Какой-то фантазер додумался списать смерть тракториста на вампира, причем делал это довольно настойчиво, приводя собственные аргументы и игнорируя аргументы оппонентов. Среди доказательств была нечеткая форма укуса и нетронутые остальные части тела, в то время как животное, по его мнению, сильнее бы поглумилось над трупом тракториста, который в действительности остался вполне себе целехоньким. Данная версия ожидаемо возымела действие на личностей впечатлительных, благодаря которым она смогла прожить некоторое время и к коим, как не трудно догадаться, относилась Марина Герасимова. Мысль о вампире, орудующем зубами неподалеку от Ковтнюков, привела ее в трепет, и Гале не было покоя от ее разбушевавшегося воображения.

– Ты только представь, – твердила Мариночка, – как круто стать бессмертной! Вот бы меня тоже укусил вампир!

– По-твоему, трактористу круто сейчас, да?

– Ну, там что-то пошло не так… И вообще, кто-то же должен быть жертвой, вампиры тоже кушать хотят.

– А с чего ты взяла, что ты бы не стала жертвой?

– Погляди на меня. Какая из меня жертва? Вампир бы точно захотел иметь такую подружку, как я.

Порой неожиданные проявления Мариночкиной завышенной самооценки заставали Галю врасплох. Сама она считала все эти истории полнейшими небылицами и сразу переключала канал телевизора, если там начиналась очередная посвященная загадочному убийству тракториста программа с претенциозным названием по типу «Вампиры среди нас: миф или реальность?»

– Я бы поменяла на «выдумка или чушь?» Вот где однозначного ответа не дать.

– Не понимаю твоего скептицизма, – негодовала Марина, пытаясь вернуть передачу. – С чего ты взяла, что вампиров не существует? Что, если они действительно среди нас?

– А я не понимаю твоей наивности. Ты всему веришь, что по телеку говорят? Может, ты еще в гуманоида Алешеньку веришь?

– Ты Алешеньку не тронь! Это святое! – смеялась Мариночка, в него-то она не верила, но это не мешало ей допускать возможность существования упырей.

Однако, как это обычно бывает, шумиха вокруг бедняги-тракториста, несмотря на усилия журналистских кругов, долго не продлилась. Да и сам он был не той личностью, о которой всем бы захотелось долго говорить, каким бы извращенным способом он ни отправился к праотцам. Все снова вернулось на свои места; жизнь, бедная на знаменательные события, протекала размеренно и однообразно, не делая исключений и для Гали. Днем она спала, а ночью работала. Точнее, ходила на работу, на которой себя ничем не утруждала. Периодически в магазин или домой к ней заглядывал Гена, будто желая напомнить о своем существовании. Давыденков нашел общий язык с Мариночкой, которая была одной из немногих, с кем он мог посоревноваться в болтливости, поэтому, когда они оба приходили к Гале, ее собственное присутствие было в принципе не обязательно. Иногда они даже собирались у нее дома, пока она была на работе: у Марины имелся свой ключ, а Гена без труда мог перелезть через забор (все-таки любовь к высоте, для некоторых роковая, была у Давыденковых семейным). Зная Гену, Галя понимала, чем эти посиделки могут обернуться, но рассчитывала на благоразумие подруги, которое, как показывал опыт, иногда ее покидало.

Домашние дела Галю не заботили, и она делала только самое необходимое; чтобы не заниматься огородом, она засадила его кустами ежевики, которая быстро разрослась и практически не плодоносила. Когда на Галю внезапно нашел приступ садоводства, она посчитала, что лучше было посадить что-то полезное, и попыталась от ежевики избавиться. Полчаса поборовшись с олицетворением своего опрометчивого поступка, она исцарапала в кровь руки о колючие заросли, поняла, что новое решение ничем не лучше предыдущего, и оставила треклятое растение в покое. С тех пор огород был окончательно предоставлен самому себе.

С Павликом и Аллочкой Галя поддерживала хорошие отношения, но при минимальном контакте. От периодически возникавших планов приехать ее навестить она их отговаривала, не зная, как долго продлится этот визит: родителей она бы еще выдержала, но мелкий сопляк выводил ее из себя. Ей было непонятно, как они терпят постоянные капризы и нытье Артема; на их месте, думала Галя, она бы уже давно сдала его в детдом (и, если уж очень надо, взяла бы оттуда взамен кого-нибудь потише и поадекватнее). Обиды и меланхолия у младшего брата чередовались со вспышками гиперактивности, и тогда угомонить его было чем-то из области фантастики. Но избиение детей в воспитательных целях в семье Гировых не практиковалось, и все терпеливо ждали, пока ребенку самому надоест стоять на ушах. Поэтому в случае крайней необходимости – вроде дня рождения кого-то из членов семьи – она приезжала к родителям сама, но больше суток там не задерживалась, чтоб не довести до греха.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.