Принц счёл этот вопрос риторическим. Он видел, что Аскари растерян, потрясён и ошарашен, и даже этот выкрик в данной ситуации нельзя воспринимать серьёзно.

Белый лев спустился с валуна и положил морду на плечо друга. Тот склонил голову и уставился в землю. С его глаз потоком лились обжигающие, болезненные слёзы.

— Куда она пошла? — процедил Аскари, не смотря на приятеля.

— В прайд, что на берегу Великой реки. Мы проходили его вчера, — тихо ответил Кидого, вновь обращая взгляд на водоём.

Аскари хотел бы пуститься туда прямо сейчас. У него было множество вопросов и ещё больше извинений… Но его останавливала всё та же неведомая внутренняя вила. Возможно, эту силу другие называют «внутренний голос разума». В любом случае, Аскари теперь обращался к ней именно так. Горькие слёзы всё ещё катились по щекам, но сердце уже протрезвело. Лев поднял морду, посмотрев единственному оставшемуся с ним другу в глаза. Те выражали скорбь и жалость.

— Значит, она меня не любила никогда, — сказал тихо преданный лев.

— Не все способны на это чувство. Скажу по секрету, мне кажется, ты пока единственный из всех, кого я знаю, кто действительно любит, — ответил принц, отвлекаясь от созерцания озёрной глади.

— Любил, — поправил его Аскари, — она мне больше никто.

Мрачный лев, склонив голову, пошёл прочь от берега. Кидого проводил его, не без жалости смотря вслед. «Это предательство будет гложить его всю жизнь», — решил он, всматриваясь в уже далёкий одинокий силуэт.

***

Два хищника шагали по вечерней саванне. С деревьев стекали холодные дождевые капли; кроны этих же растений защищали львов от бушующего ливня. Детёныш, покоившийся в зубах одного из самцов, вздрагивал каждый раз, когда ледяная вода касалась его кожи.

— Вот оно, — прошептал сквозь шум дождя взмокший белый лев. Он вышел на равнину, лишившись защиты вековых деревьев. Кидого смотрел на далёкую пологую скалу, еле заметную сквозь туманную дымку. С территории этого прайда веяло горьким, обжигающим чужим запахом. Глаза белого льва вновь загорелись, а по коже пробежала ледяная дрожь. Он встал на небольшой пригорок и развернулся к Аскари и его дочери.

— С этого дня льва под именем Кидого не существует. Есть лишь принц Рихани, первенец королевской пары, чудом выживший при нападении узурпаторов.

Эти громоподобные слова грохотом разнеслись по всему пролеску. Весь прайд словно сотрясся и затрепетал, приветствуя истинного правителя.

Аскари нахмурился, в смятении взирая на своего лидера.

— Если тебе это так важно — пожалуйста. Рихани, — в конце концов отступил он, не понимая, тем не менее, данного поступка.

Раздался рычащий раскат стихии. Вдали блеснула жёлтая молния. Белый лев посмотрел на своих последователей и спустился с пригорка.

***

Кто бы признал королём глупого маленького львёнка, сбежавшего из прайда с полоумной тёткой? Никто из здравомыслящих. Зато принца, чудом выжившего при нападении узурпаторов, каждый бы принял с распростертыми объятиями. Это и заставило белого льва принять имя старшего брата. Он всё равно мёртв, и имя ему ни к чему.

Рихани наблюдал из-за кустов за захватчиками. Ливень сменился на изморось, и крупные львы и львицы начали выползать из своих пещер. Рихани приметил высокого, поджарого самца с пышной и длинной гривой — этот нарочитый облик выдавал в нём предводителя. Возле короля то и дело крутились две львицы — тёмно-серая и болотно-коричневая. Видимо, его избранницы. От дальнейших наблюдений его отвлёк сдавленный писк позади — к нему подошла Самвири, держа в зубах клок изжеванной травы. Белый лев фыркнул, глядя на детёныша.

— Львы не едят траву, — сказал он, опасаясь, что львёнок проглотит грязь или какую-нибудь заразу, — выплюнь.

Детёныш замотал головой и попятился назад, повалившись на спину. Распластавшись на земле, Самвири лежала, задрав голову наверх и жуя свой несчастный пучок соломы. Она проглотила пару травинок и, довольная, начала вылизываться.

Позади внезапно раздался чей-то звонкий тенор — совсем рядом, буквально в десятке метров, за кустами стоял лев-разведчик, что-то кричащий вдаль своему товарищу.

Рихани мгновенно припал к земле, хватая нежившуюся на земле Самвири. Та заскрипела от резкого сжатия челюстей. Принц выскользнул за территорию прайда, убегая к куче больших камней, способных скрыть его от посторонних глаз.

Изморось единичными тонкими каплями падала с небес, образуя ещё более плотную белую дымку. Снежно-светлая шкура Рихани ничуть не выделялась на скрывающейся в последождевом тумане почве.

Рихани положил львёнка на землю и, преградив ей дорогу лапой, выглянул из-за валунов. Место, где был разведчик, теперь пустовало. Белый лев облегчённо вздохнул и показался из-за укрытия. Взяв Самвири за шкирку, принц пошел вперёд, не рискуя пока рычать, чтобы призвать Аскари.

Рихани шёл теперь по тёмно-коричневой шершавой почве, мокрой от недавнего дождя. Плотная дымка окутывала землю — возможно, она осядет и скроет их запахи. Белый лев сливался с призрачным туманом, никто из неприятелей не смог бы увидеть его издалека. В такие моменты Рихани мог благодарить природу за то, что цвет шерсти ему передался от матери.

Внимание принца привлёк сдавленный страдальческий плач откуда-то справа. Лев навострил уши и оглядел территорию. Никаких объектов, способных издавать подобные звуки, видно не было. Рихани побрёл навстречу надрывающемуся голосу.

Теперь, подойдя к источнику плача чуть ближе, лев понял, в чём было дело: кто-то угодил в волчью яму и не мог оттуда выбраться. Рихани осторожно заглянул внутрь и увидел светло-жёлтого льва, засевшего во рву. Тот рычал от боли и рвался наружу, но застрявшая задняя лапа не давала ему шансов.

Вскинув голову наверх, тот заметил Рихани. Длинная горбатая морда жёлтого сразу просияла.

— Помоги, прошу, — взвыл он, — я уже три дня тут мотаюсь.

Принц не мог понять, как этот странный некто мог мотаться, находясь в одном и том же положении. Рихани положил Самвири на землю и спросил, глядя внутрь ямы:

— Ты из этого прайда?

— Нет, я одиночка, — всхлипнул тот в ответ, всё ещё не оставляя попыток вырвать лапу.

Белый лев тяжело вздохнул и огляделся. По сторонам было чисто. Вся эта ситуация выглядела весьма странно. Как мог этот лев угодить в яму посреди равнины? Кто он такой? Можно ли ему довериться? Но всё же Рихани осмелился осторожно спуститься вниз. Он принялся разрывать зубами ветку, державшую конечность незнакомца.

— Спасибо тебе, спасибо, — лепетал тот, пока его спаситель был занят делом.

Наконец коряга была разодрана пополам. Жёлтый лев громко выдохнул, цепляясь когтями за камни. Рихани быстро выбрался из ямы, а вот у его нового знакомого были с этим проблемы — лапа закостенела от нахождения в одном положении и отказывалась слушаться хозяина. Несчастный лев сделал попытку выпрыгнуть наружу, но предательская лапа снова потянула его вниз.

Вдруг в жёлтую гриву вцепились чьи-то зубы — пленник волчьего рва оказался на свободе, распластавшись на покрытой серебряной дымкой траве.

Осознав, что мучение окончено, незнакомец встал с земли и восторженно, с восхищением и благодарностью посмотрел на своего вызволителя.

— Спасибо… тебе огромное, — проговорил расплывшийся в улыбке рот, а мелкие зелёные глазки забегали по сторонам от счастья.

— Не за что, — деликатно ответил Рихани, вновь поднимая львёнка с земли.

— Как тебя зовут? Вы только вдвоём путешествуете? — спросил с оживлённым интересом незнакомец.

— Я Рихани, а это Самвири, дочь моего друга. Втроём, — поправил его белый лев.

— О, а я Вахока. И я уже очень давно один, — взгляд бегающих, блестящих глазок вновь впился в Рихани.

— Хочешь путешествовать с нами? — словно с сарказмом спросил принц, глядя на странного жёлтого льва.

— А можно? Если можно, я вам очень многим помогу! — почти что закричал он, виляя хвостом от радости.

— Ладно. Посмотрим на тебя, — подмигнул ему Рихани, улыбнувшись краем губ.