Девочки пока не жаловались, молодцы. Мы одолели один тяжелый подъем, дальше тропа ныряла в небольшое ущелье, склоны которого поросли искривленными маленькими сосенками.

Вдруг я услышал дикий вопль и треск ломающихся ветвей, потом Филиппо выругался.

— Стойте, — крикнул я остальным, надеясь, что, по крайней мере, девочки послушаются. Потом рванул назад, к охраннику.

Помощь ему не потребовалась: какой-то грязный и оборванный человек спрыгнул на него со склона, но Филиппо всего за пару секунд скрутил своего противника. Теперь несчастный лежал на тропе лицом вниз с вывернутыми руками.

— Обыщи его, — приказал мне Филиппо.

Человек оказался безоружен: десантный нож, с которым он напал на Филиппо, валялся в нескольких шагах. Я его поднял.

— Чист, — сказал я, попутно отметив, как нелепо звучат эти слова по отношению к нашему пленнику.

Филиппо отпустил руки человека.

— Переворачивайся, — велел он, — только очень медленно.

Человек старательно выполнил приказ. Ребята сгрудились вокруг.

— Девочки, отойдите на три шага, — скомандовал Филиппо.

Правильно, нам тут только игры в заложников не хватало. Некоторое время мы разглядывали нашего пленника, а он разглядывал нас. Ему было проще: наши лица не покрывал слой грязи. Я удивился: одежда, конечно, порвется и запачкается, а стирать в холодной воде никому не захочется. Но умываться-то можно! Ручьев вокруг сколько угодно.

— Энрик?! — хриплым голосом спросил человек.

Откуда он меня знает? Я пригляделся повнимательнее. Прикинул, как он мог выглядеть шесть лет назад. Тогда он тоже не умывался.

— Бутс?

— Узнал?!

Хм, меня, наверное, узнать гораздо сложнее.

Что довело его до такого состояния? Здесь разговаривать неудобно, надо куда-нибудь переместиться.

— Вставай, только медленно. И учти, этот парень — профессиональный охранник, и охраняет он меня.

— Высоко ты взлетел, — ухмыльнулся Бутс, поднимаясь.

— Мне что, нельзя его пристрелить? — удивленно спросил Филиппо.

— Нет, нельзя, — ответил я, — и не пугай девочек своей кровожадностью. Я точно знаю, что ее нет. А теперь мы спокойно пойдем вперед, недалеко отсюда должна быть такая удобная полянка — там мы сядем и поговорим.

Внимание бедного Филиппо теперь разрывалось между мной и пленником. К его счастью, полянка действительно оказалась недалеко.

— Привал, — скомандовал я, — и обед.

— А сумасшедшие что будут делать? — ехидно спросил Алекс. — Разговаривать с этим психом?

— Угадал, — шутить я был не расположен.

Я распаковал рюкзак и сразу же выдал Бутсу пару галет. Надо было видеть, как он в них вцепился.

— Давно не ел?

— Два дня.

Не страшно: если его хорошо накормить, он не умрет. Я разогрел и протянул ему контейнер из рациона.

— Только ешь медленно, — предупредил его Филиппо. — Заболеешь — я тебя не потащу!

— А куда ты денешься? — с наигранным удивлением поинтересовался я.

Ребята застенчиво устроились в трех шагах, но внимательно прислушивались к разговору.

Выдать Бутсу третий контейнер я отказался: и впрямь заболеет — как мы тогда будем его лечить?

— Рассказывай, что ты здесь делаешь, дитя городских окраин?

— Чего? А, да. Прячусь.

— От кого?

— От всех.

— Тебя ищут?

— Да.

Хотели бы найти — нашли, не велика сложность. Теплокровные такого размера на Этне в дикой природе не встречаются, так что найти человека в лесу гораздо проще, чем в городе. Или Бутс — псих, и у него мания преследования, или он убедил своих преследователей, что погиб, и его больше не ищут. И если его действительно искали «все», то это значит, что он фальшивомонетчик. Изготовление фальшивых купюр и монет или выпуск необеспеченных электронных денег — единственный способ восстановить против себя всю Этну (я во всяком случае другого не знаю и сомневаюсь, что у Бутса фантазия лучше, чем у меня). Преступника будут искать службы безопасности всех корпораций — если понадобится, то годами. Поэтому, насколько мне известно, последнее удавшееся преступление такого рода было совершено больше двухсот лет назад. Кстати, за целый год моего пребывания в банде Бутса он отлупил меня один раз — именно за предложение наладить выпуск фальшивых монет (на нашу свалку выбросили небольшой пресс).

И как я проверю, псих он или скрывается? Интернет мне нужен, интернет.

— Что это ты натворил? — спросил Филиппо у Бутса.

— Иди ты…

— Я понял, — сказал я. — это то самое, о чем когда-то ты запретил мне даже думать?

— Помнишь?! То самое.

— Ясно.

Я начал лихорадочно составлять план спасения. Лариса пересела поближе ко мне и посмотрела на меня вопросительно. Такой же недоумевающий вид был и у всех остальных.

— А я не поверил этому болвану Андре, — сказал Пьетро.

— И что теперь? — поинтересовался Алекс.

— Да ничего.

Надо как-то объясняться, нечестно оставлять ребят и Филиппо в неведении. Я вдохнул поглубже:

— Я должен Бутсу больше, чем жизнь.

— А поподробнее? — нарушила молчание Джессика.

— Он был главарем той самой банды беспризорников, в которую я сбежал из приюта, и если бы он меня не взял, мне пришлось бы возвращаться. А тогда меня превратили бы в вечно дрожащее желе.

— Это вряд ли. — Алекс сделал мне комплимент.

Он не прав, но разубеждать его некогда и незачем. Бутсу надо срочно покинуть планету. Как это сделать? Вот в чем вопрос.

— Ты собираешься ему помочь? — спросила Лариса.

— Собираюсь.

— Тогда можешь на меня рассчитывать. Если я смогу что-то сделать…

— Я тоже. — Несколько голосов слились в один. Кажется, никто не остался в стороне.

— Спасибо, ребята… — Я был растроган. Есть такое английское слово «friendship». В Этна-эсперанто его нет. Слово «дружба» означает нечто совсем другое. — Бутс должен улететь с Этны. Надо только придумать, как.

— Ты всегда был психом, — восхищенно сказал Бутс, — но теперь…

— Ты против? — поинтересовался я.

— Нет, но…

— Тогда помолчи и дай мне подумать.

Все притихли. В этой компании один только Пьетро ещё не знал, на что я способен.

Купить билет на какой-нибудь инопланетный корабль — не проблема, деньги у меня есть. На корабле Бутс будет в безопасности: в межпланетные конфликты корпорации не вступают. Фальшивые документы я ему сделаю — это трудно, но возможно. Проблема в посадке: как доставить его на корабль так, чтобы он не проходил таможенные формальности на Этне? Их немного, но для Бутса они смертельны. Но я же умею пилотировать катер! А катер — не самолет, может выйти в открытый космос и пристыковаться к кораблю. Это еще не план, это скорее план плана, но с этим уже можно работать.

Итак, во-первых, Бутс пока поживет где-нибудь здесь. Мы оставим ему еду (верный принципу «запас карман не тянет», я каждому парню положил в рюкзак по два рациона) и кое-какие вещи. Дней пять он просуществует. Во-вторых, за это время я должен сделать ему документы и купить билет. В-третьих, мне придется угнать катер, сесть где-нибудь здесь, забрать Бутса и отвезти его на корабль.

Народ начал проявлять нетерпение, поэтому я решил поделиться своими планами, но не со всеми.

— Филиппо, — повернулся я к охраннику, — извини, но тебе ведь придется обо всем докладывать, так что лучше бы тебе ничего не знать.

— Ладно, — покладисто согласился тот, — но когда эта история кончится, ты мне все расскажешь в подробностях.

— Договорились.

— Я отойду недалеко, но если ты, — обратился он к Бутсу, — сделаешь одно резкое движение, я стреляю без предупреждения.

Когда Филиппо отошел, я на всякий случай перекрыл ему директрису.

— Значит так, — начал я, — во-первых — полное молчание, никому ни слова.

Я смотрел в глаза каждому по очереди, пока не дожидался кивка. Это понадежнее, чем громкие клятвы. И, похоже, мне придется как-то распределить обязанности, а то на меня обидятся. Хотя спокойнее было бы все сделать самому.