До начала лайва восемь минут… Небольшое пространство сцены в полном обзоре. Лео здесь. Не один. По правую сторону, с камерой и, наверное, с подругой. Значит и Этьен тоже должен быть где-то поблизости. Нужно перебраться туда. Однако, служба безопасности, появившись, устанавливает новые границы для пришедших, заметно оттеснив. Теперь уже никого не найти взглядом, а зал, кажется, переполнен… Три минуты до полуночи. Туманно-темная атмосфера сошла на два тона вниз. Две. Танцпол разразился криками и свистом ожидающих. Здесь многие знают, чего именно ждут. Но она впервые в клубе. В этом черно-клетчатом плену … Одна. Ноль. Старт. За диджейским кубом-подиумом из пустоты материализовался темный силуэт Идола.

Взгляд Маевы снизу вверх, оценив гордый разворот плеч, замер, встретившись с темной материей вместо лица, и в то же время, словно, со взглядом в ответ по ту сторону элегантного капюшона, скрывающего лицо обладателя… Всё, что казалось прежде музыкой, стало ничем. Треснуло и слетело вниз мелкими осколками, как последняя стеклянная рама окна в тёмной комнате. Теперь пространство обречено жить по другому закону, провозглашенному со сцены темной фигурой без лица и имени, огнями и звуком, заставившим зал неистово танцевать, увлекая за собой и Маеву…

Всё вернётся. Но лишь после того, как Идол исчезнет, незадолго до финала сотворённой феерии, склонившись и наблюдая за всеми и каждым в отдельности, пронизанный лучами света и стробоскопов…

– Эй, Маева ну как тебе? – окликнул на выходе все же нашедший её Раф.

– Это просто… Другой мир, – она едва смогла подобрать слова.

– Ты видела только пятьдесят процентов от предыдущего лайва. Он почему-то не использовал видеоряд сегодня.

– Видеоряд?

– Да. Так было на его первом выступлении. Хочешь, пришлю тебе запись, чтобы ты поняла, о чем я?

– И ты до сих пор молчал об этом? Ведь там должно быть гораздо больше треков, чем на «Майспейс».

– Так и есть. Но звук плохой. Даже очень-очень плохой. Когда скину, ты все поймешь. Что, может, в бункер, по одной? – Раф надел капюшон толстовки поверх бейсбольной кепки, видимо, подражая Идолу, но, на самом деле становясь, как всегда, лишь смешным и несуразным.

– А что такое «бункер»?

– Местная курилка.

– Нет. Я же сказала тебе, что бросаю…

Внезапное ощущение, что за ней пристально наблюдают, заставило девушку внимательно присмотреться к окружающим лицам. Он там, у выхода. Тот самый человек, который заходил в бар утром. Капюшон всё так же скрывает его лицо, но это она не видит его. Он же видит ее прекрасно. А может, совпадение, и этот человек просто приехал на концерт? Возможно, откуда-то издалека, и поэтому провел день в Париже. Капюшоны больше не обсуждаются, они – негласный дресс-код этой ночи.

– … Но если хочешь, могу постоять с тобой, – решив ускользнуть от наблюдателя, Маева продолжила начатую фразу, непринужденно, следуя за Рафаэлем.

– Салют. Вот и звонить тебе не понадобилось.

Тот самый голос, который она ждала услышать весь день, прозвучал за спиной и заставил ее обернуться.

– Не один ты знаешь, где и кого искать, – девушка представила ему Рафа.

– А мы знакомы, это у него я два флаера с утра выиграл. Потрясный лайв, да?

– Я почти не видел. Не успел, – ответил Этьен.

– Ты не представляешь, что потерял. Ладно, хорошего вечера, – попрощался Раф, отправившись согласно намеченному плану в «Бункер».

Маева следовала за Этьеном в направлении выхода. Она вглядывалась в лица тех, кто пока не спешил покидать клуб. Тот, кого она пыталась отыскать среди них, уже успел куда-то исчезнуть. Или, просто ушел, если все это – лишь совпадение. И хватит уже думать об этом… Как сильно похолодало на улице. Все из-за ветра. Утром, пока был смешан с дождем, он даже казался теплым. По дороге в клуб стал назойливым и прохладным, а сейчас превратился в какой-то ледяной шторм. Не особо подходит для пятницы. Однако, такую пятницу ничто не может испортить…

– Скажи, а ты все еще хотел бы, чтобы я поехала с тобой? – решив напомнить Этьену об их утреннем разговоре, Маева строила планы, как обрадует его.

– Не совсем так, – выдержав недолгую паузу, отозвался он.

Не совсем так? Что… Всё это значит? Уж не то ли, что все его слова успели утратить смысл? Неужели, он передумал? И по мере того, как вопросы добавлялись и множились, разочарование подступало влагой к дыханию и глазам…

– Прости. Прости меня ради Бога. Я совсем не то собирался сказать…

Он поспешил обнять её и успокоить, ругая себя за беспечность и очередную глупую шутку. Нет. Что угодно, только не ее слезы…

– Это не смешно, Этьен.

Маева высвободилась из объятий и, отступив на шаг, поставила шутника на место. Только теперь, вспомнив об его манере коварно шутить, она поняла, что вновь попалась на уловку.

– Согласен, – он виновато опустил голову, – Но, я даже не заметил, как сказал это. Прости, я не хотел тебя обидеть. Надеюсь, ты по-прежнему согласна поехать со мной, – он ждал, протянув к ней ладони.

– Принято. Конечно, согласна.

Она сделала шаг навстречу, но, вместо того, чтобы прийти в объятия, неожиданно отвесила Этьену звонкий подзатыльник.

– О, черт! – вскрикнул тот от неожиданности и силы ее удара.

– Это не черт. Это то, о чем, если помнишь, мы договорились, милый. Надеюсь, со временем ты или привыкнешь или исправишься.

– Или останусь без мозгов, – рассмеялся он, – Предлагаю условие: если почувствуешь, что меня несет, просто скажи «Стоп-игра».

– Ладно. Ты тоже, если вдруг это буду я.

– Договорились. Забирайся и знакомься, это мой друг, его зовут Давид, – Этьен открыл перед ней дверь авто, стоило им поравняться с белым минивеном, ожидавшим неподалеку.

– Добрый вечер, мадемуазель, – поприветствовал её водитель «Рено»

вполоборота…

Перед тем, как доставить их к дому, где обитал Этьен, Давид планировал устроить экскурсию по ночному Парижу. Но разгулявшийся не на шутку ветер внес свои коррективы, увеличив число заказов. Таксисту пришлось сократить время обзора в угоду клиентам. Ветер, тем временем, трудился и готовил особую атмосферу к их приезду. Уронил рекламный баннер расположенной по близости парикмахерской, сломал пару массивных кленовых ветвей, пошвыряв их у крыльца, и присыпал мусором. С каждым своим новым порывом, он все сильнее напоминал ледяную стену, отбирающую возможность говорить и дышать, забирался в одежду, пронизывая до дрожи.

– Такое чувство, будто мистраль добрался до Парижа, – Маева накинула капюшон куртки, прячась от холода.

– Почему ты решила, что это именно мистраль? – он защитил спутницу своими объятиями от атаки стихии и направился с ней к двери подъезда.

– Я провела четыре года на юге Франции. Мистраль жестокий, ледяной и сухой, его легко узнать. А что мы делаем здесь? – Маева уже успела узнать место, где состоялась ее вчерашняя встреча и разговор с Джо.

– В этом доме живет Адель, моя сестра. Познакомлю вас, а потом мы обязательно согреем чаю. Ты продрогла, – он распахнул перед ней дверь, угадав между порывами.

– Здесь, на третьем этаже, жил тот самый парень, из-за которого я оказалась в полиции, – девушка медлила входить.

– Нам тоже на третий, – Этьен обнял ее за плечи, словно оберегая и успокаивая, – Так значит, вот где мы действительно могли встретиться.

– Я была здесь вчера около полудня. Наверное, если бы встретились, опять попыталась бы сбить тебя с ног, – её впечатлило, но не испугало то, с какой силой ветер захлопнул за ними дверь, прогремев эхом в подъезде.

– Наверное, потеря равновесия – это единственный момент, когда тебе нужна помощь. Ты очень независимая и смелая.

– Никогда не задумывалась, но соглашусь. Я действительно привыкла быть самостоятельной и очень редко чувствую страх.

– Проходи, – Этьен пригласил ее войти, открыв ключом первую дверь от лестницы, – Знакомься, это Делли, моя сестра, – он представил её тонкой синеглазой русалке с малышом на руках, – и Дани, мой племянник. Адель, та самая Маева, о которой я тебе рассказывал.