Если честно, я не на это рассчитывал. Мне казалось, что мы отберём пейджер, завалим кучу якудза, которые всегда начеку, потому что Ёри Сато — важная личность.

Рэйден вернулся достаточно быстро.

— Пейджер у нас. Летим в лабораторию, — сказал он.

— Постой, постой… — удивился я. — Неужели Ёри Сато так просто отдал тебе пейджер?!

— Нет, Кадзицу, отнюдь не просто. Мы договорились.

— Но о чём?!

— Думаю, Рэйден не хочет об этом говорить, Дима.

— Ризруид, тебя вообще никто не спрашивал! Я, кстати, не поговорил с тобой насчёт названия лаборатории, о которой ты знал ещё до того, как сказал, что не знаешь, откуда в сраном посёлке Осима возле домика Ёри Сато столько якудза… но об этом я уже и не хочу говорить, — слегка грубовато отреагировал я, как мне показалось. Однако ящер всё понимал, поэтому не стал обижаться, хотя не уверен, что он мог это сделать. Я посмотрел Рэйдену в глаза и спросил: — А ты… будешь отвечать, или тоже молчать планируешь?!

— Главное, что у нас есть пейджер, Кадзицу, — спокойно улыбнулся мой учитель. — А то, на каких условиях я его получил, касается лишь меня и Ёри Сато. Сейчас важно настроиться на получение информации об устройстве и секторе ИСУЯ, какой бы конечный результат нас не ожидал.

«Что это ещё значит «…какой бы конечный результат нас не ожидал»?» — этого я не спросил, потому что знал предводителя Бессмертных и понимал, что он ответит ещё одной загадкой, которую я не разгадаю.

— Раз мы так быстро справились, предлагаю всё сделать красиво и вернуться в мои апартаменты, — встрял Андрюха. — Вы подлетите к лаборатории на космолёте, а я и Дима доберёмся туда на такси… прямо от дома, в котором я живу. Так будет менее заметно на камерах. Только Вы меня, Рэйден-сама, снова поместите в телекинетическое поле и переместите в мою гостиную, хорошо?

— Без проблем, Юкио-сан.

В час ночи, уже 2 апреля, я и Андрюха вышли из такси возле лаборатории.

— Что-то мне припёрло в туалет, причём очень сильно, — сказал я.

— А разве регенерация не может избавить тебя от дерьма?

— Думаю, она не считает дерьмо чем-то инородным в теле, поэтому… и зачем я только жрал, если можно было не есть вообще.

— Не знаю, Димасик, но сейчас не время об этом думать… потерпи… сходишь внутри. И да, халатики наденем внутри, перед кибернетическим валидатором.

— В смысле?

— Зайдём внутрь, начнём о чём-то говорить на русском, чтобы у япошек не было вообще никаких вопросов к нам, подойдём к валидатору, достанем свои халатики, наденем их, потом пропуском, который я тебе уже дал, проведём по тому самому валидатору, пройдём дальше… Ты только не подумай, что я издеваюсь над тобой, когда всё говорю подробно. Я это делаю, чтобы ты не сорвал план незнанием какой-то мелочи, о которой я мог недосказать.

— Всё хорошо, идём.

— Идём, это хорошо, потому что мне нужно о чём-то с тобой говорить, пока мы будем идти… о, вот эти два урода, которые уставились на нас, но они уже не смотрят, как ты мог заметить… ты тоже что-то скажи, чтобы выглядело…

— Да-да, кибернетический валидатор, говорю, смотрю, сейчас подойдём, всё сделаем, — начал смеяться я. — Что там ещё надо?

— Не знаю, кибернетикой заниматься надо, чтобы всё было хорошо. Как же я рад, что эти мужики ничего не понимают, когда мы несём словесный понос.

— А у вас нет тут прослушки?

— Есть, но она такая, что именно здесь ты можешь не волноваться за свои слова, особенно на русском. Всё, оделись, теперь смотри внимательно, как я провожу пропуском… сам тоже посмейся ещё разочек, достань свой пропуск и проведи.

— Да-да, так и сделаю, чтобы они ничего не думали, — посмеялся я.

А вот здесь первое русское везение — я выронил пропуск.

Теперь представьте, что пропуск с ламинацией, а полы настолько «скользкие», что сила трения между этими двумя «недоразумениями» стремится к нулю, поэтому мой пропуск «ускользает» от меня на два метра вперёд… за кибернетический валидатор, разумеется.

— Ты такой криворукий, Димон. Шучу. — Андрюха подобрал пропуск… отдал его мне.

— Эй, что там такое?! — крикнул один из охранников.

— Ничего, просто у него выпал пропуск.

— Покажи мне его пропуск! — И охранник направился к нам.

— Смотри ему в глаза, будь спокоен, ничего не делай и не говори… даже на русском.

Я кивнул.

Охранник выхватил пропуск, посмотрел на него, потом на меня, потом на Андрюху.

— А где твой? — спросил он у моего «знакомого». Андрюха показал. — Хорошо, проходите… только в следующий раз сначала пройдите проверку, а уже потом болтайте и смейтесь, хреновы русские.

Мы прошли метров двадцать.

— Да он грёбаный расист.

— Нет, Дима, он просто не любит, когда в час ночи два русских лаборанта заставляют его жопу «отклеиваться» от мягкого кресла.

— Мы могли вообще его убить.

— Да, могли, ведь не тебе здесь работать, а мне! — повысил Андрюха голос, но быстро утих. — Держи, — дал он мне какой-то мини-наушник. — Это микроскопическая рация, чтобы мы смогли одновременно опустить рубильник. А теперь слушай: я валю в кабинет 500, а ты в 400. Когда зайдёшь внутрь, справа увидишь рубильник…

— Я всё понял, Андрюха… дам знать, когда буду на месте.

Ближе к четвёртому этажу мне так припёрло в туалет, что думать о делах и вовсе не хотелось. Однако я не в том положении, чтобы диктовать новые правила посреди миссии, да и сортир искать не было времени.

— Молодец, Дима, очень вовремя твоя задница хочет «высказаться», — сказал я сам себе.

— Что ты там бормочешь? — спросил Андрюха.

— Рация уже активирована?! — удивился я.

— А ты как думаешь?.. Если хочешь поговорить сам с собой, то положи рацию в карман, да и я не буду слышать весь этот бред. — Секундная пауза. — Ты где?

— Подхожу к кабинету 400. Твою мать!..

— Что такое?!

— Тут охранник идёт в мою сторону.

— Ну пусть идёт. Забегай в кабинет и ищи рубильник… я тоже подхожу.

Я уже не мог терпеть, потому что не мог, и всё тут.

— Сука, сейчас обосрусь нахрен, — сказал я про себя.

Я, забегая в кабинет 400, боковым зрением заметил, что охранник ускорился.

— Он бежит за мной… я его сейчас замочу.

— Даже не думай! — крикнул Андрюха. — Рубильник видишь?

Я осмотрел стену справа.

— Да, вижу. Вниз опускать?

— Да, на счёт три…

Мне так уже припёрло, что я быстренько спустил штаны, встал в такую позу, чтобы левой рукой и рубильник опустить, и не насрать на штаны, так ещё и правой рукой попытаться телекинезом не дать ручке двери опуститься вниз, чтобы охранник не смог зайти и увидеть сие «срущее чудо».

Я понимал, что камеры за мной следят, и что Андрюху, скорее всего, уволят, поэтому мысленно был готов к тому, что убью охранника.

— …Три! — крикнул Андрей. — А теперь снова вверх!

Камеры спрятались: одну из них я заметил над дверью кабинета 400 с моей стороны. А вот кого я не заметил, так это девушку, которая сидела за столом и спокойно смотрела на всё происходящее, прикрыв нос рукой.

— Я подал сигнал твоим самураям-хакерам, Дима, — сказал Андрюха. — Спускайся на первый этаж, будем отвлекать тех двух у входа и одного, который по коридору шастает.

Я левой рукой положил рацию в карман, и пальцем той же руки указал на листы, что лежали на столе у девушки. Ей не пришлось даже ничего говорить.

— Держи, — кинула она мне стопку белых листов. — Они чистые, можешь не волноваться.

То ли я отвлёкся, то ли ещё что-то, но в момент, когда я подтёр жопу, охранник умудрился выбить дверь. Мужик не ожидал, что за ней он увидит «лаборанта» с опущенными штанами, позади которого будет навалена куча. Что тут говорить, я сам не ожидал, что до такого дойдёт.

Я поместил охранника в телекинетическое поле… отбросил его в стену.

Охранник отрубился.