Максим: Настен, ты там уснула? Или все настолько плохо, что страшно сказать?

Он издевается. Совершенно точно, потому что я уже успела заметить — в этом Мужчине нет никакого стеснения. И наигранности в надежде на комплимент тоже. Он знает и уверен, что его пальцы мне понравятся — а потому сейчас просто подкалывает, как долго я отвечаю…

Настя: Прости, но тебе придется подождать. Мы с твоими пальцами хотим остаться наедине.

Максим: Только ты и они, сладкая? Не возьмете с собой еще и мой язык?

Я лишь пробегаю глазами текст, и прежде, чем вообще успеваю понять хоть что-то — вижу входящий вызов у себя на мобильном.

От Максима.

В два часа ночи.

После разговоров о куни и его умеющих дрочить пальцев.

Боже мой, спасите!

===========================

*Витилиго — нарушние пигментации кожи в некторых ее участках (Прим. автора)

Настена

3 дня раннее

Мне не нравятся мои фото.

Ни одно даже близко, кажется, не передает нужных посылов, и уж тем более не говорит мужчинам на сайте знакомств, что они должны увидеть.

Я промахиваю пальцем вправо очередное фото с похода, где у меня счастливая улыбка и два колоска на голове. Далее отвергаю сефли с аккуратным макияжем (впервые накрасилась под конец лета) и пролистываю бесконечные кадры с ребенком.

Хотя последнее можно было и оставить. Мужчины не любят, когда от них скрывают наличие малыша, но я скорее вообще сотру этот Тиндер с памяти, чем выставлю Марусю на обозрение всего сайта знакомств.

Глубоко вздохнув, все же выбираю фото «макияж» и одну с гор, загружая на личную страничку, и со вздохом открывая «круговорот» мужчин. Хм, а здесь много симпатичных. Может, из этой бредовой идеи и правда выйдет толк…

Через час взаимных лайков, пар, «мэтчей» и переписок я со стоном откладываю телефон, и роняю голову на руки. А еще через пару минут нахрен сношу «макияжное» фото, а у походного беспощадно режу голову по подбородок.

Вот так. Замечательно. Больше я просто не вынесу вот этих «Привет, милашка!», «У тебя такие милые глазки», и «Эти губки просто созданы для…».

Черт, неужели я выгляжу так, что у меня больше нечего спросить? Пустота в глазах, просто кукольная стеклянность, и ничего из анкеты, что бы могло зацепить внимание? Или это, может мужчины здесь такие? Разом все, да, а я одна хорошая…

Я нервно смеюсь, подпирая щеку кулаком, и следя, как количество лайков и сообщений снижается. Вот так, отлично. Пусть тут не видно ничего, кроме шерстяного костюма и темных волос — зато мне напишут уж точно не за внешность…

Я еще немного просаживаю времени в приложении, немного лайкая наиболее не банальных мужчин. Качки с ссылкой на инстаграм сразу пролистываю влево — мне не интересно, какое у мужчины тело, если в нем нет мозгов. А вот черно-белые фото, красивая улыбка и хоть минимальный намек на разумность во взгляде заставляет с надеждой смахнуть пальце вправо.

— Мам! — слышу голос с прихожей, и громкое хлопанье дверью, — а мы уже пришли!

Бегом в прихожую, где моя трехлетка уже нетерпеливо стягивает кроссовки, чтобы скорее обняться. Приседаю на полпути, и в таком положении ловлю малышку в руки — прохладную от ветра, пахнущую улицей и чем-то сладким.

— Все нормально? — спрашиваю поверх дочкиной головы у Димки, который замер в темной прихожей.

— Да, поели сахарной ваты, и облазили все горки в округе. Еще дал откусить сосиску в тесте, не ругайся, — бодро отчитывается Маруськин отец, наблюдая, как я стягиваю с ребенка курточку.

— Значит, обед можно не предлагать, — вздыхаю, выворачивая дочкины карманы с распиханными туда камнями, — спасибо, что погуляли, Дим.

— Ну, это и моя дочь тоже. Давай я заберу ее в среду? У меня как раз выходной со смены.

— Созвонимся, — киваю, подхватывая Малышарика мыть руки, — ну что, помашем папе пока-пока?

— Я могу пройти, еще поиграть с ней… Если хочешь, — неожиданно предлагает бывший муж, и я замираю, не зная что ответить.

— Она ведь все равно спать сейчас, — нахожу наконец-то правильные слова, и внимательно смотрю, как меняется Димкин взгляд.

— Я мог бы сам уложить ее.

Что за черт?

— Дим. — Мой голос тверд, как камень, когда я произношу это, — не нужно, ладно? Мы ведь договорились.

Щека бывшего странно дергается, и на миг мне кажется, что все повторится, и я покрепче сжимаю в руках ребенка. Вот сейчас он не выдержит, сорвется с места, и из адекватного разумного мужчины превратится в орущего гадости человека, в то время, пока я со страху вжимаюсь в стену. А затем пошлет меня на три веселых, и уйдет, громко хлопнув дверью. А я не смогу ничего, кроме как проглатывать каждый всхлип, держа зубы крепко сомкнутыми, и стараясь еще больше не напугать Машулю.

Но этого не происходит. Дима сдерживается, лишь пожимает плечами, и уходит, даже не хлопнув дверью. Я облегченно выдыхаю, и запираю квартиру, размышляя, как простой развод сразу учит мужчин сдерживаться.

И никакие «я такой» и «по-другому не будет» уже не прокатывают.

В который раз похвалив себя мысленно за верно принятые решения, я уношу Марусика в ванну, а после готовлю к дневному сну. У нас нет проблем с этим — сказка, молоко, и ребенок спит минимум два часа подряд.

А я за это время успеваю поработать, потому что в выходной день без садика другой возможности просто нету.

Когда я подхожу к ноутбуку, чтобы вычитать вчерашний текст и внести правки, замечаю, как телефон на столе подает «признаки жизни». Хм, кто это все же решился побеспокоить мою обрезанную мордашку, и даже написал сообщение?

Максим: Привет. Ты правда писательница?

Хм. Я прищуриваюсь, открывая его профиль, чтоб понять, безопасно ли для моей хрупкой психики вообще писать ответ. С черно-белого фото куда-то в сторону смотрит симпатичный мужчина, и я лишь отмечаю черные, явно вьющиеся волосы и тонкий рот с хитрой ухмылкой. Ну… Ничего «сверх», но весьма неплохо…

«У меня всегда в запасе пара историй про мух-иммигрантов, птеродактилей, купленных на базаре или трансплантацию самых неожиданных предметов. А еще я точно знаю, какой шоколад тебе купить, чтобы утешить»

Я невольно улыбаюсь, осознавая, что это — самая оригинальная анкета, которая мне попадалась здесь. Что ж, ничего на первый взгляд нет, так что можно…

Настя: Привет) Нет, не правда. Я пишу тексты на заказ, а вовсе не придумываю свои миры. Но я зарабатываю ими на жизнь — так что не знала, как еще отметить свою работу.

Максим: Ну, а в трудовой что написано?

Настя: Окей, там — журналистка. Но мне не нравится это слово, оно совсем меня не характеризует. Поэтому — писательница. Ничего?

Максим: Самое то, красавица.

Я на секунду замираю, а после снова проверяю свое фото. Нет, все также — обрезанное изображение, из лица в кадр попадает только подбородок и самый уголок губ. Тогда откуда…

Настя: С чего ты взял, что я — красивая?

Максим: Шутишь?! Это заметно даже по твоей хромой аватарке.

Я снова в замешательстве кручу фразу так и эдак, пытаясь понять, что он имеет в виду.

Максим: Решаешь загадку, мисс Марпл? Не волнуйся, я просто знаю, куда смотреть;)

Ну вот опять… О чем он? Я могу до дыр «заглядеть» собственное фото, но ничего нового там не нахожу…

Максим: Неугомонная женщина) Пошли с этого полудохлого сайта для малолеток — и я расскажу тебе, откуда мне все известно.

Я снова тупо гляжу на красиво сложенные без единой ошибки буквы — и не знаю, как реагировать. Он что, предлагает обменяться номерами? Вот так, после пары фраз про фото?

Мне самой смешно, что это так страшит, но еще никому отсюда я не давала свой номер. Даже тем, с кем мы обменялись интересами и расспросили, что любим делать в свободное время.

А тут, сразу, с первого «захода»… Разве я смогу?