Я не знаю, снова ли это мое «шестое чувство», или просто по царящей тишине я догадываюсь, что в квартире сейчас никого нет. На вешалке не висит куртка, а на обувной полке только одноразовые тапочки — без всяких мужских ботинок или кроссовок сорок пятого (да, я знаю размер ноги Макса) «калибра».

Зато в комнате, куда я вхожу после, и которая призвана служить мне на ближайшее время спальней, я вижу приоткрытую дорожную сумку горчичного цвета. Большая, двуспальная кровать со светлым пледом слегка примята — так, будто кто-то ненадолго прилег сюда, пока ждал…

Ждал меня.

Я ставлю свои вещи рядом, и решаю посмотреть, что здесь есть еще. Вторая комната без кровати, но с удобным столом и диваном также в светлых тонах радует меня своим наличием — тут можно поработать, пока Сова-Максим спит, или просто уйти поговорить по телефону. Я не знаю, понадобится ли нам «место для одиночества» — но хорошо, что Макс подумал об этом, и взял квартиру с двумя комнатами.

Следующим моим «открытием» стала ванная, и вот тут я реально залипла, глядя на не скромных размеров джакузи в углу. Натурально сглатываю, понимая, зачем Максим выбрал такой вариант — мы не раз обсуждали, как будем мыться вместе. Мне всегда нравился секс в душе, и до сих пор я не встречала в этом деле единомышленников.

До того, как познакомилась с Ним.

Вспомнив, что я в одиночестве совсем ненадолго, по-быстрому возвращаюсь в спальню, и вытаскиваю из своей сумки «домашние» вещи и зубную щетку. После долгой дороги освежиться — более чем необходимость, а уж если учесть, куда меня собирался целовать при встрече Макс — большая удача, что у меня есть время помыться.

Быстро потыкавшись в кнопки, я настраиваю горячую воду, и очень быстро моюсь, а после бегло осматриваю себя в большом зеркале. Все, как обычно — ноги с синяками и худыми коленками, подтянутая благодаря пробежкам кожа, вздернутая небольшая грудь — Максиму нравится от тройки, но здесь, к сожалению, мы с «девочками» пролетаем мимо — и какое-то бледное, с почти черными лихорадочно блестящими глазами лицо.

Я вздыхаю, зная, что не тяну на звание «красотка года» или даже близко к тому. Моё слово по жизни — «милая», но как написал однажды Максим — «Малыш, меня заводит милота в девушках. Так что не думай, будто это не красиво».

Что ж, на милую я вполне тяну даже с этой болезненной бледностью, а потому я натягиваю белые вязаные гетры, и длинную, почти до колен толстовку, уютную и теплую. Знаю, что большинство мужчин не завелись бы от такой «Пеппи длинный чулок», но Максим — исключение.

Он точно захочет меня в этом.

А я его, кажется, хочу в чем угодно.

Я выглядываю из ванной комнаты, прислушиваясь и понимая, что все еще одна. Интересно, куда ушел Макс так поздно ночью? Для «покурить» времени прошло уже предостаточно, да и в квартире есть балкон… Может, что-то случилось?

Не придумав ничего лучше, решаю открыть бутылку вина, и бреду на кухню. Здесь Максим точно был — чашка с недопитым чаем на раковине сразу приковывает мой взгляд, и не понимая зачем, я беру наполовину полную кружку в руки.

Крепкий. Он даже не вынимает пакетик, пока пьет! И остывший до еле теплого состояния. Значит, Максим отсутствует не так уж давно, скорее всего ушел сразу перед моим приездом. Вот только куда?

Не понимая, зачем, я подношу чашку к губам, и делаю малюсенький глоток «чифира». Без сахара, и даже горчит от количества заварки. Я никогда не пью такой, но почему-то снова делаю еще один глоток побольше, как будто бы так смогу почувствовать присутствие Макса лучше…

А в следующий момент кружка каким-то образом выскальзывает из дрожащих пальцев, и падает на пол, со звоном рассыпаясь на кучу мелких осколков.

— Проклятье! — вырывается у меня, и я быстро начинаю собирать осколки, кляня себя за вечную неаккуратность.

А если точнее, рукожопость.

Когда все крупные кусочки собраны, я набираю в ведро воды, чтобы начисто протереть пол. Быстро орудуя тряпкой, я молюсь своим ангелам, чтобы Максим еще немного задержался, и не застал меня в такой позе, когда вдруг слышу спокойное, слегка удивленное за спиной:

— Здесь недостаточно чисто, сладкая? Или у тебя синдром Золушки на новом месте?

Я вздрагиваю, роняю тряпку, и резко оборачиваюсь, одергивая задравшуюся вверх толстовку. Не знаю, как смотреть, куда вообще деть руки — и просто застываю от его глаз, прикованных к моим гетрам.

Он смотрит, застыв в дверном проеме, на мои ноги, затем поднимается выше, и его брови приподнимаются то ли от шока, то ли от неожиданности того, что он видит. Я не знаю, что в его зрачках на самом деле — разочарование или удовлетворенность, но сама точно понимаю, что испытываю при взгляде на Него.

Простые светлые брюки, и заправленная в них рубашка. Расслабленная поза, скрещенные на груди руки — те самые, с длинными пальцами, и восхитительным белым пятнышком на одной. Хмурое лицо, которое сейчас постепенно перестает быть недовольным — я столько раз видела его на фото, но оно не смогло передать и кусочка настоящего Максима.

Он такой… Офигенный.

Не модельной внешности. Не с идеальным лицом или даже волосами. Нет — его мягкие волны уже с легкой сединой, а брови чуть шире, чем могли бы быть в каком-нибудь девчачьем романе.

Но он именно такой, как хотелось мне.

Высокий, настолько, что я точно рядом с ним почувствую себя крохой. Хорошо сложенный, без атлетических кубиков и прочей дряни — обычный мужчина, следящий за весом, но не пытающийся быть худее своей задуманной комплекции. Кажется ему вообще плевать немного на свою внешность — гораздо сильнее чувствуется исходящая от него энергетика, которую я ощущаю через всю кухню, и которая как магнитом тянет меня к нему, и не дает даже открыть собственный рот.

— Я… Разбила кружку, вот…

Боже, ну почему именно сейчас мои ноги приросли к полу, а язык к небу! К счастью, Максим не страдает теми же проблемами — в секунду оторвавшись от входа, он делает два больших шага — и оказывается рядом, погружая меня в свой бесконечно-теплый, немного уличный аромат тела.

Я тяжело сглатываю, когда его руки тянутся — и касаются моих плеч в одежде так, будто боятся повредить. У него действительно потрясающие ладони — кажется, будто этот мужчина обхватил меня всю, и я совсем не думаю, когда «падаю» в его руки, утыкаясь носом в вкусно-пахнущую грудь.

Да-да-да.

Пожалуйста, пусть так будет вечно.

Максим глубоко вдыхает, как будто тоже втягивает носом запах моих волос, и слегка отстраняется, чтобы нависнуть и заглянуть в мои без вина пьяные глаза.

— Поцелуй номер раз, малышка.

Я задираю голову, потому что с его ростом по-другому никак, и привстаю на цыпочки, сама подтягиваясь к нему. Его рот — тонкий, с чуть искривленными уголками, словно он вот-вот съязвит какую нибудь колкость — самое сексуальное, что вообще могло быть в эту секунду для меня.

И этот рот — мой на ближайшие сорок восемь часов…

Максим не медлит — твёрдо вжимая меня одной рукой в своё тело, другой погружается в волосы, и придвигает ближе к себе. Черты лица, которое я еще не рассмотрела как следует, расплываются, и в следующий момент я и вовсе закрываю глаза — чтобы острее прочувствовать наше первое касание кожа к коже.

Д-а-а-а-а-а-а.

Это не так, как всегда и раньше.

Не похоже ни на один поцелуй в моей жизни.

И уж точно никакой первый поцелуй до этого не был настолько наполнен сексом и желанием, как этот…

Максим

Когда я оформляю доставку еды, то специально нажимаю кнопку «самовывоз», чтоб был повод пройтись куда-то по улице.

Не то, чтоб я любитель шляться по незнакомому холодному городу в одиночестве.

Просто с каждым часом я все чаще вываливаюсь на балкон курить, а часы тикают, сообщая, сколько прошло времени. Четыре часа, с каждым из которых я все больше прислушиваюсь — не ворочается ли ключ в замке?