– Но я его уже услышал! – возразил Гиб Аянфаль, – и вряд ли мне грозит что-то хуже того, что было вчера. Так ведь? Если ты мне расскажешь, я обещаю соблюдать осторожность! И… я по крайней мере буду знать, чего опасаюсь.

– Ну, если ты так рассуждаешь, то тогда я поделюсь с тобой знаниями, – сказал Ае, – только прежде послушай моего совета: когда спустишься с башни не размышляй об этом без надобности и не сообщай ничего другим асайям, чтобы не навредить ненароком ни им, ни себе.

– Хорошо! – тут же согласился Гиб Аянфаль, – я сделаю, как ты сказал.

Ае кивнул, после чего неспешно начал объяснять:

– «Малкирим» – это имя, принадлежащее сверхсуществу, мыслетоки которого не согласится поддерживать ни один вестник, верный Голосу.

Как ты сам знаешь, асайи объединены Голосом Ганагура, и у нас есть поддерживаемые им законы, ведущие нас к совершенству и составляющие основы Единства асайев. Однако не все согласны с этими основами. Кто-то лишь не желает слышать Голос, другие отказываются от законов и собирают вокруг себя целые общины, объединённые этим сверхсуществом. Анисан достаточно просторен, чтобы принять таких асайев и их порядки, но некоторые из них могут представлять опасность тем, что желают обрести больше власти в нашем обществе.

Волны тщательно охраняют покой и благополучие жителей Пятой твердыни, не допуская в них дурные веяния. Но иногда в них возникают случайные колебания, и зов пробивается, проникая в неокрепшие умы. Он смущает асайев, уводя их от истины. Я, как ведущий, знаю, что это такое на своём опыте. В тебе, Янфо, я не вижу никакой расположенности к тому, чтобы ты сбился с пути по своей воле. Но тем не менее я ещё раз призываю тебя к осторожности. Будь рядом с абой Альтасом, он тебя точно до опасности не допустит.

Гиб Аянфаль только кивнул.

– Я и так почти всегда при нём, – проговорил он, – а то странствие… оно не должно было таким быть! Это ведь случайность!

– Случайностью оно может казаться для младших асайев, – задумчиво ответил Ае, – те, кто знает нрав волн, для всего найдут причину. И я постараюсь узнать, что на самом деле произошло и почему именно ты стал пострадавшим.

Ае смолк, а Гиб Аянфаль тщательно упрятал его слова глубоко в памяти. Они взволновали его, и вместе с тем он чувствовал разочарование – старший родич рассказал совсем не то, что он ждал услышать. Здесь, на вершине башни, он не чувствовал никакой опасности от загадочного сверхсущества, которое назвало ему своё имя. Он лишь был уверен, что оно – нить, ведущая к событиям, которые он забыл.

Гиб Аянфаль пробудился рано утром в своей комнате, сплетённой из белых стеблей и послушной мысли, как и у других асайев. Она располагалась на южной стороне обители, так, что если раскрыть промеж стеблей оконце, то можно любоваться садом и дорогой, ведущей в город.

Перед тем, как вынырнуть из сонных волн он прислушался к тому, какие новости звучат в общих мыслетоках. В последнее время большая часть общественного внимания была прикована к тому, как происходит творение пятой ведомой звезды Онсарры, получившей имя Эртань-Онсарра. Этот величественный космический процесс, все тонкости которого знали лишь высочайшие мастера, начался ещё в прошлом цикле, и совсем скоро Эртань-Онсарра воссияет среди звёздных вихрей. А там начнётся и творение твердынь. Гиб Аянфаль не раз мечтал, что вместе с абой сможет туда отправиться, возможно уже как архитектор, ведь на новых твердынях труда для строителей будет много. Сегодня, впрочем, ему и так предстояло что-то новое. Аба за трапезой ничего не говорил, но Гиб Аянфаль был уверен, что за ночь он успел прослушать Голос и найти что-нибудь подходящее. Поднявшись с ложа и приведя одежду в порядок, Гиб Аянфаль покинул обитель, решив подождать мастера снаружи.

Миновав галерею, опоясывавшую жилые корпуса, он вышел во внутренний дворик и увидел Гиеджи. Несколько стеблей, отделившись от стен обители, оплетали его, образуя удобные сидения, на одном из которых сестра и расположилась, по-видимому, кого-то ожидая. Ощутив приближение Гиб Аянфаля, она обернулась и приветственно подняла руку. Гиб Аянфаль не помедлил сесть рядом.

– Кого ты ждёшь? – с ходу спросил он.

– Абу Альтаса, – ответила Гиеджи, – Он нашёл среди волн зов некоего мастера. Хочет, чтобы я у него трудилась.

Гиб Аянфаль понимающе кивнул. Он знал, что аба Альтас с удовольствием брал бы Гиеджи трудиться под своим руководством так же, как его, но, к сожалению, этого не позволяла разница в рабочих точках. На это аба нашёл свой выход – он сам слушал зов Голоса и, узнав, что кто-либо из уважаемых им мастеров-сеятелей сзывает трудовую команду, не замедлял пристроить своё дитя на вакантное место. Он говорил, что таким образом Гиеджи будет трудиться под началом лучших знатоков своего дела, а это много значит. Гиеджи не возражала и послушно отправлялась туда, куда её направлял аба. Гиб Аянфаль не видел в этом ничего плохого, хотя Голос Ганагура порой учтиво просил его хотя бы намекнуть абе Альтасу, что не следует начисто лишать асайя возможности самому свободно слышать зов труда.

В это время подошёл аба Альтас.

– Уже готовы? – обратился он к родичам, – Хорошо. Гиеджи, я нашёл для тебя замечательного мастера! Он даже согласился лично прийти сюда. Конечно, чтобы побеседовать со мной, но не только. Я вас познакомлю, и ты в ближайшее время будешь трудиться с ним. Идём. А ты, Янфо, жди меня здесь. Мы с тобой сегодня тоже нанесём визит очень важной персоне.

– С какой целью?

– Удивительно нелепый вопрос, Янфо! В этот раз мы будем трудиться не по просьбе Голоса. Нас призвал один именитый асай, чтобы мы потрудились в его обители.

Гиб Аянфаль недоуменно взглянул на абу.

– Он ведь сегодня наверняка будет беседовать только с тобой?

– Да, со мной. Но он пожелал и тебя видеть.

– А кто он?

– Об этом позднее. Идём, Гиеджи, да побыстрей.

Аба Альтас и Гиеджи ушли, а Гиб Аянфаль остался ждать. Его настораживали слова о некоем асайе, который вознамерился лично командовать строителями. Асайи – свободолюбивые существа. Они не терпят, чтобы кто-то отдавал им приказания, и в труде слушают только Голос Ганагура, который просит, а не приказывает. На Анисане принуждение к чему-либо против воли – одно из тягчайших преступлений.

Сам Гиб Аянфаль был готов слушаться только абу Альтаса и Ае из уважения и любви к ним. Авторитет абы значил для него даже больше, чем авторитет Голоса Ганагура. А Ае – просто любимый родич, внимать к которому одно удовольствие. Но допустить, чтобы к этим трём авторитетам прибавился ещё некто – недопустимо. Впрочем, может быть, он рано паникует. Всё-таки аба Альтас всегда находил труд, подходящий для них обоих.

Он успокоился и принялся разгуливать перед замком, осматривая привычные окрестности. На север от обители, за пределами Рутты, виднелся тающий в оранжевой дымке силуэт высокой горы, на которой располагался Белый Оплот. Гиб Аянфалю не доводилось там бывать, но он вспомнил вчерашнюю трапезу и подумал, что где-то там высится башня Гейст, построенная талантливым Зоэ.

Гейст – имя верховной властительницы на твердынях Онсарры, входящей во властвующую Триаду, и звавшуюся так же синим консулом. Кроме неё членами Триады были правитель Гэрер Гэнци и алый консул Сэле. Асайи прислушиваются ко всем трём властителям, но всё же у каждого из них есть свои категории населения, которым они покровительствуют, уделяя особое внимание. Правитель Гэрер Гэнци обладает самым широким влиянием – под его взором трудятся самые разнообразные рабочие точки строителей, жнецов, сеятелей, ткачей и ремесленников, объединённые именем созидателей поверхности и небес. Консул Сэле возглавляет странников, чёрных стражей, исследователей и покорителей звёздных вихрей. Синий консул же покровительствует техникам и мастерам волн, а также белым сёстрам и матерям. И только эти две обширные категории асайского населения знают о ней больше, чем остальные асайи, по отношению к которым она держится подчёркнуто отстранёно.