- Хочу видеть твои глаза! - он рычал и скалился, будто вот-вот бросится на меня. Я этого тайно желал, молил о том, но…
- Ты слишком гнусен, чтобы марать твоей кровью клинок! - заявил он в ответ на мой оскал. - Убирайся! Изгнание и забвение — единственное наказание, которого ты и твой орден заслуживаете!
Я мог бы броситься, атаковать так быстро и жестоко, как умеют только Тени. Я хотел этого. О, нет, я страстно желал! Чавканье впивающейся в плоть стали. Жар кровавых брызг… Я уже слышал и чуял все это, но потом балом стал править расчет: холодный, как снега Вечных Льдов.
Я мог переиграть Алантэ. Все его войско далеко от столицы. Оставшийся там гарнизон откроет мне ворота — в том я и не сомневался. Мне нужен был лишь… хм… некоторый гарант!
Я оставил Алантэ. Не сказал ему и слова. Уверен, он чувствовал себя тогда победителем. Я же попросту не желал терять время.
О да, я был той Тенью, что выкрала тебя из королевского лагеря! И да, я солгал тебе, когда назвал все это волей твоего (ха, нашего!) отца. Дарира мне содействовала. Мы обрекли собственных учеников на верную погибель — большой отряд бы задержал в пути и привлек ненужное внимание. Если бы не они — их жертва — ты бы вместе с безумцем Алантэ погиб в Расколе. Теперь ты знаешь цену своей жизни.
Что было дальше известно. Не дожидаясь смерти Алантэ (в конце концов, она была неминуема), я возвел тебя на престол, самолично короновал. Имирис держалась нас. Да, ты не сразу сумел запечатлеть ее, но мы смогли пустить всем пыль в глаза. Никто кроме нас не знал тогда, что ты не подлинный король.
Почему на трон все же сел ты?
Я сомневался. Во всем и во всех, но особенно в себе. Я знал, что старые союзы и заговоры более не имеют силы. Понимал, что даже запечатлевшись с Имирис, я не буду выглядеть полноправным королем. И я… Что ж, я не был готов выйти на свет. Близились темные времена после Раскола. Мне нужен был тот, кто при оказии ответит за мои ошибки. Грязно? Подло? Жестоко? Да. Да. Еще раз да! Я сын Алантэ, и говорим мы о королевском троне. Иначе и не могло быть, понимаешь? Наверняка ведь понимаешь! Ты же не невинное дитя, и со мной варился в этом кровавом котле! К тому же, ты и сам принимал не самые щадящие решения, ведь так?
Впрочем, неважно, не о том сейчас. Свершился Раскол, Алантэ пал, а ты стал полноправным королем. От целого Альдана тебе досталась лишь пара клочков разрозненных земель. Вассальные клятвы для иных князей перестали иметь значение. Ан’Инарил отличились особенно. Они всегда были близки Д’Вердант, и их разгневала учиненная Алантэ бойня. Эссимар отвернулся от тебя, и все же ты пытался собрать Альдан воедино, как разбитую вазу из черепков.
Как оказалось у тебя есть то, чем не обладал ни я, ни наш отец. Милосердие. Понимание. Сострадание. Ими ты купил верность Ал’Аллэ, Н’Терн и Аи’Мирар. Вместе с ними ты скорбел по погибшим родичам, с ними голодал в неурожай, прозябал в стылых руинах разрушенных Расколом городов. Король, что разделил с народом все горести. Король-герой! Камень, лекарства, еда — Ар’Лидан не жалели их ни для кого. Порой себе в ущерб. Смотреть, как ты балансируешь на кромке… это было, пожалуй, занимательно! Я даже почти поверил в тебя. Разочарование от того было лишь острее.
Эссимар тебя отверг. Вместе с юным Морнэмом Д’Вердант он возжелал свое королевство — королевство свободное от тиранов из Ар’Лидан.
Я помню тот роковой бал в честь Дня Единения. Ты пригласил в Альвеност все Дома. Ты верил, что сумеешь сплотить их. Быть может, надеялся вновь завоевать расположение Эссимара. Ты ведь тогда не верил в серьезность его амбиций, правда? Говорил себе, что ласковые слова, клятвы любви, да жаркие объятия его усмирять…
Ошибка.
Наивная и глупая ошибка! Эссимар прибыл на бал, но для не для того, чтобы прощать наш род за грехи перед Д’Вердант. Он искал новые союзы. Бал в Альвеносте дал для того возможность.
Брак между Эссимаром Ан`Инарил и Имраэлис Аэн’Радэль — этого предположить не мог даже я. И все же они объявили о скорой помолвке. Прямо там — на твоем балу! Политика украла у тебя возлюбленного. Сам же возлюбленный вознамерился украсть у тебя королевство. Всего за один прием — твой прием! — он настроил северные Дома против Ар’Лидан. Ты был в отчаянии. В шаге от краха…
Знаешь, я верил, что и сейчас ты найдешь выход. Возможно, слишком привык к этому после Раскола, но ты дал волю своему внутреннему Алантэ. Бешеный волк сорвался с цепи. Подстегиваемый ревностью, оскорбленный и напуганный ты отдал приказ: не менее роковой, чем тот День Единения. Ты возжелал, чтобы возрожденные из праха Тени принесли тебе голову Имраэлис.
Я всегда играл свою игру. Всегда был готов нанести смертельный удар и взойти на престол, которого достоин не меньше твоего. Я подчинился. Поддался. Мне нужно было время, чтобы обдумать все. Путешествие к владениям Аэн’Радэль помогло бы проветрить голову. С одной стороны, мне претила сама мысль об убийстве княжны Имраэлис только из твоей ревности. С другой же, ее союз с Эссимаром мог обернуться воистину ужасающей бедой! Как следовало поступить мне?
Судьба разрешила все сама. Я никому о том не говорил, однако в смерти Имраэлис Аэн’Радэль повинны не Тени, а оползень. Обыкновенная и такая смертоносная неудача загубила благородную госпожу! Она же и обрекла Альдан на настоящую междоусобную войну.
Остальное теперь в исторических трактатах. Интриги и случайности породили нового безумца, очередного Алантэ. К моему счастью им стал не ты. Раэлис Аэн’Радэль восстал, движимый местью за сестру. Тени не тронули ни волоска на голове Имраэлис, но кого же еще обвинить в столь трагичной и столь удобной Твоему Величеству смерти?
И вот она война.
Для того, чтобы распалить угасшую любовь понадобилось столько ненависти, столько жертв. Забавно… Досадно!
Новый-старый союз, скрепленный страстью двух мужчин… поэты сейчас находят это весьма вдохновляющим! Впрочем, тогда нам всем было не до песен. Ты и Эссимар готовились к битве. Я…
Я все еще искал выход. Ты подвел меня. Я не верил более в тебя. Что изменилось? Хм…
Знаешь, я опять наблюдал за тобой. Следовал неотступно, смотрел. Даже тогда, когда ты полагал, будто бы остался один, я был рядом. Солнце и Тень… мы стали одним!
В тот вечер, когда ты тайно встретился с Эссимаром Ан’Инарил я тоже был с тобой. Помню тот полумрак и сладость курений. Все еще слышу рокочущее дыхание спящих грифонов. Вижу краски. Яркие. Насыщенные. Алые, как кровь в наших жилах. Лазурные, как синева глаз, в которых ты, как влюбленный мальчик, тонул без остатка.
Вы оба молчали. Слова стали неважны и не нужны. Куда больше значили действия — их подтекст. Роантарэ — древнейший наш обычай. Возможно, самый древний, самый первый и без сомнения важный. Ты знаешь откуда он пошел? Что значил для наших предков?
Древние эльфы не знали гербов и не умели пестро и красиво расшивать свои плащи, но они чуяли потребность показать свое единство, подчеркнуть принадлежность к Дому, к семье. Этому служили первые роантарэ — узоры жизни.
У людей есть личные гербы. Они подчеркивают заслуги. У нас же, у эльфов, особые знаки в узоре. Каждая черточка, точка и волна имеют значение. Знать свой роантарэ необходимость, чужой — почет. Что как не обмен ритуальным узором могло подчеркнуть твою преданность? Ты без единой ошибки воспроизвел его роантарэ, нанес на оголенное тело Эссимара Ан’Инарил, затем вплел в него свой личный узор. Подобное допустимо лишь супругам, но… разве я мог вас осудить?
Он принял твой дар.
Заключил союз, более ценный, чем пустой обмен клятвами и подписями на сухих пергаментах. Ар`Лидан и Ан`Инарил будут одним, как и вы. Несмотря на осуждение. Несмотря на традиции. Несмотря на старую вражду.
Думаю, тогда я и пришел к последнему и, пожалуй, единственно верному решению. Королем мне не стать, да и амбиции мои, как и детские обиды остались позади. Мне нравится стоять за троном, и я желаю лишь одного: служить. Не королю, но королевству! Раэлис забрал у меня крыло и любимую. Я забрал у него жизнь. Я бился за Альдан, я бился за тебя и Эссимара. Я всегда был неотступной тенью, но…
