- Эмоции — непрочное оружие, - говорила она. - Никогда не угадаешь на каком ударе оно сломается.

Холодный расчет и чистый разум эта женщина, эта Большая Тень полагала за самую крепкую сталь, а значит и за лучшее оружие.

Однажды король Алантэ перестал приходить вовсе. Тогда я уже умел и твердо стоять на ногах, и внятно говорить, и перерезать кукле «горло» в одно-единственное движение. Мать учила меня правильно двигаться — красться так проворно, что не услышит даже самый чуткий сторож. Мне не доставало ни мастерства, ни терпения, зато у матери того было и избытком. Она не прогневалась, когда я обнаружил себя вопросом:

- Мой отец — король, ведь так, мара’вэль?

От чего я решил, что это подходящий момент для таких бесед не знаю. Искать логику в детских поступках все равно что прясть из лунного света.

- Так, - согласилась мать. На лице ее пролегла так хорошо знакомая мне морщинка: тонкая черточка между бровей.

- Тогда почему я не принц, мара’вэль? - не страшась того неодобрения, что черточка означала, вопрошал я.

Усталый вздох. Думаю, я не в первый раз спрашивал ее об этом и точно не в последний.

- Потому что ты — Тень. Ты родился Тенью и всегда ей будешь, - устало объясняла она. - Принцы сияют, как солнца, короли, как тысяча солнц разом, но они всего лишь хрупкие эльфы. Мы во тьме, но тем и сильны. Ты будешь самым быстрым и самым острым клинком на службе у короля, и из тени свершишь куда больше, чем любой сиятельный принц!

Моя мать делала воспитать меня настоящим Танцующим-в-Тенях: ловким убийцей и преданным телохранителем для ее возлюбленного короля. Однако ее слова растили во мне отнюдь не покорность и не причастность к нашему древнему ордену, а превосходство. «Я лучше, чем любой принц!» - говорила моя юная гордость, и я упивался ей. Это был первый шаг к мысли о том, чтобы возвести себя на престол.

Потом появился ты. Учась незаметности, я скоро стал изучать дворец Альвеноста. Ни мать, ни другие Тени тому не возражали. Я оттачивал свои навыки, сам отвечал за оплошности — большего собратья по ордену от меня и не желали. К тому же я скоро перестал попадаться. Заучил наизусть все укромные уголки и посты стражи. Научился сливаться со слугами и дворней.

Нашел тебя.

Случайно. Обычно жертвой моих наблюдений становился отец. Мне было интересно каким эльфом он стал. Помнит ли он обо мне? Нелепые чаянья! Это Алантэ привел меня к тебе. Непреднамеренно. Он шел к любимой женщине и сыну — настоящему принцу. Я выждал момент. Ты остался один.

Пухлощекий малыш в резной колыбели.

Пучок черных волосков, тонкие ручки, неуклюжие пальцы с мелкими коготками. Ты улыбался во сне и, наверное, должен был вызывать умиление. Я же испытал только отвращение и зависть. О, что это была за зависть! Пускай чувства — неверное оружие. Пускай зависть — порок. Пускай! Как ярко я пылал в тот день! Это было так… завораживающе! Тогда я понял, что иными словами матери можно пренебречь, а еще, что убить тебя мне не составит труда. Всего-то как следует взять за горло и сжать!

Пришла Имирис — наша Хранительница, воплощение альданского королевства. Думаю, ее привлекли мои страсти. Треск Грани, холодное поветрие Предела — мне их ни по чем не забыть. Ты не проснулся, не почувствовал ее, зато я ощутил все в полной мере. Забавно, и как только столь малое с виду существо, может обладать таким величием?

Она не напала. Не встала между мной и колыбелью. Не пыталась защитить. Знаешь, в том, что Имирис приходит к нам, как лисица есть особый резон. Она такова и есть — она лиса. Не действует в лоб, не говорит напрямик, только лукавит и выжидает.

- Первый сын Алантэ пожаловал! - прошелестела она мне, а потом потерлась о мои ноги точно кошка.

Странные ощущения. Впервые меня касалось то, что я никак не мог для себя обозначить, описать. Имирис не была теплой и с тем же не излучала холода, в ней не чувствовалось жизни, но и неживой она не была. Материальная ли она? Подобна ли дымке? Единственное в чем я был по-настоящему уверен, так это в том, что мы с Имирис родня — одна кровь.

- Ты готов к тому, что будет после? - спросила она, чуя мое желание и ввергая меня в еще большее смятение.

Сперло дыхание. Я покачал головой. Пожал плечами. Это бы, пожалуй, слишком сложный вопрос для ребенка. Впрочем, я ее понял. Думаю, мне всегда были чужды чересчур импульсивные поступки.

- Тогда жди, - сказала Имирис. - Я тоже буду ждать! - обещала.

Я ушел. Она тоже. Мне нужно было подумать, а ей… кто знает? Впрочем, это была не последняя наша встреча. И не в последний раз я следил за тобой. Скажу честно, с тех пор я уже и не так интересовался отцом. Мое любопытство осталось с тобой.

Я возвращался к колыбели. Не каждый день, но раз в семидневку непременно. Я видел как ты рос: все такой же несуразный, хрупкий, хилый. Тебе позволяли то, чего меня лишили. Слезы и капризы. Улыбки и смех. Плохое, хорошее… Тебе никто и никогда не говорил, что эмоции — это ненадежное оружие!

Твои игрушки… Ты же замечал, как они меняются местами на полках? О, непременно замечал! И наверняка думал, что они оживают, пока ты спишь. Резные галлы и лошадки, куклы всех мыслимых мастей, хитрые гномьи головоломки. Мне они нравились. Тебе тоже. Это было первое, что подкупило меня. Пускай ты был сопливым, пускай тебе позволялось все, но, хм… смышлености тебе было не занимать!

И все же ты разочаровал Алантэ.

Он дал тебе меч, как только ты научился твердо стоять на ногах. Как и любой детеныш, непривычный к стали с первых когтей (ха, да от тебя все мало-мальски острое прятали!), ты не справился — не схватился достаточно крепко для того, чтобы отец счел это признаком будущего таланта. Да и на что он вообще надеялся? Ты был слишком мал!

И вот, ты его разочаровал. Это поняли все, включая тебя. Быть может оттуда растет твоя неприязнь к бою? Не знаю. Знаю лишь то, что ты проявил талант в другом - в чаровстве, а до того страдал под градом едва прикрытых насмешек. Лишь страх перед Алантэ удерживал иных придворных. Другие же совсем не смущались говорить, что юному королевичу воителем не стать никогда. А потом еще тот случай с Эссимаром Ан’Инарил… Наверное, это было бы даже забавно — двое мальчишек подрались из-за клумбы в саду! — но вы были Ар`Лидан и Ан`Инарил, врагами по крови, соперниками! Даже детьми вы были опутаны политикой. Впрочем, тогда ты о том не думал.

Ты сбежал от учителей и слуг. Желал погулять по саду, отвести душу прежде, чем сопроводить отца на очередную скучную встречу с посланцами иных Домов. Кто же знал, что и сами посланцы горазды погулять по королевским владениям? Ты увидел княжича Эссимара над клумбой с исианскими марсиниями. По неосторожности своей Юный Грифон наступил на те цветы — твои любимые! Хоть принцу и негоже возиться с землей, ты сам вырастил те марсинии, и сердце твое переполнилось гневом: как смел этот чужак губить творение рук альданского принца?! Ты высказал свое неудовольствие, а я наблюдал.Это была ошибка. Моя, твоя, наша.

Что для Ан’Инарил драка? Всего лишь веселая забава! Они, как и Тени учатся бою с пеленок. Разве что мы хитры и скрытны, а Ан’Инарил всегда идут в лоб.

Ты не успел понять, но уже стал целью. Эссимар — будущий Первый Грифон — уже с радостным боевым кличем летел на тебя. Единственный рывок, и вот ты — сын великого Алантэ, первый принц крови — глотаешь пыль в ногах грифоньего принца. О, как он тебя лихо вывалял! Ха, признаюсь, я не сразу поспешил за помощью. Мне было любопытно. Я наблюдал. Мне было любопытно. Сможешь ли ты хоть что-то противопоставить? Или ты настолько никчемен?..

Я был удивлен. Выбирая между мольбой о пощаде и безвольным принятием той участи, что отвел тебе Эссимар, ты предпочел борьбу. Жалкую, нелепую и все-таки! Твои колдовские умения… Ты очаровала белку. Натравил ее на Эссимара. Не слишком-то это помогло, верно?

Что же произошло дальше? Что ты увидел в Эссимаре, раз не прервал с ним общение после такого… ненормального знакомства? Не знаю. Я не верю богам. Знаю, что они были и, может, есть, но не думаю что их интересуют наши судьбы. И все же, ничем иным, как божественным замыслом это и не назвать! Вы дружили. Сначала дружили, ибо были слишком малы для другого. Тебя привлекала его сила и неукротимый нрав, его, думаю, твоя кротость и открытость.