– Заводские сады. Те, что ближе к речке.

Я молча вырулил на проезжую часть. Ситуация была не из лучших. Хорошо, если на мой след в этом деле никогда не выйдут, но зная вездесущего Кирилла, он наверняка оставил где-то жучки и массу следящих устройств. Поэтому шанс, что мои сегодняшние похождения в будущем будет рассматривать какой-нибудь комитет при приеме на работу в ОВР, оставался довольно высоким.

Илья уже не дрожал, как осенний лист, но сидел молча, и даже как будто отодвинулся от меня, насколько позволяла конструкция автомобиля. Заметил я это не сразу, а только после очередного поворота, когда он снова сдвинулся в сторону.

– Что с тобой? – поинтересовался я. – Неужели ты настолько обиделся, что даже сидеть рядом со мной не хочешь?

– Нет, Денис, – выдал он с удивительной ясностью речи, – меня удивляет, что ты можешь скрывать.

– А что я могу скрывать? – удивился я. – Это у тебя какие-то тайны с твоим профессором. Батарейки. Притом вечные. Какие-то коллекторы. Чудные девицы, которые дерутся не хуже бойцов ММА. Это я должен удивляться, как простой и скромный ботаник, которого я знал в школе, докатился до такой жизни.

– Меня удивляет твое спокойствие. Ты навешал той, синеволосой, борцухе – ну да, тут ты молодец и спасибо тебе огромное, что вытащил нас. Но твое спокойствие, реакция на мертвую женщину – это все вызывает у меня большое беспокойство.

– А что не так с мертвой женщиной? Я вообще на нее особо не смотрел, мне было важно убраться из этой квартиры как можно скорее. Чтобы нас не застукали с девушкой в шкафу и трупом в кресле. По-моему, это самая нормальная реакция. А то, что ты потом трясся всю дорогу – нет.

– Нормального человека это все равно должно выбить из колеи. Черт, ты тоже не тот, кем был раньше, а, Дениска?

Мне очень хотелось сказать ему, что если и я стал другим, то в данной ситуации это только в плюс. Иначе можно было без проблем получить еще одного забившегося в угол «ребенка». А для нас это стало бы фатально.

– Не тот, признаю, – ответил я. – Это к лучшему, поверь мне.

Можно было еще в красках рассказать о моей прошлой неделе, но я решил, что после этого рассказал даже пяти чашек кофе не хватит для успокоения Ильи. Пусть он и дальше думает, что я от него что-то скрываю. Чем меньше он знает, тем лучше и безопаснее для него.

Хотя я рассчитывал, что пока девушка заперта в шкафу, ничего нам не угрожает. И все же были кое-какие сомнения в происходящем.

– Тебе ничего не показалось странным в той девице? – спросил я Илью.

– Она вся была странная. Не меньше, чем ты.

– Хватит, не обо мне речь.

– Я сказал, – четко проговорил Илья, – она странная. Ни один нормальный человек не будет рядиться, как попугай, не будет драться с парнем, не будет искать эту чертову батарейку! И уж точно не будет убивать беззащитную женщину! Господи, во что же мы ввязались…

– Вот как раз про это я и хотел поговорить. Про женщину.

Мы как раз свернули на узкий проезд, который вел нас вдоль гаражного кооператива к садам. Мрачное и неосвещенное место – идеальный вариант для засады.

– Мне кажется, что тут и говорить нечего, – Илья осторожно осматривался по сторонам, ощущая то же, что и я.

– Но согласись, что если бы она убила жену твоего профессора, то нам бы она с большим успехом угрожала бы пистолетом, а не голыми руками?

– Она просто ненормальная, – отмахнулся Илья.

– Я просто хочу сказать, что, вероятно, есть кто-то еще…

– Не слишком ли много желающих?

– Чем больше твой профессор трепал языком про свое изобретение, тем больше желающих его получить. За деньги или бесплатно, что однозначно лучше для них, но кто-то явно хочет все забрать. Во всяком случае, в квартире батарейки не было. Твой профессор должен носить ее при себе.

– Ну… – протянул Илья. – Это логично. Машину мы оставим здесь, перед воротами, а дальше пойдем пешком.

Дорогу впереди перекрыли мощные железные ворота, которые смотрелись несуразно рядом с деревянным невысоким заборчиком, отгораживающим первую линию дач. Я хлопнул дверью.

– И далеко нам идти?

– До конца, – многозначительно ответил бывший одноклассник.

Что же, я уже понял, что отдыха мне не видать. С этим я смирился еще полчаса назад. Смириться с саднящей спиной было сложнее, потому что футболка задевала свежие царапины и заставляла их ныть еще сильнее. Я старался отвлечься от этого изо всех сил.

В вагончике сторожа не было света. Не было и самого сторожа, который охранял самое ценное, что было у садоводов – их картошку и инструмент. Кромешная тьма окружила нас, когда мы прошли единственный фонарь, висящий над воротами. Через несколько секунд стали проявляться контуры строений.

– Идеально, – прошептал я, – черт ногу сломит, пока доберется до твоего профессора. А мы – обе.

– Просто иди за мной, не спеши, – Илья шагнул вперед и споткнулся о выступающий посреди дороги камень, чертыхнулся и растянулся на земле.

– Я и не спешу, – отозвался я и кинулся поднимать долговязого парня с земли.

Где-то вдалеке с пронзительным ревом пронесся мотоцикл. Я настороженно прислушался к звуку мотора и расслабился только после того, как он затих вдали. Мы медленно прошли в темноте несколько линий однообразных маленьких домиков и уперлись в высокий забор, который защищал насаждения от лесных зверей и воров. За этим забором заканчивался город. Цивилизация кончалась парой сотен метров ранее.

– Куда теперь?

– Направо, вдоль забора. Четвертый участок.

Разномастные ограждения, лебеди из автомобильных покрышек, пугала из старых бабушкиных халатов – все это было непременным атрибутом каждого второго участка. Крохотные прямоугольники земли, нарезанные еще шестьдесят лет тому назад, имели площадь не больше четырех соток. Каждый старался впихнуть сюда как можно больше.

Профессорский домик представлял собой крепкое кирпичное сооружение от силы четыре метра длиной. Зато с большими окнами и металлической двускатной крышей. Илья приоткрыл калитку, добрался до прочной деревянной двери и постучал.

– Кажется, его и тут нет, – произнес я, стоя чуть в стороне.

Вдруг щелкнул замок, шумно прошуршала задвижка. Дверь приоткрылась и в лицо незваному гостю сунули двустволку.

– Это я, Филипп Матвеич, – пробубнил Илья.

– А там, сзади? – хриплый голос профессора звучал так, словно он действительно только что оторвался от лучшей из российских традиций.

– Со мной. Мы пришли помочь.

Томительно прошли полминуты раздумий.

– Ну, заходите, коли так, – дверь широко распахнулась и мы вошли внутрь.

– Здрасьте, – кивнул я профессору, проходя мимо него. Тот кивнул в ответ, закрыл за нами дверь.

Ружье он отставил к стене, затем зажег старую керосиновую лампу и поставил ее на стол. Несмотря на то, что с улицы дача казалась довольно просторной, внутри свободного места практически не было. Каждый квадратный сантиметр пространства был завален всяким хламом.

Относительно просторно было около стола. Правда, на такое количество гостей дача явно не была рассчитана, поэтому мне пришлось стоять. Владелец хлама пригласил к столу исключительно своего помощника.

В свете тусклой керосинки я замети, что профессор невероятно толстый, с большой лысиной, небритый и, судя по общему состоянию, нетрезвый. Он, прищурившись, взглянул на меня, а потом обратился к Илье.

– Зачем ты пришел?

– Филипп Матвеич, понимаете, у нас ЧП, – начал парень.

– Что случилось? Какое ЧП? – профессор тянул слова, как будто выступал на лекции. То ли это у него такой стиль общения, то ли он сильно нетрезвый. Вообще, когда к тебе на дачу вваливаются нежданные гости, стоит рассчитывать на плохие новости. Ему же все было фиолетово.

– Приходили люди, они хотят забрать… устройство. Приходили к вам домой.

– Мне уже все равно, – профессор сунул руку под стол, куда только что перед нашим приходом спрятал бутылку, достал еще и стакан с недопитым, а потом резво опрокинул в себя его содержимое.