Настя: Все в порядке, приехала в сад)

Максим: В сад? В смысле — на дачу?

Черт.

Я мысленно холодею, сжимая пальцы на корпусе телефона, и понимая, что он не знает.

Не в курсе о моем ребенке.

И даже вообще о том, что я была замужем.

Хорошее настроение улетучивается, а взамен приходит вся эта муть с пабликов контакта. «Женщина с прицепом». «Да кому ты нужна с ребенком». «Бабы, вы реально думаете, что кто-то будет любить чужого паразита?!»

Руки начинают трястись, и я выпускаю телефон, крепко сжимая руль. Я не хотела скрывать это. Совсем нет, просто наши разговоры ни разу не завели на тему того, с кем и как я живу. Знаю, что это дико — обычно такое выясняют в первый день общения. Но у нас с этим невероятным мужчиной все не так «как обычно» — и поэтому тема ребенка оставалась за кадром.

Максим: Настен? Ты ведь не переписывалась за рулем, верно?

Настя: Нет, я уже заглушила двигатель

Глубоко вздыхаю, понимая, что надо сказать. Даже если между нами тысяча триста семьдесят четыре километра. Даже если мы никогда не встретимся. И вообще, если будем общаться только о дикпиках — я должна признаться.

Настя: Мужчина, я могу сейчас совершить каминг-аут, и рассчитывать, что ты не исчезнешь из моей жизни? Мы ведь просто общаемся, и ничего друг другу…

Максим: Так. Я слушаю.

Силы небесные, отчего ж так страшно-то?! Никогда не стыдилась своего ребенка — наоборот, гордилась, что у меня есть дочь. И вот, пожалуйста — боюсь признаться в этом постороннему человеку!

Настя: Я была замужем, есть ребенок. Дочь, три года. Умная, послушная, не капризная — вся в мать, в общем. Мы живем одни, и сейчас я приехала забрать ее из детского сада.

На этом моменте я бросаю телефон на соседнее сиденье, и выскакиваю из машины, запирая за собой дверь. К черту, к черту, к черту!

Несусь в садик, по пути размышляя, как я буду жить, если он исчезнет. Нет, конечно, между нами практически ничего не было, и забыть его сейчас будет легко… но почему именно от этого так больно? От того, что между нами могло бы быть.

Маруська одевается с моей помощью за десять минут, и я усаживаю ее в автокресло сзади, пристегивая и перепроверяя ремни. Снова в руках у дочки камни — это какая-то странная любимая игра, собирать их. Она ни в кого не кидается, и не пытается ничего проглотить — просто собирает и распихивает в карманы, или подолгу рассматривает один в своих крошечных ручках.

— Мы домой? — спрашивает дочь, когда я, наконец, удовлетворенно вздыхаю.

— Да, Марусь. Переоденемся, и пойдем с тетей Аленой на горки. Хорошо?

— Да! — радостно кричит ребенок, и я закрываю дверь, усаживаясь за руль.

Телефон помигивает голубоватым кругляшом справа вверху, сообщая, что у меня есть новые уведомления. Я уже немного успокоилась, а потому плюю на возможные разочарования — и открываю присланные сообщения.

Максим: Ну и что?

Максим: В смысле, я понимаю, что женщина с ребенком в обществе бывает часто стигматизирована*. Но у меня нет никаких проблем с этим)

---------------------------

* Стигматизирование — навешивание социальных ярлыков (Прим. автора, которая сама вечно гуглит все слова слишком умного мужчины)

----------------------------

Максим: Одно время я был сильно влюблен в женщину с ребенком. И даже внутренне готовился к роли отчима. Ничего не вышло, но кое-что из прочитанного в голове осталось. Так что все в порядке, правда.

Боже мой. Он просто… Идеален, черт возьми.

Настя: Ты там вообще реальный? А то я уже склоняюсь к мысли, что нет))

Максим: Я уже дома, и ложусь спать. Не бери телефон за рулем, ладно? До вечера, сладкая, будем знакомить твою Попку со мной поближе)

Настя: В смысле, с твоим?..

Максим: «целую в ягодицы»

Я резко выдыхаю, прогоняя сексуальное наваждение, и выруливаю в сторону дома. Да, определенно — наше с ним время, это вечер и часть ночи, когда Маруся спит, я уже не работаю, а он в своей лучшей совиной стихии. Именно тогда я развязываю всех своих демонов с короткого поводка, и выпускаю навстречу его умело написанным фразам.

Боже, меня одну возбуждают вот такие умные, пишущие без ошибок, взрослые мужчины?

Или это не совсем нормально — хотеть кого-то до дрожжи только по написанным буквам?

Оставшуюся часть дня я хожу, словно во сне, не выпуская из рук телефон. Хорошо, что за Машей на площадке почти не нужно следить — она спокойно бегает с дочками Алены, пока мы сидим рядом, и обсуждаем, куда можно съездить с детьми развеяться. В паузах я успеваю отвечать Максиму — который проснулся, и сразу написал об этом, но общается как будто нарочно избегая «горячих» тем.

Пока Аленка перечисляет, что еще нужно купить старшей дочери к первому классу, я быстро пишу ответ на его список вопросов. Как зовут дочь, что она любит, не тяжело ли мне с малышкой одной. Всплывает тема отца — и я снова убеждаюсь, что Максим идеален. Совершенно никакой агрессии — спокойное удовлетворение от того, что я ребенок с ним общается, а я не держу никакой затаенной злобы или обиды.

Мне нравится, что он интересуется моей дочкой. Хоть мало кому из мужчин это надо, но вопросы Макса звучат как будто искренне, и оттого я радуюсь им еще больше. А еще между делом мы, наконец, узнаем друг друга чуть больше, и я выясняю, что мой мужчина курит, не любит кофе, но обожает крепкий черный чай, пьет бельгийское пиво, и ненавидит всю погоду с октября по март.

А еще он сто восемьдесят шесть сантиметров, и последнее заставляет меня немного съежиться.

Настя: Ты такой высокий… Я всего сто шестьдесят пять))

Максим: Ну да, не маленький. И не худой, если что. Восемьдесят кг чистого секса!

Я посмеиваюсь, размышляя, что никогда не любила дрыщей. Да и низенькие парни тоже не в моем вкусе…

Максим: А что, мой рост — проблема?

Настя: Нет, мне нравится. «Даже очень». Я просто подумала о некоторых позах…)

Максим: Арр, женщина. Твоей дочке не пора еще спать?

Я поднимаю взгляд на Машу, что уже смотрит мультики, а следом на время. Половина десятого.

Настя: Через полчаса, нетерпеливый мужчина. Ты уже готов на фотосессию нюдс?

Максим: Я не говорил, что снимаю? У меня есть проф фотик и все такое…

Боже, он еще и фотограф?! Кажется, у меня скоро будет комплекс неполноценности в сравнении с ним…

Настя: Значит, ты знаешь, как выставить нужный ракурс для выгодного фото?))

Максим: Прости, малыш, для этого фото я сделаю лишь одно — представлю перед собой твою Попку, чтоб не разочаровать размером.

О Боги. Ну почему мне так приятно-то?!

Настя: Пошла готовить Малышарика ко сну.

Я отбрасываю телефон, затем наскоро купаю дочь, даю вечернее молоко и читаю сказку. Как раз к десяти выключаю свет в ее спальне — и возвращаюсь на диван к мобильнику.

Я не открываю сразу наш диалог, а захожу в мессенджер, и потому вижу, что от Максима там висит фото. Щеки краснеют, низ живота сводит странная, теплая волна — и следом я тихо дышу, стараясь совладать с собой.

Тише, Настя, тише. С ним — можно все. Даже перестать держать в узде свои желания, и выплеснуть то, чего сама, оказывается, давно хотела.

Я забираюсь с ногами на диван, и одним движением захожу в Секретный чат, оставляя за его пределами весь остальной мир.

Настена

Я не знаю, как надо реагировать на вид мужского члена, и нужно ли вообще «оценивать» его. Безусловно, я видела мужской орган не раз в своей жизни. И монашкой в этом плане меня не назовешь — все-таки ребенок и брак за плечами.

Но впервые я смотрю на член, а на меня — никто.

И я могу без стеснения (ну ладно, внутри все равно чуть-чуть стесняюсь), рассмотреть каждую деталь на нем.