Высокие сосны напомнили мне Эльбу. «Где ты этому научился?» Не научился еще. Самодовольство никому никогда не помогало в жизни. В моем образовании есть зияющая дыра: почти никакой горной подготовки. Чему-то я, конечно, научился на Джильо, но это несерьезно. Глядя, как я лазаю по скалам, святые Тенцинг и Хиллари[50] на небесах льют слезы в три ручья. А между тем сейчас весна, и всякие курсы для тех, кто хочет к лету специально потренироваться, появляются, точно грибы после дождя. Надо только подобрать подходящие по времени, а уж на полчаса раньше выехать из дому — не проблема. Проф меня отпустит — в конце концов, именно его трудами я три года прожил в нашем парке отшельником. Однако сатори[51] на меня не снизошло, одного отшельничества оказалось мало.

Я вскочил и побежал к компу посмотреть интересующие меня объявления. Заодно выяснил, что проф составил-таки расписание прохождения трасс: как правило, по утрам, через день. Отлично, в другие дни я буду с утра ездить на аэродром — если, конечно, капитан Барлетта согласится. А днем — ходить на тренировки в альпинистскую секцию. Возвращаться обедать домой глупо. Не важно, не в лесу живем, что-нибудь подвернется. И Ларису я буду встречать не реже, чем через день.

Я позвонил капитану Барлетта. Похоже, он был рад слышать мой голос.

— Мне тут никто не верит, что можно так хорошо стрелять. Ты покажешь нашим на тренажере, как это делается?

— Я постараюсь. А учатся летать у вас тоже на тренажере?

— Сначала — да. Ты разочарован? Не торопись, успеешь еще полетать.

— Нет, я не разочарован. Так мне можно у вас появляться?

— Конечно. Я же обещал.

— Спасибо!

Планы стали обретать плоть и кровь. Получить разрешение посещать секцию и учиться летать оказалось до смешного легко. А когда я попытался заплатить за альпинистские занятия, выяснилось, что проф успел раньше. Что же делать? Я ему еще не соврал, и будем надеяться, не придется. Но все равно, как-то…

Занятия в секции начинались через два дня, в первый день четвертой четверти. Прекрасно. Я подумал и не стал писать письмо Ларисе — устрою ей сюрприз. Дарить цветы в эти дни не стоит: дома ей придется объяснять, откуда они взялись. Я перетряхнул свою коллекцию раковин. Кажется, Лариса не бывала в тропиках. Липари и еще несколько похожих курортов находятся или севернее или южнее. Выбрав самые красивые раковины, я стал с нетерпением ждать начала четверти.

Если бы трасса, которую мы с Гераклом должны были пройти в последний день школьных каникул, не оказалась таким крепким орешком, что разгрызть его до обеда нам не удалось и мы потратили на нее еще часа три после, — я бы, наверное, умер с тоски. Хорошо, что мне было некогда.

Утром проф предоставил в полное мое распоряжение элемобиль с водителем и охранником. Я легко с ними договорился: они меня довозят до аэродрома, потом забирают оттуда и высаживают в центре города, потом заезжают за мной после секции. Парни были очень довольны — у них получился почти выходной день.

Ого! Пока я сдавал экзамены и нарушал древние традиции, капитан Барлетта успел стать майором. Я его с удовольствием поздравил.

— Если бы ты похуже стрелял, присвоили бы посмертно.

Я смутился: по-моему, меня перехвалили. Меня представили командиру полка и еще нескольким офицерам. Потом мы пошли на тренажер.

— Садись, — сказал майор Барлетта, — это место стрелка кормового бластера. Пилотировать буду я, а ты — стрелять. Если перегреется бластер, говори: «Кормовой устал». Если его уничтожат — «Кормовой сдох». Мы с тобой неплохо сработались в прошлый раз.

Места остальных стрелков тоже были заняты, другие летчики должны были на нас нападать. Полетели. Все как в реальности, даже тряска, перегрузки на виражах и петлях. Здорово! Получилось даже лучше, чем в настоящем бою. Вот это, наверное, и называется сатори! Противники просто стремились под выстрелы.

Когда игра кончилась, мундиры на господах офицерах и рубашку на мне можно было выжимать. Круто! Совсем не то, что простой компьютерный тренажер: сидишь себе и на кнопки нажимаешь, убили тебя, не убили — неважно. Здесь, оказывается, кроме всего прочего, не успевшие вовремя катапультироваться получают неслабый удар током (типично этнийские манеры, не для хлюпиков с Новой Сицилии). Нашему экипажу, правда, повезло, даже все бластеры остались целы.

— А зачем надо катапультироваться вручную? — спросил я. — Можно же автоматику поставить.

— Вообще-то, она даже стоит, — ответил майор, — но слишком уж паникерская. Поэтому нет такого летчика, который не сидел бы на губе за отключение катапульты в боевой обстановке.

— Понятно, — кивнул я.

Майор Барлетта выиграл сразу несколько пари, о чем ему немного торжественно сообщили другие офицеры. Некоторых из них я сегодня «убил» — так что никаких поддавков, все честно, я действительно хорошо стреляю.

— Летать будем в следующий раз, — предупредил меня майор, — а сейчас пошли обедать. За тобой когда приедут?

— Когда договорюсь, у меня еще сегодня горная подготовка. — Я помялся: спросить или не спросить? — А почему вы назвали синьора Галларате генералом?

— А он тебе не говорил?

— Нет.

— Ну тогда извини, пусть он сам решает.

Обидно. Проф уже не ответил. Где-то в недрах секретных сайтов клана Кальтаниссетта это есть. Опять придется взламывать.

За пять минут до звонка с последнего урока я уже стоял перед крыльцом школы, в которой учится Лариса. Волновался ужасно: вдруг этот тип, Пьетро, провожает ее домой и она ничего не имеет против?

Зря волновался: Лариса вышла на улицу вместе с Джессикой. Пьетро и еще один, незнакомый мне, парень шли за ними, явно ни на что особенно не надеясь. Не отвалят немедленно — действительно ноги переломаю!

— Привет! — сказал я. — Весь гранит науки превращен в щебенку? Или еще что-то осталось?

— Привет!

Я был вознагражден улыбкой и правом нести Ларисину сумку. Сумку Джессики я тоже вежливо забрал.

— Идти мы можем только до твоего дома? — неуверенно спросил я.

— Не переживай, это было отличное приключение, Джессика весь день завидует!

— Ага, — вздохнула Джессика, — кто бы меня сводил?

Я оглянулся:

— Обработай того парня — видишь, как он на тебя смотрит? Только пусть сперва со мной посоветуется, а то заведет он тебя… Не все же такие предусмотрительные.

— Ах ты, лапочка! — сказала Лариса сахарным голосом. — Опять хвастаешься?

— Ты на меня клевещешь! — парировал я. — Это было еще о-два, потом будет о-три, о-четыре и только потом о-пять!

Пока мы пикировались, тот незнакомый парень, который плелся за Джессикой и на которого я обратил ее внимание, подошел к нам, причем намерения у него были отнюдь не мирные.

— Или ты отсюда сваливаешь, — обратился он ко мне, — или получаешь по морде и все равно сваливаешь!

Я не успел придумать достойный ответ, как Джессика забрала у меня свою сумку и решительно протянула её парню.

— Андре! — скомандовала она. — Проводи меня домой, я хочу тебе кое-что сказать!

Вот это да! Парень неуверенно забрал сумку. Потом до него начало доходить, он просиял, попрощался и почти вприпрыжку направился за Джессикой.

— Королева! — восхитилась Лариса.

— Точно, сейчас она его скрутит в бараний рог. Храбрости она у тебя набралась?

— Не знаю. Нам пора идти и побыстрее, — вздохнула Лариса.

Припасенную для Ларисы раковину я тихонько подложил ей в сумку.

— Если ничего не случится, появлюсь послезавтра. Как приходить каждый день, я не придумал.

— Я вообще не надеялась, что ты сможешь появиться. Как это у тебя все получается?

— Профессор как-то сказал, что я слишком много думаю, а если хорошенько подумать, всегда удается найти какое-нибудь решение.

— Понятно.

Расстались мы у самых Ларисиных дверей. До послезавтра, если ничего не случится.