заметил Раул, указывая вперед.

Нам осталось преодолеть металлические ворота на бетонных столбах.

— Как бы не так, — ответил чернобородый, и мы на полном ходу снесли эти ворота.

Машину подбросило, несколько раз кинуло в разные стороны, и я уже попрощалась с жизнью, когда мы взяли последнее препятствие и вырвались на ровную дорогу. Джип притормозил. Чернобородый обернулся и оглядел всех.

— Все целы?

Радок был плох. Его лоб покрылся испариной и вздохи вырывались из него скомканными хрипами.

Мы уже были на территории Хенана, и если у меня будет шанс, то только сейчас.

— Ему нужна помощь, срочно, — отрывисто сказал Дрю, расстёгивая верхние пуговицы на рубашке Джао.

Чернобородый нажал на газ. Машина стала набирать скорость.

Сейчас, — набатом стучало в голове.

Стараясь не думать о том, что со мной будет, если дверь заблокирована или если меня схватят за одежду и втащат назад, я дернула ручку двери на себя.

— Куда?! — рявкнув в спину Дрю, но перед глазами уже замельтешил асфальт, и я выкатилась на дорогу, по инерции продолжая движение вперед. От удара я ненадолго оглохла и ослепла. Кожа загорелась огнем от соприкосновения с поверхностью, будто заживо снимаясь с меня клочьями.

Джип не остановился — им слишком были дороги их шкуры, чтобы рисковать ими ради меня. Я приподнялась на локте и посмотрела им вслед. Сзади послышался шум, пограничники высыпали к снесенным нами воротам и заметили меня. Превозмогая боль, я поднялась и заковыляла им навстречу.

— Помогите…

Мужчины в форме и с автоматами в руках не выглядели дружелюбными. Меня окружили, а один особо ушлый ударил прикладом по голове.

Последнее, что я помню — на запястьях щелкнули наручники.

Можно ли простить врага?

Бог простит!

Наша задача организовать их встречу.

Аль Капоне

Пробуждение было не самым приятным — в лицо щедро плеснули холодной водой. Я резко вздохнула и закашлялась.

Помещение, в котором я оказалась, скорее всего, было камерой временного содержания, и я была не одна. У каменной стены сидело человек десять, и все они смотрели в пол. Я перевела взгляд на того, кто "осчастливил" меня — и им оказалась молодая женщина.

— Проснись, — проговорила она, — спать нельзя.

— Ты кто? — тихо спросила я.

— Ладика. Ты не похожа на южанку, — она рассматривала меня с интересом, оттягивая мои волосы и пропуская их сквозь пальцы.

— Я лароссийка.

- А что ты тут делаешь тогда? — искренне удивилась женщина.

- Так вышло, — туманно объяснила я. — Ладика, ты знаешь, где мы?

— В Багране. На этих ты тоже не похожа, — она кивнула в сторону неподвижно сидящих людей.

— А кто это такие? — шепнула я, разглядывая их.

— Cropso[1] называют их непомнящими, — указав глазами на сидящих по ту сторону решетки пограничников, понизила голос Ладика. Она говорила с жутким акцентом, и, скорее всего, была южанкой.

— Почему?

— Мхарииты заставляют отрекаться от земной сущности и забывать все, даже собственное имя.

— Разве такое возможно?

— Возможно, если накачать наркотиками, — пояснила женщина.

— Отставить разговоры! — мимо прошелся сотрудник пограничной службы, ударив дубинкой по решетке.

— А кто и для чего это делает? — тихо уточнила я, когда тот вернулся на свое место.

Ладика ненадолго задумалась.

— Ты знаешь, что такое Мхарийский халифат?

— Непризнанное государство.

— Это, в первую очередь, террористическая группировка. Их сила с каждым годом растет, потому что армия пополняется такими вот… — она не смогла подобрать слово.

— Они опасны? — я скосила глаза на непомнящих, но они так и сидели, поджав под себя ноги.

Ладика махнула рукой.

— Сырой материал. Только успели накачать. Все, что они сейчас могут — это молиться. Думают, Мхари спасет их душу, — она горько усмехнулась. — да только мертвы их души теперь.

Странные у них молитвы. У меня от сидения в одной позе уже затекли бы ноги или зачесалась какая-нибудь часть тела, а этим хоть бы что.

— А ты сама откуда?

— Я валандийка, — ответила Ладика. — Из Вершета.

— Что же ты делаешь здесь, на границе с Хенаном? — удивилась я.

— Меня зачем-то сюда привезли cropso. Наверно, отсюда депортируют на родину.

От Баграна до Валандии не так уж и далеко, но куда разумнее было бы отвезти ее в пункт пропуска при Шаларе — он и есть непосредственная граница с Валандией. Впрочем, пограничному патрулю виднее.