Мал рассказывает о недавней съемке, на которую ездил в Хорватию.

Линден о своей вертолетной компании.

Брэм о фондовом рынке, как обычно скучно, но забавно послушать, как он ведет дела.

Кейр, ну, Кейр с Бригсом спорят о старинных автомобилях, что для них вполне естественно.

Стеф, Никола и Наташа болтают о детях, в то время как Джессика, Мэйзи и Кайла говорят о чем угодно, только не о детях.

А я, ну конечно, я говорю о регби, о своем приюте для животных «Любимый забияка» и некоммерческой организации. О том, как организация расширяется (с помощью Кайлы, конечно), а еще о собаках, городе, и обо всем остальном.

Не успеваю я опомниться, как проходит не один час, и дети начинают ныть от голода.

— Нам пора возвращаться, — говорит мне Брэм. — Аве нужно поесть.

— Я тоже голодна, — поддерживает Стефани. — Мне не удалось пообедать.

— Что бы вы ни делали, постарайтесь не спать по крайней мере до семи вечера, — напоминает Кайла.

— Да, да, — говорит Никола, зевая, но затем пренебрежительно машет рукой.

Все начинают собирать свои вещи и детей, обещая, что завтра вечером придут на настоящую вечеринку.

— Настоящую вечеринку? — переспрашиваю я, глядя на Кайлу.

— Сюрприз номер два, — радостно говорит она. — Ты же знаешь, что твой день рождения только завтра, так что…

Господи, да в этом году она просто превзошла себя.

— Да, тогда увидимся, — говорит Кейр, кладя руку мне на плечо, прежде чем покинуть квартиру вместе со всеми. Я слышу их смех и болтовню, пока они все спускаются по лестнице.

Затем закрываю дверь и почти падаю на нее спиной.

Я счастлив.

— Кайла, любимая, — говорю я ей срывающимся голосом. — Не могу передать что это значит для меня.

Она нежно улыбается и подходит ко мне, обнимает за талию, а затем кладет подбородок мне на грудь, глядя в глаза.

— Кажется, я знаю, малыш.

Я отрицательно качаю головой.

— Ты думаешь, что знаешь, но, честно говоря, никакие слова не могут описать то, что я чувствую, и даже не уверен, что смогу попытаться.

— А тебе и не надо пытаться, — говорит она, закрывая глаза, когда я обхватываю ее лицо ладонью. Она выглядит такой хрупкой в моих руках. — Я знаю, — шепчет она.

— Ну, если у меня не хватает слов, всегда найдется другой способ.

Ее глаза расширяются, на этот раз нежность исчезла. Она сменилась похотью.

— О, я знаю. Я на это и рассчитывала.

Я ухмыляюсь ей, чувствуя, как возбуждаюсь от одной только мысли о том, что собираюсь сделать. Еще несколько секунд назад я чувствовал себя измученным от всех неожиданностей и разговоров, но теперь адреналин начинает течь по венам, заряжая организм, заставляя меня чувствовать себя так, словно я вот-вот выйду на поле для регби, что часто бывает, когда я собираюсь затрахать свою любимую до одурения.

Я наклоняюсь, держа ее лицо в руках, и страстно целю. Затем беру ее на руки и несу в спальню, пинком закрывая дверь. 

Кайла

Лаклан швыряет меня на кровать, как тряпичную куклу, и я радостно подпрыгиваю.

Мне охрененно нравится, когда у него появляется этот взгляд, напряженность нарастает, словно он собирается выпустить зверя, его вены вздуваются, ноздри раздуваются. Все, что ему нужно сделать, это посмотреть на меня, и я уже чертовски мокрая от понимания, что меня ждет нечто грубое и дикое.

Он стоит у изножья кровати и стягивает футболку через голову, демонстрируя свои замысловатые татуировки. Его мышцы все еще большие после тренировки, пресс напряжен. Я восхищаюсь его телом, как и всегда, потому что, когда ты сложен, как гребаный Бог, почтение – единственный выход.

А я... ну, я боготворю его.

Служу ему всеми возможными способами.

Но что-то подсказывает мне, что сегодня прислуживать будут мне.

— Снимай свою долбаную одежду, — рычит он, его акцент становится заметнее, — или я сорву ее с тебя.

Поднимаю бровь.

— А может я предпочитаю второй вариант?

— Тогда попрощайся со своими трусиками.

Я улыбаюсь, тело покалывает от предвкушения. Я люблю любого Лаклана МакГрегора, но похотливый, рвущий трусики вид – мой самый любимый.

Я помогаю ему, снимая свитер и джинсы, и он делает то же самое, освобождаясь от своих спортивных штанов и боксеров, пока не остается полностью голым, его член торчит, большой и готовый.

На мгновение замираю, намереваясь поглазеть на него, как и подобает хорошей жене, но он ошибочно принимает мое отвлечение за непослушание.

Поэтому в мгновение ока набрасывается на меня.

Его массивное, мускулистое тело возвышается надо мной, и у меня нет выбора, кроме как сдаться его силе. Большими руками Лаклан обхватывает мою талию, заставляя меня чувствовать себя невероятно крошечной, и приподнимает еще выше на кровати, затем грубо скользит ладонями вниз, пока его пальцы не обхватывают кружева моего нижнего белья.

Ворча, он с силой дергает их, разрывая пополам.

— Разрушитель трусиков, — говорю я.

— Твой лифчик следующий, — говорит он, впиваясь взглядом в мою грудь.

Я смотрю вниз. На мне один из моих самых дорогих и любимых, кружевной бордовый лифчик. Ни за что, черт возьми, не дам Лаклану порвать его.

Взглядом приказываю мужу попридержать коней, быстро расстегивая белье за спиной. Я едва успеваю его снять, как Лаклан выхватывает у меня из рук лифчик и, схватив за запястья, скручивает их над головой. Он действует быстро, используя бюстгальтер, чтобы связать мои руки.

Черт побери.

Он и правда это делает.

Я издаю благодарный вздох, держа руки над головой, выгибая спину и выпячивая грудь, заигрывая с ним.

— Охрененное зрелище, — бормочет он, затем опускает голову на мою грудь, обхватывая каждую, словно взвешивая их. С тех пор, как приехала в Шотландию, я немного прибавила в весе, но ничего не имею против, так как у меня наконец-то появились огромные буфера и мягкие соски, которые, кажется, нравятся не только мне.

И Лаклан умело демонстрирует это. Горячим языком он облизывает мой сосок.

Я стону, толкая грудь ему в лицо, желая большего, но лишенная возможности использовать руки. Я не люблю подчиняться, но, когда обнажена рядом с ним, он может связать меня и делать все, что хочет, а я буду наслаждаться.

Затем Лаклан опускает голову, губы скользят по моему животу, оставляя за собой горячие искры. Грубыми руками он хватает меня за бедра, раздвигая их, прежде чем уткнуться головой между моих ног.

Я шиплю, приподнимая бедра, когда его губы направляются прямо к моему клитору, всасывая его, как конфету.

— Черт, — кричу я, он облизывает меня сверху донизу с неудержимой страстью, словно сумасшедший.

Мне безумно хочется освободить руки и схватить Лаклана за волосы, но борюсь с желанием вернуть контроль и просто позволяю себе подчиниться.

— Еще, — говорю я ему, когда он нежно касается меня, а потом замедляется.

Большие руки хватают меня за задницу, сжимая так сильно, что уверена, останутся синяки, а затем он поднимает меня с кровати, толкая мою киску к своему лицу.

Охренеть.

Широко открываю глаза, ахая, когда его язык погружается глубоко внутрь меня снова и снова, и…

Я кончаю.

Не могу даже предупредить его, просто вскрикиваю, оргазм пронзает меня. Я дрожу, разваливаясь на части, легкие молят о кислороде, а с губ срывается невнятное бормотание. Я отражаю его безумие, пока он пожирает меня, и он не останавливается, просто продолжает наслаждаться мной, пока я кончаю.

Едва успеваю собраться с мыслями и восстановить дыхание, как Лаклан снова хватает меня за задницу и толкается в меня.

— Блядь, — стону я, снова ахая, когда он полностью входит в меня.

Оставаясь глубоко во мне и не двигаясь, Лаклан встает на колени. Я наблюдаю, как он, сдвинув брови, завороженно смотрит вниз туда, где его член исчезает внутри меня. Затем, слегка дрожа, медленно выдыхает через нос.