Проф посмотрел на часы, усмехнулся, но замечаний делать не стал: не при гостях. А в гостях у нас был синьор Мигель собственной персоной.

— А, дважды студент, — приветствовал он меня, — поздравляю!

— Спасибо.

— Теперь не станешь говорить, что не в первый раз?!

Я закатил глаза.

— Когда-то давно, в прошлой жизни, — взвыл я замогильным голосом, — я уже учился в пещерном университете, изучал новейшие методы охоты на мамонтов.

Синьор Мигель улыбнулся. Почему он всегда улыбается как по обязанности?

— Тебе, наверное, нужны каникулы перед грядущим учебным годом?

— Конечно, мне вообще всегда нужны каникулы, на них происходит все самое интересное.

— Отлично, значит, мое предложение тебе понравится.

Синьор Мигель полностью завладел моим вниманием. Заметив это, он продолжил:

— Легенда такая: ты, сын моего учителя, почти что мой племянник, по моему приглашению проводишь каникулы на моем новом конезаводе Тортоли на Ористано.

— Это не там, где кофейные плантации Каникатти?

— Там, только они уже не Каникатти.

— Знаю, сам купил кучу акций в надежде, что вы их оттяпаете.

— Та-ак, — вмешался проф, — и что ты взломал, чтобы это узнать?

Проговорился…

— Бизнес-форум Каникатти-Джела.

Я надулся. Это было давно, и вообще так нечестно!

— Как ты его нашел? — поинтересовался синьор Мигель.

— Сейчас уже не помню, но адрес и способ взлома у меня записаны.

Нет, кажется, проф не сердится: чужие сайты взламывать можно — правила игры с врагами.

— Думаю, синьор Арциньяно с интересом бы почитал эту твою записную книжку.

— Хм, прислать?

— Пришли. Синьор Арциньяно за это неплохо платит.

Раскрылась еще одна тайна — источник опыта и доходов Алекса. И ведь он у синьора Арциньяно не один такой. Дешевая и эффективная разведка плюс кадровый резерв на будущее. А Алекс, наверное, думает, что я самый успешный хакер на службе у СБ, поэтому никогда, в отличие от Ларисы, не удивлялся моим бешеным, по понятиям наших ровесников, расходам.

— Мы отвлеклись, — заметил проф.

— Да, Энрик, ты поедешь с охраной, но без синьора Галларате, он очень нужен здесь.

— Ясно.

— На Ористано единственный племенной конезавод на Этне. На Земле и на других планетах бывают конные скачки — там таких заводов много и специалистов тоже. А у нас пока ничего подобного нет. Весь персонал завода остался старый, а лошади стали болеть и умирать. Можно, конечно, послать туда оперативников СБ с бластерами и пентатолом, но мне не кажется, что это хорошее решение. Других специалистов по лошадям взять неоткуда.

— Понятно.

— Твоя задача: разобраться в причинах этого мора, устранить их и при этом по возможности не восстановить против Кальтаниссетта компанию уникальных специалистов.

— Понятно, — повторил я, — когда я должен ехать?

— Хочешь покатать девочку на катере? — усмехнулся синьор Мигель. — Ну покатай. Поедешь завтра с утра.

— А уже можно покатать? — спросил я. — То есть я имею в виду, что воздушный бой — это здорово, но не в такой компании.

— Можно. Ближе чем в тысяче километров нет никого, кто бы сейчас мог рискнуть напасть на тебя.

— Ого! Есть где порезвиться.

Проф переглянулся с синьором Мигелем:

— Ладно, беги погуляй.

Два старых мудрых циника отпустили меня с богом, чтобы на свободе порешать свои мудреные циничные проблемы. Вот и хорошо.

Я позвонил Ларисе, пригласил ее на свидание, но сюрприза ей не обещал — иначе какой же это сюрприз?!

Катер я оставил на стоянке около нашего любимого парка: мы, как всегда, пойдем погулять, и вдруг… А у нас в кустах «Феррари».

Лариса была потрясена:

— Не может быть!

— Очень даже может. В честь поступления в университет, — пояснил я.

— Здорово! — Вдруг ее улыбка погасла. — А можно…

— Час назад синьор Мигель сказал, что можно.

— А? Понятно.

— Ну, полетели?

— Полетели.

Я сделал пару кругов над заливом, мы полюбовались Палермо, морем и горами.

— Ну что? — спросил я. — Выйдем в космос или высший пилотаж?

— М-мм, а и то и другое не получится?

— Получится, но, может, тебе не понравится крутиться, как горошине в банке?

— Я же еще не пробовала!

— Ну смотри! Пристегнись как следует.

Я помог Ларисе разобраться с ремнями, подогнал ей амортизаторы — и внезапно бросил катер вниз. Ах, она еще и не визжит! Ну, значит, можно покувыркаться. Только взлетим повыше. Сделав пару «бочек» и «мертвых петель», я взглянул на свою спутницу:

— Ну как?

— Отлично.

Она не испугалась, и ее не укачало. Значит, можно еще серпантинчик. Интересно, а такое уже кто-нибудь делал? Я вообразил в небе такую пружину — серпантин — и заставил катер навиваться на нее, дополнительно вращаясь вокруг продольной оси. Может, кто-нибудь подобное уже и делал, но меня этому не учили. Бортовой компьютер показывал нашу траекторию — просто кружева.

Когда мне надоело вертеться, мы уже были в космосе. Я быстро рассчитал нам низкую орбиту — через пару часов мы опять окажемся над Палермо, — установил правильную скорость и направление и выключил двигатели. «Включить гравитатор?» — спросил меня компьютер.

— Как тебе невесомость? Убрать?

— Нет, не надо. — Лариса блаженствовала.

— Можно отстегнуться и полетать по салону, — заметил я.

Так мы и сделали, я только предусмотрительно привязал себя и Ларису на длинные веревочки к креслам: рассказов о дураках, вечно висящих в салонах своих вечно кружащихся по орбитам катеров, я наслушался достаточно. Вранье, конечно — но зачем нам неприятные минуты ожидания спасателей и насмешки.

Через час нам надоело летать, и мы опять устроились в креслах. Когда-то Шекспир писал, Луна покровительствует влюбленным — что тогда говорить об Эрато, да еще наблюдаемой из космоса?

— Энрик, — сказала Лариса между двумя поцелуями, — я хотела тебя спросить, ты ведь не рассердишься?

Я помотал головой.

— Твой профессор ведь не просто так тебя усыновил, ты там что-то делаешь, что-то такое опасное, и что…

Я закрыл ей рот поцелуем.

— Никогда, — внушительно, как только мог, сказал я, — никому, ни при каких обстоятельствах не говори о том, о чем ты догадалась. Иначе мне придется хватать тебя в охапку и увозить куда-нибудь с Этны.

Все-таки женщины вне игры до определенных пределов. Пока они ничего не знают или делают вид, что ничего не знают. Убивать Ларису не будут, но уж синьор Мигель найдет способ заставить ее молчать, и ее интересы будут волновать его при этом в последнюю очередь.

— Да, — сказала Лариса слабым голосом.

— Не пугайся, это не так уж опасно. Но это действительно тайна.

Лариса только кивнула.

— У меня к тебе просьба, — добавил я. — Не спрашивай меня больше, почему я так долго не показываюсь, куда и зачем уезжаю, ладно?

— Ладно.

— Если я смогу — сам расскажу. И кстати, завтра я уезжаю.

— Надолго?

— Не знаю еще. Но на Липари я, наверное, приеду.

Лариса вяло улыбнулась.

— Что, надоела невесомость? Скоро прилетим.

Я повернул катер так, чтобы в иллюминатор на крыше был виден Северный материк. Красотища! Мы полюбовались землей и морем у себя над головами.

Помня о возможных неприятностях в виде вражьих катеров, если мы окажемся слишком далеко от Палермо, вниз я шел почти вертикально.

Я аккуратно посадил катер на то же самое место, с которого взлетел.

— Не вставай, — предупредил я Ларису, — подожди, пока мир перестанет кружиться.

Мы погуляли еще в парке. Предложение «покатать синьориту на карусели» Лариса встретила таким взрывом смеха… — кассир на аттракционах будет удивляться до конца жизни.

Домой я вернулся к тренировке — это незыблемо. Даже когда Феб погаснет, на Этне все равно будут тренироваться: мужчина должен уметь защитить себя и свою женщину.

— Я рад, что ты не опоздал, — сказал проф.

Вот змей ехидный! Не забыл.