– Рви!

Вновь вернулась ярость, вытесняя страх и оставляя лишь желание первым добраться до врага, вцепиться тому в глотку, рубить мечом, рвать зубами.

Наконечник копья варвара блеснул в молодецком замахе и в этот момент с неба камнем упал Огонек. Мужчина выронил оружие не успев метнуть и дико закричал от боли. Золотой орлан рвал лицо человека когтями и бил клювом.

В этот момент весь мир разом заполнил грохот удара лошадиных тел о щиты. Несколько коней, пронзенные копьями, пали, погребая под собой и седоков и противников. Но Упрямец, получив несколько царапин, продолжал продираться вперед, топча, кусая и лягаясь. Аргилай рычал, рубил и колол. Бил в незнакомые татуированные лица, искаженные от страха, боли и ярости. А затем всадники прошли пеший строй варваров насквозь и, оказалось, что все закончилось. На земле лежало с полсотни тел. Грязь перемешалась с кровью. Слышались стоны.

С неба началась падать мелкая холодная осенняя морось.

Аргилай опустил окровавленный меч и внезапно почувствовал, как сильно дрожат его руки. Ярость покинула голову, оставив опустошение, сильную усталость и холод. Юноша внезапно осознал, что происходило последние несколько минут. Осознал и ужаснулся. Он не был собой, его сознание занимало какое-то другое существо, кровожадное, жестокое и бесстрашное. Но еще сильнее Лаи ужаснулся, когда понял, что это существо часто его самого. Та часть, что запрятана куда-то глубоко, под шелуху обыденности и мирной жизни. Существо, которое живет в каждом, но просыпается лишь в тех, кто прошел через мясорубку кровавой бойни. И имя ему – Инстинкт Выживания.

Дерево с дороги убрали, чтобы караван гномов мог продолжить движение. Поскольку гуки везли оружие в Грейсван, то командир Королевских егерей принял решение сопроводить его до ближайшей заставы.

Фургон поскрипывал и раскачивался на деревянных колесах. От ящиков пахло оружейной смазкой, а от людей кровью. Трица опустилась на пол и с трудом стянула с себя высокий сапог, грязный и промокший насквозь.

– Надо будет сменить на ботинки с обмотками. – проворчала наемница, вытряхивая из сапога камешки. – Снять мокрые ботфорты – целое событие.

Сарган поставил один ящик на другой и удобно устроился у стены фургона напротив бойницы. Оружия у гномов оказалось навалом, и гуки щедро раздали всем защитникам новенькие арбалеты, поблескивающие полировкой и пахнущие маслом.

– Триста акул мне в ухо – не хай ботфорты! Иногда они бывают очень полезны. Был у меня случай… – капитан улыбнулся своим воспоминаниям и примолк, налаживая стелу в пазе арбалета.

Марико сидела рядом с мужем на полу фургона, скрестив ноги и прислонившись спиной к стене.

– Косолапые еще преследуют нас. – сообщила она, вновь смотря глазами Огонька, который кружил над караваном. – Кажется, их становится больше. Прибыл еще один отряд.

Аргилай оторвался от созерцания леса вдоль дороги через бойницу и проверил свой новенький арбалет. Стрела была на месте. Юноша быстро разобрался с несложным оружием и всего с нескольких попыток научился попадать в цель. Запасов стрел в фургонах хранилось предостаточно. Можно было и на деревьях потренироваться.

– Так, что с ботфортами, кэп? – спросил Лаи.

Сарган не ответил. Он тщательно прицелился из арбалета и выстрелил в сторону придорожного леса. Потом нахмурился и, придвинувшись поближе к бойнице, присмотрелся.

– Якорь мне в зад! Я попал?

– По кустам попал! – буркнул один из гномов, находящихся в фургоне. – А с якорем осторожнее, – посоветовал он. – Потом не вынуть.

– Движение показалось. – сказал капитан в свое оправдание, пожал плечами и вставил новую стрелу в арбалет.

– Сумерки… – проворчал под нос гук. – В черных шкурах косолапых видно, как уголь в заду.

– Ботфорты, кэп! – нетерпеливо напомнил Лаи. – Наверняка, это начало какой-то интересной истории. Ну?

Марико улыбнулась.

– Егеря нашли подходящую поляну для стоянки на ночь. Совсем недалеко. Вскоре мы прибудем туда. – сообщила она.

– И вот тогда мы с вами распрощаемся и пойдем своей дорогой. – Трица холодно улыбнулась гному.

– Ваша помощь была неоценима, блистательная Трицитиана. – гном низко поклонился, подметая бородой днище фургона.

– Благодарность которая оттягивает кошель была бы лучше. – намекнул Сарган.

– На стоянке я передам ваши слова бригадиру. – с важным видом кивнул в ответ гном.

– Мне одному интересно, что там за история с ботфортами? – в очередной раз напомнил Аргилай.

– Разрази тебя гром, юнга! За бортом шторм, а ему байки подавай! Ну, хорошо, слушай… – усмехнулся капитан. – Моя служба на королевском флоте началась в должности младшего матроса. Начал я свою жизнь возле моря и надеюсь там её закончить. Душно мне в лесах, – со вздохом пояснил он. – Но не про, то речь. Предстояло нам однажды большое плаванье. Товарищи подговорили меня, мол, выпивки на корабле новичкам не светит, а, следовательно, нужно взять с собой. Однако младшим матросам не разрешалось проносить на борт алкоголь. Я, дурак, конечно, повелся и протащил на борт маленький бочонок гномьего самогона. Штука, знаете ли, стоящая. Если разбавлять, то надолго хватит.

– Нельзя разбавлять. – недовольно заметил гном. – Фу – таким быть!

Сарган глянул в бойницу и продолжил рассказ:

– Напились мы на третью ночь, тухлая каракатица, и конечно, боцман нас застукал. Утром построение на палубе. Вывели перед строем, показательно отхлестали палками. Не сильно, так, для профилактики. Но боцман решил пойти еще дальше. Спрашивает: «Кто на борт самогон пронес?». Я честный был – признался. Он крышку из бочонка выбил и все содержимое, а было его больше, чем половина, вылил мне на голову. Чтобы свежие рубцы от палок на теле обожгло.

В стену фургона с глухим стуком вонзилась стрела. Все пассажиры вздрогнули от неожиданности.

– Бурить твои шахты, – выругался гном. – Преследуют, паразиты! Стрельните по ним для оснастки.

Лаи всмотрелся в придорожный лес, темный в вечерних сумерках, и никого не увидел.

– Куда стрелять то? Никого не вижу. – пожаловался он.

– По кустам шмальни, – посоветовал гном. – Пусть не наглеют.

– А вот мы на дороге мишень отличная. – кисло заметила наемница.

Сарган выстрелил в направлении леса. Лаи тоже, потом взял новую стрелу и повернулся к капитану.

– Облили тебя, а дальше что?

– А дальше закрыли нас в карцере. На хлеб и воду. Через день приходит боцман. Мы пьяные в драбадан сидим. Он в крик. Построение на палубе, кто, мол, осужденным алкоголь носил. Все молчат. Ладно. Приходит на второй день, мы опять пьяные сидим. Тут уже скандал, выяснения, капитану доложили. Обыскали карцер, обыскали нас – ничего не нашли. Поставили возле карцера охрану. Приходит боцман на третий день. Ну, теперь-то уже, казалось, ничего не должно быть.

Щелкнул арбалет – Сарган вновь выстрелил в сторону леса.

– Шныряют, крысы подпалубные… – проворчал капитан.

– Шлак с ними, пусть шныряют! – махнул рукой гном, ожидая продолжения рассказа и поглаживая длинную бороду. – На третий день что?

– А на третий день мы опять пьяные в стельку. – Сарган примолк, обнаружив, что у него закончились стрелы. – Веснушка, стрел передай. – попросил он.

– И причем тут ботфорты? – спросила Трицитиана, подходя к своему бывшему наставнику с пучком стрел. – Самогон вам в карцер кто-то протаскивал или вроде того.

– Вот и дело, что нет. – с улыбкой ответил Сарган, наложил стрелу на арбалет и повернулся к бойнице. – Мне, когда боцман на голову самогон выливал, тот, тек по телу вниз, прямо в мои высоченные ботфорты. А потом мы…

Фургон взорвался дружным смехом. Гномы гоготали, утирая слезы бородами.

На деревянное дно фургона с грохотом упал арбалет.

– А потом вы… – подсказала Трица, ожидая продолжения рассказа и, замерла. – Ты чего?

Руки рассказчика безвольно опустились. Колени мужчины подогнулись и, стоявший лицом к бойнице, Сарган, начал медленно оседать на пол. Лаи вовремя подскочил, чтобы не дать другу упасть. Из глазницы капитана торчала длинная стрела с черным оперением.