Я начал с истории Этны и причин возникновения традиций, из-за которых Лариса не могла ходить в походы, лазать по скалам или, скажем, пилотировать катер. Приводил примеры из истории Земли. Заметил, что еще лет сто пятьдесят назад сама синьора Арциньяно не имела бы возможности стать дизайнером, потому что ее бы не приняли ни в одну художественную школу; и даже если бы она всему научилась сама, ей никто не дал бы ни одного заказа. Этот аргумент показался ей убедительным, а когда я описал весь процесс подготовки к походу на Эльбе, она даже улыбнулась: моя предусмотрительность была оценена по заслугам. Так что прощение мы получили. И если Лариса за неделю не бросит секцию скалолазания, значит ее можно брать в походы: не захнычет и не станет жаловаться на трудности.

А пока мы сели перед ее компьютером, и я принялся читать лекцию по экономике. К вечеру девочка стала обладательницей небольшой коллекции различных акций; про некоторые я точно знал, что они растут, некоторые продавались по цене оберточной бумаги: если вырастут — будет прибыль, а упадут окончательно — убыток невелик.

Под конец я раскрыл Ларисе страшную тайну (вчера не утерпел и взломал защиту одного секретного сайта — правда, чужой корпорации, вряд ли его владельцы пожалуются на меня профу, даже если узнают). Корпорация Каникатти уже не надеялась удержать в своих руках большие плантации кофе, потому что они находились на острове, который почти неминуемо должен был перейти под контроль Кальтаниссетта. Моя вера в стратегические таланты синьора Мигеля плюс паника в стане противника еще вчера привели меня к покупке крупного пакета кофейных акций. Я почувствовал себя настоящим плантатором! Со вчерашнего дня их цена немного выросла (возможно, это результат моей сделки), но все равно оставалась до смешного низкой.

Девочка была в восторге: такие удовольствия всего-то за остатки карманных денег.

— Подожди, — сказал я, — мы еще поиграем на понижение, вот это настоящее развлечение.

— Куда уж интереснее! — поддержала Лариса. — Кстати, помнишь Розиту, она еще была у меня на дне рождения?

— Помню.

— Она сказала, что ходить в походы и лазать по скалам неженственно, так что в секцию мы пойдем вчетвером. С нами еще будет Мария из нашего класса и Лаура — ты ее, наверное, никогда не видел, она младшая сестра Алекса. Ты придешь нас морально поддержать?

— Э-э, а ты этого хочешь? И как это понравится остальным?

— Я спрошу. Ты приходи к началу, ладно? Познакомь нас с тренером.

— Хорошо. Нет проблем.

На самом деле проблемы есть: я точно опоздаю на кемпо. Опаздывать же меня проф отучил давно. Можно, конечно, его предупредить. А если он будет против? Летучие коты! Я уже обещал. Еще утром я уеду на аэродром, а вернусь домой, когда получится. Днем отправлю ему сообщение на комм и поставлю перед фактом. Если он рассердится, мне придется заплатить по счету. Не беда, потерплю.

В воскресенье целый день шел дождь. Из караулки меня выгнали: испорченный Новый год мне пока не простили.

Цветник, который я позавчера разорил, пришел совсем в жалкое состояние. Но проф его еще не видел, садовник тоже. Будет мне завтра за все сразу.

В последнее время я совершенно забросил свои занятия. В итоге я несколько минут, как дурак, пялился в собственное решение одной задачи и никак не мог его понять. Наконец разобрался и сел сравнивать свои познания с программами университетских курсов. С физикой дела у меня обстоят не лучшим образом: сдать еще летом я ничего не смогу. А вот на математическом факультете кое-что можно будет сдать заранее и осенью идти слушать лекции сразу со второкурсниками. Так мы и поступим. Заодно я внимательно изучил условия приема и статистику за прошлые годы. Никаких препятствий для себя я не обнаружил.

Большинство высших учебных заведений на Этне содержит всем очень полезное семейство Больцано. Молчаливое соглашение между самыми сильными корпорациями Этны обеспечивает мир и порядок на территории университетов и колледжей. Золотая молодежь всех кланов заводит там всевозможные связи: деловые и дружеские. Иногда соперничество с однокурсником перерастает в вооруженный конфликт с использованием тяжелой техники, иногда ухаживание за девушкой из другого клана приводит к трагедии, как у Ромео и Джульетты. Впрочем, бывают и другие примеры: тот самый прадедушка синьора Мигеля, которому принадлежала вилла на Джильо, вопреки желанию родителей, родственников и всей корпорации, женился на племяннице главы чужого клана, а лет через пятнадцать практически поглотил его. Именно тогда семья Кальтаниссетта перешла в разряд самых больших.

А я чуть было не отказался учиться в таком интересном месте! Я заполнил анкету и отослал свои документы в приемную комиссию. Для того чтобы учиться в университете на Этне, надо одновременно быть умным и богатым (или найти богатого спонсора). У меня, по счастью, с тем и с другим все в порядке.

Похулиганить, что ли? Безобразие! Новый год был уже восемь дней назад, а на меня до сих пор злятся. И главное, я не хотел сделать ничего плохого. Ах, вы такие сердитые? Значит, будем возить на вас воду!

Подделывать подпись профа я не стал: моя и так похожа — вряд ли кто-нибудь проверит, я же не в долг беру. Заказал я четыре большие бутыли питьевой воды с доставкой до ворот. Не будут же наши крепкие, здоровые охранники выводить из гаража элемобиль, чтобы перевезти воду за сто метров, — донесут на плече. А в кухонной кладовке, куда эту самую воду принесут, будет висеть большой плакат: «Сердитые! Вот на вас воду и возят!»

Все прошло гладко, как по маслу. Шутку, правда, поняли не все. Антонио еще больше разозлился: «Ну попадись мне этот мальчишка!» Но остальные посмеялись. Вот и хорошо.

Понедельник неудачно начался и должен был иметь неудачное продолжение: я едва не разбил катер во время учебного вылета, причем только по собственной вине. Майор Барлетта с большим трудом выправил машину, посадил ее и после этого целый час ругал меня на все корки. Я лишь вздыхал, — а что тут можно ответить? Следующее занятие он, правда, не отменил. С одной стороны, это хорошо, с другой — как-то я слишком легко отделался.

От обеда в летной столовой я отказался, но от терзаний меня это не избавило. Все еще пребывая в самом мрачном настроении, я встретил Ларису у школы. Она конечно, заметила мое состояние:

— Что случилось?

— Ничего.

Лариса только подняла брови. Я пустился в объяснения:

— Если, допустим, ты совершила какую-то ошибку, а исправил ее кто-то другой, — что ты тогда будешь делать?

— Ну-у, во-первых, скажу спасибо, а во-вторых, извинюсь.

— В данном случае этого недостаточно.

— Тогда не знаю.

Вот так всегда — но мне почему-то стало легче. Все-таки нельзя сваливать на Ларису свои горести. Самурайская невозмутимость очень бы мне сейчас пригодилась, но уже поздно. Э-ээ, опять я запутался: собрался играть железного человека. И дело даже не в том, что не получится, — просто зачем? Ларисе это не понравится, для нее это оскорбление, свидетельство ее никчемности, а я вовсе не хочу ее оскорблять. А для меня это бессмысленное притворство: хорошую мину при плохой игре имеет смысл строить перед врагами.

— Хм, в общем, это печально, но пережить можно, — улыбнулся я. — Мне как? Приходить на вашу тренировку?

— А ты сможешь? Хорошо бы. С тобой не страшно.

— Я смогу.

Чего это Лариса, интересно, боится? Не буду спрашивать: захочет — сама скажет. А может, она и сама не понимает.

Будем надеяться, что все пройдет нормально. Тренер, синьор Лекко, человек спокойный и уверенный: для девочек, которые никогда и ничем, кроме танцев, не занимались, — то, что доктор прописал. Он их не напугает и не отвратит от занятий.

Может, не все так плохо? Со стенки я сегодня, во всяком случае, не свалился. Тренировка для девочек должна была начаться вскоре после окончания нашей, так что я просто никуда не ушел, а остался поболтать с тренером. Он еще и похвалил мои успехи — кажется, искренне.