Скрепя сердце, и чтобы не расстроить родителей, Карло согласился отправиться вместе с ними на смотрины невесты.

Сеньора Анжела ди Пьетро приняла их в своем имении. Она ни одним намеком не дала семье Буонапарте почувствовать разницу в их происхождении. Обе стороны вели себя в лучших традициях итальянского сватовства. Лишь Карло безучастно смотрел на все происходящее. Он «умирал» со скуки и не мог дождаться окончания этого нудного спектакля.

Так было до момента, пока не появилась Летиция. И мир вокруг изменился. Вернее, он вовсе перестал существовать. Его рамки сузились до размеров, в которые помещалась только она – прелестное создание, скромно стоящее рядом со своей матерью. Карло не мог оторвать взгляда от юной девушки. Какие великие дела? Какая свобода? Нет, конечно, все это будет, но потом. А пока вот оно – его счастье.

Почему действо итальянского сватовства такое короткое? Не успели прийти, уже надо уходить. Родители встали, прощаются, а он еще не насмотрелся на свою избранницу. Отец трогает его за рукав. Пора. Он, как во сне, встает и плетется за родителями.

Когда Буонапарты покинули имение, синьора Анжела ласково взглянула на дочку.

– Ну, что скажешь, Летиция?

– Мама, он такой красавчик!

***

После свадьбы Карло был вне себя от счастья. Летиция отдалась ему со всей непосредственностью четырнадцатилетнего ребенка. Отдалась не только в физическом смысле. Ее муж стал для нее героем. Она заслушивалась его рассказами, как он появился в лагере генерала Паоли, как поразил всех своей храбростью. Особенно ей нравилось место, где ее муж вышел на средину площади и громко крикнул: «Кто тут Паули?!» и толпа сначала опешила, а потом на руках внесла его к генералу.

Карло же был в восторге от своей благодарной слушательницы. Он готов был и дальше описывать свои подвиги, придумывать новые, а старые опутывать дополнительными подробностями. Но в еще большем восторге он был от состояния счета, который его теща, синьора Анжела, передала ему в регентство. На счете оказалось больше ста семидесяти тысяч франков. Этого хватит и на образование будущим детям и на безбедную жизнь. Зачем ему, в таком случае, работать помощником у какого-то генерала? Он сам теперь может нанять любого генерала к себе в помощники. Решено. Завтра надо ехать в Корте и отказываться от должности.

Однако назавтра уехать не получилось. Ночью умер отец. Похороны, траурные мероприятия и подавленное настроение отсрочили поездку в лагерь на целый месяц. Долгие раздумья привели Карло к мысли, что надо продолжить дело отца. Он бы этого хотел. Надо только съездить к Паоли, рассказать об изменившихся обстоятельствах и попросить отставки.

– Летиция, я завтра выезжаю к генералу, – поведал он жене о своем решении.

–Так скоро? Я думала, мы еще побудем вдвоем.

– Ты не поняла, Летиция. Я еду к генералу, чтобы получить отставку.

– О, Карло! После этого мы всегда будем вместе?

– Конечно, моя милая Летиция.

Дорога в Корте в этот раз не казалась утомительной. Теперь у Карла была неплохая конюшня, в которой он выбрал для себя гнедого красавца-жеребца. Этот конь мгновенно откликался на любое желание седока скакать быстрей. Три часа ему понадобилось, чтобы доставить своего хозяина к резиденции генерала Паоли.

Не успел Карло переступить порог, как генерал с грустным выражением лица вышел из-за стола и обнял своего помощника.

– Заходи Карло. Ты мне нужен. Садись, пиши.

– Генерал, я…

– Да все я знаю. Отец умер. Что ж, сочувствую. Женился – одобряю, отхватил красавицу Рамолино – одобряю вдвойне. Но сейчас не время скорбеть и прятаться за женской юбкой. Корсика в опасности. Генуэзцы заключили с французами соглашение, и те собираются ввести на остров войска.

– Что писать, генерал?

– Пиши: Ваше превосходительство! Корсиканская Республика была и остается искренней союзницей Франции. В наши намерения не входило менять это положение, хотя к этому нас склоняют некоторые представители Англии. Однако до нас дошли сведения, что Франция собирается ввести войска на территорию острова, нарушив тем самым суверенитет Корсиканской Республики. Прошу ваше превосходительство воздержаться от этого намерения. С искренним уважением, генерал Корсиканской Республики Паскаль Паоли. Написал?

– Написал, генерал. Кому подписать.

– Подпиши: Его превосходительству, министру иностранных дел Франции, герцогу де Шуазелю.

– Готово, генерал.

– Хорошо. Дай я подпишу. Потом запечатаешь и повезешь в Париж.

– В Париж?!

– А что тебя удивляет? Ты же моя «правая рука».

– Я не…

– Да не волнуйся. Передашь письмо Маттео Буттафоко, нашему посланнику в Париже, дождешься ответа и вернешься.

– Когда я должен отправляться, генерал? – Карло встал и вытянулся во весь рост.

– Да прямо сейчас и отправляйся. И еще. Ты ведь теперь богат, а у нас в казне совсем нет денег. Тебе придется ехать за свой счет. И учти, Париж – город дорогой.

Вечером этого же дня усталый молодой муж упал в объятья своей юной жены.

– Как я счастлива, Карло, что теперь мы навсегда вместе!

– Я не получил отставки, Летиция.

– Но почему, Карло? Ты же обещал!

– Понимаешь, Летиция, сейчас не время прятаться за женской юбкой. Корсика в опасности. Генуэзцы заключили с французами соглашение, и те собираются ввести на остров войска. Если я сейчас не уеду и не улажу дела с Шуазелем, французы захватят остров. Ты же этого не хочешь?

– Нет, конечно! Карло, а кто такой, этот Шуазель?

– Это министр иностранных дел Франции.

– И он с тобой будет говорить?!

– А что тут такого? Он – министр Франции, я – почти министр Корсики. Мы с ним равны.

– О, Карло, ты мой герой!

***

Париж. Раньше Карло считал Пизу большим городом. Он слушал рассказы своего парижского однокашника о том, что Париж намного больше и красивей Пизы, и не верил ему. Ну, может, чуть побольше, чуть покрасивее, но уж не настолько, чтоб так восхищаться. Понятно же, все хвалят родные края. Он так думал, но Париж разбил все прежние представления молодого корсиканского «дипломата» о красоте и величии города.

За две недели тряски в почтовой карете от Марселя до Парижа, Карло физически, задним местом ощутил, насколько велика Франция. Он вспомнил, какое грозное письмо написал его патрон французскому министру и засомневался, что его миссия будет удачной. Ладно. От него, в любом случае, ничего не зависит.

Найти корсиканского посланника в Париже оказалось не так уж и сложно. Маттео Буттафоко взял письмо и сообщил, что передать Шуазелю сможет его не скоро. Карлу он посоветовал снять недорогую комнату в доходном доме и дал несколько полезных наставлений.

– Самое главное, – завершил он, – вы постоянно должны находиться в состоянии готовности быть представленным светскому обществу.

– Что это означает? – удивленно уточнил Карло.

– И все, и ничего. Исходите из того, что ошибок здесь не прощают и вторых попыток не дают.

– Но как я должен себя вести?

– Рецептов нет. Смотрите по обстоятельствам. Одни завоевывают парижское общество за счет наглости, другие – за счет скромности. Одни вызывают восхищение своим умом, другие прославляются глупостью.

– Это слишком сложно для меня. А мне обязательно нужно выходить в свет?

– Нет, не обязательно. Но ведь со скуки умрете за три месяца.

– Три месяца?!

– Это в лучшем случае.

Три дня Карло провел в страхе. Ему мерещились картины невероятного унижения в светском обществе, которому его подвергнут за небольшую оплошность. То его с позором изгоняли под крики «вон отсюда», то над ним смеялись, показывая пальцами, то презрительно отворачивались, отрезая ему возможность заговорить.

Когда на четвертый день Маттео заехал за «юным другом», то нашел его в подавленном состоянии.

– Я никуда не поеду, – заявил Карло.