— Ага. Похоже на душевые кабины, которые я устанавливал в богатых домах, когда занимался строительством вместе с отцом.

— Да? — Я знала, что Сэм работал на стройке вместе со своим отцом, но не знала, чем он занимался.

— Да, это место действительно отличная находка. Твои родители сделали правильный выбор.

Щеки вспыхнули, и я поспешно включила Netflix. Прошлой ночью я заснула прямо на диване в середине серии «Парки и зоны отдыха», поэтому сейчас началось продолжение, на котором я вчера остановилась.

— События кампании? — Спросил Сэм, уводя разговор от моей квартиры. Я чуть не вздохнула от облегчения. — Мои любимые.

— Бен и Лесли идеально подходят друг другу.

— Да, а Обри Плаза.

— Я знаю, верно? — Сказала я со смехом. — Эйприл всегда говорит все, что я думаю.

— Не может быть, чтобы ты была такой темной личностью.

— Ты даже не представляешь, — сказала я, шевеля бровями.

— Нет, ты как та милая девушка из города.

Я рассмеялась, ставя мороженое на кофейный столик. Он не мог быть дальше от истины.

— Не бывает милых городских девушек, Сэм. Это ты только что придумал.

Сэм протянул руку и заправил прядь моих волос за ухо. Наши глаза встретились, и я поклялась, что перестала дышать. Его рука скользнула по моему уху, а затем по шее. Мягчайшее прикосновение, как будто он знал, что должен остановиться, но не сделал этого.

— Ты не слишком доверяешь себе.

Я сглотнула.

— Ты даешь мне слишком много.

— Ну, кем бы мы ни были раньше, сейчас мы здесь, в одном месте, занимаемся одним и тем же. Я думаю, это все, что имеет значение.

— Да, — прошептала я в знак согласия.

Мы не прерывали зрительного контакта. Он все еще прикасался ко мне. Сердце бешено колотилось в груди. Мы были так близко и в то же время так далеко. И я не знала, стоит ли мне переходить эту черту. Все логические доводы вылетели у меня из головы. Логика и разум были вторичны по отношению к сердечным делам.

Мы двигались как один, будто нас тянули за веревочку. Магниты, ищущие разные полюса, чтобы соединиться. Мои руки зарылись в его волосах. Он обхватил меня за талию, крепко прижимая к себе. Наши губы зависли в дюйме друг от друга, а затем соединились. Будто недели, проведенные в этом маленьком офисе, дни совместной работы, часы наставничества, каждая минута и секунда в присутствии друг друга слились в этот момент.

Наши губы соприкоснулись. Руки блуждали. Языки встретились. Огонь, напряжение и восторг взорвались вокруг нас. Краски каждого поцелуя с другими парнями до этого момента становились блеклыми, а затем полностью исчезли. До этого поцелуя не было ничего. Ничего не было.

Только я и Сэм.

Двое.

Одно сердце.

Затем мы замедлили ход, остановились и посмотрели на происходящее в состоянии эйфории и удивления.

— Я хотел сделать это с тех пор, как впервые увидел тебя, — сказал Сэм, задыхаясь.

Его руки каким-то образом запутались в моих волосах. Я практически сидела у него на коленях.

— Я тоже.

Я снова поцеловала его… основательно.

— Наверное, нам стоит остановиться.

— Угу, — сказала я ему в губы.

— Или нет, — сказал он и снова поцеловал меня.

А потом еще поцеловал.

Не обращая внимания на наше разное прошлое или на то, что ждало нас впереди, мы не прекращали целоваться до глубокой ночи, пока я не заснула крепким сном на диване в обнимку с Сэмом. 

Если бы у меня была квартира с двумя спальнями, Сэм остался бы у меня.

Я хотела, чтобы он жил со мной. Как бы это ни было иррационально. Здесь я пребывала инкогнито, и мне хотелось привести незнакомца в мое безопасное убежище. Квартира находилась достаточно близко от работы, не говоря уже о том, что он остался у меня на неделю, прежде чем смог найти себе жилье.

Когда он съехал, стало только хуже.

Потому что мне не хотелось, чтобы он уезжал. И я была почти уверена, что никогда ни о ком так не заботилась, как о нем. Никогда не хотела, чтобы кто-то оставался со мной.

Меня не так воспитывали. Верхний Ист-Сайд представлял собой собственную версию разврата. Я выросла с родителями, которые контролировали все и вся, и меня, в том числе, с четырьмя сумасшедшими лучшими друзьями и слишком большими деньгами. Я получала все, что хотела, и у меня никогда не было ограничений... почти ни в чем, только должна была соответствовать своей семье, вот и все.

Меня воспитали так, чтобы потом я смогла взять руководство семейного бизнеса. Я получила степень бакалавра в Брауне и степень доктора философии в Колумбийском университете и должна была волшебным образом встать во главе «Энтерпрайз Сент-Винсент». Пока я не увидела губернатора Вудхауса, выступающего в Нью-Йорке, и его речь и его личность изменили все. Он был тем человеком, за которого я хотела бы зацепиться. Человеком, в которого поверила. И мне вдруг не захотелось следовать идеальной траектории, которую за меня выбрали мои родители. Я хотела что-то изменить в своей жизни.

Вот так я и оказалась здесь с годом, предоставленным родителями, прежде чем вернусь домой и унаследую свою империю. Я намеревалась извлечь из пребывания здесь максимум пользы.

Но все это не имело бы никакого значения, если бы Вудхаус не был выдвинут на пост президента. Он выиграл среди кандидатов на первичном голосовании в Нью-Гэмпшире и еще нескольких других Восточных Штатах. Первичная гонка кандидатов в Висконсине была не за горами, и вся наша кампания была сосредоточена на ней.

Я запланировала голосование в университете на тот же день, когда открылось досрочное голосование. Сначала была двадцати четырехчасовая танцевальная вечеринка в бальном зале студенческого клуба. Она должна была закончиться следующим утром, все студенты сразу же отправятся на избирательный участок, организованный в кампусе.

Пятнадцать часов спустя, в полночь, я едва удерживала глаза открытыми. Студенты сами все подготовили. Я уговорила ассоциацию студенческих вечеринок провести это мероприятие, чтобы мы могли потом устроить в кампусе голосование. Время этой вечеринки и предвыборной кампании измотали меня полностью, и провести всю ночь на ногах было похоже для меня на кошмар, о котором даже не подумала, когда предлагала устроить это мероприятие.

— Похоже, тебе это не помешает, — сказал мне Сэм.

Я в отчаянии потянулась за кофе.

— Ты просто мой спасатель.

Он рассмеялся.

— Я не хочу, чтобы ты потеряла сознание. Сон — наш величайший союзник. Отказаться от него на одну ночь — не самая лучшая идея.

Я сделала большой глоток дымящегося горячего черного кофе.

— На самом деле ты прав. Но я здесь. Надеюсь, смогу продержаться до утра.

— Еще осталось больше семи часов, а ты выглядишь как зомби. Может тебе, стоит несколько часов поспать, пока твои добровольцы будут со всем этим управляться.

— Не требуй от меня невозможного, — сказала я с усмешкой.

— Просто беспокоюсь о тебе.

Я махнула рукой.

— Знаю. Но это мое первое большое событие. Мне некомфортно уходить отсюда даже на несколько часов.

— Я боялся, что ты так и скажешь, — ответил он, проводя рукой по своим темным волосам. Мои глаза с живым интересом следили за его движением. — Я собираюсь остаться здесь с тобой.

— Что? — Спросила я со смехом. — Не говори глупостей. Тебе нужно поспать.

— Ты думаешь, я позволю тебе проголосовать раньше меня?

Я закатила глаза.

— Все равно голоса считаются одинаково, неважно раньше или позже.

Он шагнул вперед, ближе, совсем близко. Мой пульс участился. Он был так близко и в то же время так далеко. С той первой ночи мы целовались еще несколько раз, но так ни к чему и не пришли. Не двинулись дальше и не отстранились. Но сейчас его желание остаться было похоже на еще один шаг вперед. Непостижимый для нас шаг.

Его мизинец медленно скользнул вокруг моего. Небольшое, простое движение, и все же электричество пронзило все тело. Вздрогнуло, будто он разбудил меня.