Дворецкий, как обычно, встретил их в холле дома, забирая теплые накидки с перчатками. Адель вдруг замерла посреди коридора, думая, что сказать о принятом решении будет лучше всего, когда мама вряд ли разозлится и будет ворчать. Это могло сработать. Поэтому она робко позвала Сильвию, которая уже обернулась на лестнице и удивленно вскинула брови.
— Мама, я хочу найти его, — серьезно сказала Адель.
— Кого, mon amour?
— Я хочу найти своего отца, — пояснила она, увидев в глазах матери не только удивление, но и странное сомнение. — Так будет намного лучше. Нам обеим. Я отправлюсь на его поиски, пускай это займет весь остаток моей жизни, но я найду его.
Комментарий к Глава 2.
*Здесь и далее курсивом выделены разные слова и фразы на французском/итальянском, а в сноске перевод:
Signorina — синьорина
amica — подруга
ma chérie — моя милая/душенька
madre — мама
mon amour — моя любовь
grazie — спасибо
Адель — https://sun9-52.userapi.com/c857028/v857028274/8ca92/UPwx4CV3PN4.jpg
========== Глава 3. ==========
Франция, Версаль.
Солнце светило высоко в небе, и постепенно воздух становился жарче. Но это нисколько не мешало людям прогуливаться по улицам города и продолжать работу. Арно не спеша направлялся в сторону давно забытого места, до последнего надеясь ничего не увидеть. Слишком сильным был его страх вновь оказаться в доме, в который де ла Серры его никогда не отпускали. Возможно, они всеми силами пытались отгородить Дориана от своего наследия. Теперь это уже не казалось дурацким необоснованным предположением, потому что Арно вырос в семье потомственных тамплиеров, которые, вероятно, не могли терпеть ассасинов, как это делал Франсуа де ла Серр. Но раз он был так лоялен к ассасинам, то почему ни разу не рассказал Арно о том, кем был его отец? Мог бы проявить уважение.
Ассасин постарался отогнать эти размышления, сосредотачиваясь на поиске.
Главы братства были предупреждены, как и все слуги в кафе «Театр», об отъезде Арно на неопределенное количество времени. Он лишь надеялся, что эти поиски не затянутся на всю жизнь. Не хотелось гоняться за призраком прошлого постоянно. Вдруг в этом нет вообще никакого смысла? И на самом деле Шэй умер самой жуткой и мучительной смертью? Но тогда куда пропала шкатулка, которую охранял отец? Непонятно.
Арно прошел мимо поместья де ла Серр, думая, что на обратном пути обязательно заглянет и поищет тайники бывшего магистра. Наверняка, он сможет найти что-то интересное.
Ассасин ускорил шаг, наконец приближаясь к окраинам Версаля. Память не подвела, а страх сдавил горло. Дориан замер посреди дороги, издалека увидев давным-давно заброшенный и разграбленный дом. Его с трудом можно было назвать особняком или поместьем, но тем не менее в восстановленном виде старая трехэтажная постройка не выбивалась бы на фоне остальных домов Версаля. Некоторые окна на первых двух этажах были разбиты, главная дверь заколочена давно прогнившими досками, а на бежевом каменном заборе были написаны слова этой революции.
— Проклятые якобинцы, — проворчал себе под нос Арно и уверенно направился к парадному входу в дом.
Старые доски сломать не составило труда. В воздух поднялся ворох пыли, заставляя ассасина пару раз чихнуть. Он прошел в темный холл. Солнечные лучи хоть и проникали в помещение, но здесь все равно было слишком темно. Арно при помощи орлиного зрения нашел старый канделябр и зажег свечи. Сердце в груди так болезненно сжалось при виде всей разрухи.
Разбитая люстра валялась по центру холла, никакой мебели здесь не было. Пол осыпан осколками и прочим мусором. На месте люстры висела вверх ногами давно прогнившая туша мертвой свиньи. Дориан поморщился и через завалы пробрался в просторную гостиную, окна которой выходили на задний двор, заросший густой зеленой травой.
Каждый угол старого дома вызывал в памяти давно забытые воспоминания. Призраки прошлого возвращались, и вот Арно уже видел себя совсем маленьким, бегающим из одной комнаты в другую от гувернантки. Отец что-то увлеченно читал, расхаживал по гостиной перед камином. Ассасин замер, пристально наблюдая за неясным силуэтом, который дождался, чтобы сына наконец уложили спать. Затем он коснулся какого-то механизма на камине, и очаг со странным щелчком отъехал в сторону, открывая потайной проход. Арно удивленно вскинул брови. Все-таки у отца было свое укромное место, о котором никто не знал.
Дориан подступил к камину и просканировал все орлиным взором. В золотом сиянии он увидел небольшую ручку, за которую смело потянул. Раздался щелчок, и давно не горевший очаг отъехал в сторону. Арно наклонился, заглядывая в черную глубину потайного прохода. Свечи слабо осветили лестницу, ведущую куда-то вниз. Оттуда доносилось эхо капающей воды и негромкий крысиный писк. Ассасин смело начал спускаться по лестнице, чувствуя, как сердце в груди замерло в неясном предвкушении.
Он остановился на пороге небольшого помещения, заставленного книжными стеллажами, полками с ружьями и разными рапирами. Над рабочим столом, заваленными пожелтевшими от старости и покрывшимися паутиной письмами, висело знамя братства. Арно убрал паутину между стеллажами и осторожно подошел к столу, поставив канделябр на край. Среди вороха бумаг в руки сразу попалась тетрадь в твердой черной обложке, больше похожая на книгу. Он быстро пролистал страницы, пару раз взглядом натыкаясь на некоторые фразы. Кажется, это был дневник.
— Как жаль, что мне придется рыться во всем этом без твоего разрешения, отец, — с тяжелым вздохом сказал Арно, стряхивая пыль с мягкой обивки старого стула и присаживаясь. Он принялся разбирать письма, бумаги и увлеченно читать дневник. Последняя запись была датирована двадцать седьмым декабря 1776 года. Ассасин нахмурился и, переведя дыхание, погрузился в записи.
«Сегодня, 27 декабря 1776 года, состоится собрание братства в королевском дворце. Мы окончательно решим, что делать со шкатулкой Предтеч. Надеюсь, Мирабо заберет ее у меня. Я не против, что этот артефакт хранится в сейфе, но в последнее время меня что-то тревожит. Я хочу избавиться от шкатулки. Нехорошее предчувствие не дает мне покоя. Как будто за мной кто-то следит. Возможно, это всего лишь старческая паранойя или обычное волнение. Не знаю. Артефакт придется взять с собой, как и Арно. Нельзя оставлять его дома в одиночестве в этот неспокойный период. Даже Люси я не доверяю, хотя она помогала мне каждый раз, когда приходилось уезжать на задания братства. Господи, моя паранойя стремительно нарастает. И это по причине того, что последнее письмо Коннора заставило всполошиться все братство. Проклятый Кормак. Шкатулка никогда не попадет к нему в руки. Пускай он на поиски потратит всю свою жизнь, но ассасины надежно спрячут артефакт и не позволят никакому тамплиеру, даже такому сильному, как Кормак, приблизиться к нему.
Если же что-то пойдет на собрании не так, то придется позже написать письмо Мари. Надеюсь, она сможет вернуться во Францию и забрать Арно, как бы сильно мне этого не хотелось делать. Я хочу обезопасить его жизнь, чтобы его юность прошла спокойно, без всякого страха. Он не должен страдать из-за меня.
И все же… Если я погибну из-за этой шкатулки (такой вариант не стоит исключать), то нужно подготовить пару писем, чтобы Арно позже смог с помощью своих выдающихся способностей отыскать их. Нужно рассказать о братстве, об этом тайном кабинете, о Предтечах, и дать ему стимул, чтобы уехать из Версаля в Париж, найти убежище на Сен-Луи.
Я молю Создателя, чтобы все через несколько часов прошло спокойно, без проблем. Теперь нужно подняться и разбудить сына. К записям я вернусь чуть позже».
Письмо внесло лишь некоторую ясность в то странное событие в версальском дворце. Арно устало вздохнул. Все-таки отец подозревал, что Шэй приедет за шкатулкой. Неплохо было бы отыскать и этого Коннора, который предупреждал о тамплиере парижское братство, а в частности старшего Дориана. Ассасин потер переносицу пальцами, а затем продолжил разбирать старые бумаги. Дневник рассказывал все больше о тайной жизни отца. Многое вставало на свои места, а прочие детали вызывали только больше вопросов, на которые он вряд ли когда-нибудь уже получит ответ.
