***

Так трое и жили несколько недель – останавливаясь, чтобы поймать пищи и отдохнуть, а затем вновь направляясь на северо-запад. Это продолжалось до тех пор, пока живот Тобомали не стал настолько большим, что львице стало трудно передвигаться. Все трое обосновались среди саванного пролеска, со дня на день ожидая появления потомства.

Тобомали очень сложно далась эта беременность. Ей постоянно хотелось есть, задние лапы сводило во время сна – львица ждала дня избавления от этих мук. Судя по большому животу, львят будет не меньше трёх. Ей было всё равно – главное поскорее выбросить из себя этот груз… А вот Аскари наоборот взволнованно и взбудоражено метался возле будущей матери, готовый исполнить любую её прихоть. Каждый день он проводил в сладком, трепетном ожидании чуда.

И вот этот день настал. Рано утром коричневый лев заглянул в небольшую пещеру и застал свою возлюбленную, измученно спящую на сухих листьях. В её живот уткнулся крупный серо-коричневый львёнок, жадно сосущий молоко.

Аскари переполняли тёплый холод и безудержная дрожь – он, чуть дыша, подкрался к Тобомали и застыл. Львёнок у его лап казался таким крошечным, беспомощным и несуразным, что лев даже не мог признать в нём себе подобного. Он осторожно прислонился к загривку котёнка – тот был тёплым, сырым; детёныш пах молоком матери.

Проснувшаяся львица озорливо приоткрыла пепельно-серые глаза и лизнула новорождённую.

- Познакомься с дочерью, - бросила она Аскари, в глубине души посмеиваясь над нелепостью и неопытностью молодого самца.

Лев смотрел на сморщенного, еще не открывшего глаза львёнка с заботой, дрожью и огромной любовью – теперь в этом сером комке шерсти он видел не только льва-сородича, но и свою родную кровь. Аскари дотронулся языком до мордашки львёнка – тот ответил слабым писком.

Троицу вдруг одул слабый ветерок – в пещеру, озираясь по сторонам, зашёл Кидого. Он чуть заметно вздрогнул, увидев нового члена прайда. Белый лев осторожно подошёл ближе к друзьям, наклоняясь к котёнку. Тот почувствовал над собой чье-то дыхание и вновь запищал, водя кончиком носа по воздуху.

- Я рад, что вы обе в порядке, - искренне сказал принц, посмотрев на Тобомали и её дочь.

Роженица улыбнулась, глядя ему в глаза. Белый лев исчез из пещеры, оставив семейство наедине.

Кидого размеренно шёл по ночному лесу, вслушиваясь в щебетание птиц. Оказалось, крики птенцов саванных кукушек очень походят на мяуканье новорождённых львят… Раньше он никогда об этом не задумывался.

Рождение этого львёнка словно стало и его собственным началом чего-то нового. Принц заверил себя, что теперь, после появления этого львёнка, он, Кидого, действительно стал главой самого настоящего прайда.

***

Светло-серая молодая охотница грызла хвост своей матери, пока та непринуждённо лакала озёрную воду. Тобомали уже привыкла не обращать внимания на такие мелочи – дочь росла очень шаловливой и активной.

- Не мешай маме, Самвири, - ласково пригрозил Аскари, наблюдавший за игрой. Он осторожно взял львёнка за шкирку и посадил рядом с собой. Самвири теперь принялась за собственный хвост.

- Она такая непоседа, - проворковал лев, глянув на сидящую у водоёма возлюбленную. Та лишь фыркнула в ответ.

Кидого нашёл для своего прайда уютное местечко для ночлега – небольшой оазис, скрытый от любопытных глаз густыми зарослями кустарников. К обеду Аскари уже спал под тенистой пальмой, а у его передних лап дремала и уставшая от игр Самвири.

Кидого сидел на высоком валуне и вглядывался в озёрную глубь. Подобные ежедневные размышления уже успели стать ритуалами – не проходило ни дня, чтобы Кидого не провёл несколько часов в гордом одиночестве наедине с собственными мыслями. Но на этот раз от самобичевания его оторвала подошедшая Тобомали. Она смотрела на него так же взволнованно и опасливо, как в тот раз, когда соглашалась на совместное покидание прошлого прайда. Белый лев почувствовал неладное.

- Время быстро идёт, верно? Самвири сегодня уже попробовала мясо, - сказала она, блеснув глазами. Кидого одобрительно кивнул головой.

Львица молча склонила голову, смотря на лапы. Внезапно её глаза начали наполняться слезами, - она выпустила когти и сжала клыки, без страха глядя Кидого в глаза. Взгляд когда-то ветреной, нежной и ранимой Тобомали теперь не выражал ничего, кроме ненависти и отчаяния. Кидого глотнул ком, ставший в горле.

- Я. Больше. Так. Не. Могу, - прошипела она сквозь поток слёз, - это – не моя жизнь! Я пошла с вами лишь ради львёнка – останься я одна, Самвири бы давно погибла. Мне не нужен ни Аскари с его тупой, однообразной заботой, ни даже сама Самвири – это не моя жизнь. Мы не так давно проходили мимо одного прайда – настоящего прайда – я постараюсь прибиться к ним. Помнишь уговор? Ты ручался отпустить меня, как только внимание Аскари переключится на детёнышей. И вот этот момент настал.

- Я тебя не держу. Но и лгать Аскари не буду, - монотонно ответил белый лев.

- Я прошу тебя, не говори ему, куда я иду! Он же потащится за мной вместе с девчонкой!

- Если он спросит, я отвечу правду. Мой прайд не придерживается лжи, - Кидого вновь поймал на себе недоброжелательный взгляд.

- Как знаешь, - бросила дымчатая львица, - я ухожу.

Вдруг львица на секунду приостановилась, посмотрев на принца.

- И… спасибо, что поддержал меня тогда, - она виновато опустила голову. В залитой слезами морде вновь отразилась прежняя Тобомали – добродушная, ласковая и лёгкая.

Лев проводил её, поспешно уходящую, безучастным взглядом. «Как же объяснить это Аскари?» - думал он про себя, смотря во всё то же бело-серебряное озерцо.

========== Удача ==========

Зеркальная гладь водоёма зачаровывала льва. Он неподвижно сидел на вытесанном валуне, всматриваясь в белые отблески на поверхности воды. Эта стихия поглощала его — всегда невозмутимая, но в тоже время чрезвычайно опасная. В отражении он мог видеть самого себя, даже не склоняясь к озеру — вода была его сутью. Поэтому Кидого мог часами наблюдать за еле заметными волнами на безупречной глади, ведь смотря вглубь водного пространства, он словно заглядывал в недра собственной души.

За спиной белого льва послышалось лязганье зубов. Аскари, тяжело и воодушевлённо зевнув, присел рядом с лучшим другом.

— Как ты можешь ничего не делать целыми часами и просто пялиться на воду? — с непониманием спросил подошедший лев, тем не менее, улыбаясь добродушно.

— Разве мыслить — это ничего не делать? — усмехнулся Кидого, глянув на сородича.

— Я тоже иногда долго наблюдаю, но за небом. Эти странные бегущие облака разных форм и размеров так завораживают, — поделился Аскари, поднимая голову наверх.

— Смотря в воду тоже можно увидеть эти облака, только более отчётливо, — улыбнулся белый лев в ответ.

— Самвири всё ещё отдыхает, — после некоторой паузы оповестил заботливый отец, — не знаешь, куда делать Мали? Обычно она спит вместе с нами.

Кидого сжал зубы, понимая, что наступил момент нелёгкого разговора.

— Она ушла, — кратко сказал принц, на секунду глянув на друга. Тот всё смотрел на небосвод с легкой улыбкой на губах.

— Одна, на охоту? Вот даёт, — посмеялся Аскари, повернувшись теперь к собеседнику.

— Не на охоту. Она ушла. Ушла из нашего прайда, — тот серьёзно посмотрел на всё ещё не понимающего своей собственной трагедии Аскари.

Охотник подумал, что это глупая шутка. Но разве стал бы Кидого так злобно шутить? Да ещё и над лучшим другом? Не веря сказанному, Аскари замотал головой и поспешно спрыгнул с валуна. Лев ещё не осознал своей потери, но его глаза, судорожно бегающие по сторонам, и ватные лапы, двигающиеся словно не по его воле, уже осмыслили сказанное.

— Это невозможно, — шептал ошарашено Аскари, — зачем ей понадобилось бросать нас? Это ты её надоумил, Кидого?! — не видя никакой другой причины для побега возлюбленной, он яростно уставился на белого льва. Естественно, он понимал, что друг тут ни при чём, но что-то, — словно какая-то неведомая сила, — заставило его выпалить эти оскорбительные подозрения.