– Была бы отлично, если бы не он… Встретила, когда поднималась сюда, и, знаешь…

– Опять наш сосед сверху? Что ещё не так?

– Нет, не сосед. Такой парень… Сначала думаешь, вроде, так, самый обычный, но, буквально все в нем тебя просто невозможно цепляет – даже не знаю, как объяснить. Странно говорить такое, ведь я не должна. Но он просто прошел мимо, и я вдруг поняла, что хотела бы, чтобы он каждое утро…

Соланж не договорила, заметив две опустевшие чашки на столе, и уставилась на неё, так и не закрыв рот.

– Его зовут Этьен. Мы познакомились в «Буасоньере». Гуляли, болтали, были в кино, – Маева присела на краешек стола и склонила голову на плечо, – Я поеду с ним в Лион.

– Этьен? А помнишь, я говорила тебе, что ты произносишь это имя во сне?

– Слушай, точно.

– Ну же!

– Да-да, действительно…Вспомнила.

– Ну, наконец-то!

– Ты ведь и вправду это говорила.

– Хм, ладно, передай ему, что у него самые невероятные в мире глаза и самые длинные на белом свете ресницы, – преодолев, наконец, полученный шок, продолжила Соланж.

– Удивительные глаза… Никогда раньше не встречала настолько глубокой синевы. Когда долго смотришь, чувствуешь, будто растворяешься в ней, словно в океане. А еще – его улыбка, теплая и искренняя, как у мальчишки…

– И убойные ямочки на щеках.

– Откуда знаешь?

– А он улыбался, когда спускался отсюда. В общем, всё было как в кино? – Соланж принялась расхаживать по кухне, заглядывая то в шкафчики, то в холодильник.

– Знаешь, наверное, такое кино до сих пор еще не снято.

– А вот это уже что-то. И, значит, Бальтазар все верно тебе рассказал. Кстати, ты спросила Этьена, когда он родился? – соорудив себе сэндвич, Соланж устроилась у окна.

– Нет. Я что-то и про слова Бальтазара совсем позабыла.

– Ну да, рядом с таким синеглазым симпатягой, наверное, можно обо всем позабыть. Но только не о том, что… Идрис купил два билета на Идола, представляешь?!

– Это же просто фантастика! По-хорошему завидую тебе. Смотри внимательно, расскажешь потом все подробности.

На часах уже девять – тридцать. Натали приготовит расчёт к десяти. Маева направилась в душ. Ещё есть время. Замереть под звук воды. Чувствовать её тепло и ласку, закрыв глаза… И думать, что все это Он. Снова и снова возвращаться в мыслях в его объятия в вагоне метро. В темный кинозал на последний ряд. Те мгновения, когда он держал ее за руку. В их поцелуй и ожидание, что… Собираясь. Всю дорогу. Под ветер и дождь, которые тоже вернулись, и поэтому, сегодня так напоминает вчера. Только Этьена нет сейчас в дверях бара. И за тем столиком сейчас пусто.

– Салют, Маева, – улыбается ей очкарик-Раф, старательно натирая прилавок.

– Привет, Рафаэль. Натали здесь?

Рафаэль… Если слышишь такое имя, то вряд ли представишь себе этого дистрофика. От одного взгляда на него – хочешь, смейся, хочешь, плачь. Это, уж точно, самый абсурдный и нелепый из Рафаэлей… Присев на табурет у разросшейся монстеры, она возвращается во вчера. Вчера это место занял обладатель, действительно, самого красивого имени на Земле, Маева следует взглядом по чашкам на полке позади прилавка. Какая-то из них теперь навсегда его. Навсегда. Как же легко к нему привязаться…

– Еще никого нет. Чуть не забыл. Тебя спрашивали.

Пройдя за прилавок, Раф загородил собой повод для раздумий, однако подал другой, довольно-таки любопытный.

– Тот лапочка, которого я чуть не сбила с ног вчера?– удивлённо, но без колебаний предположила Маева.

– Он такой, невысокий, может, чуть выше тебя. Ему явно за тридцать, и он весь будто на шарнирах, с мерзкой улыбочкой. Может, просто, покурил что- то, перед тем, как зашел. Мог даже кокс себе позволить, одет был дорого, а голову помыть, вот, забыл.

«Хм, неожиданно-странный портрет. Кто это может быть, и откуда вдруг знает меня?» – перебирая в памяти известные ей лица и не находя среди них ни одного подходящего размышляла Маева, – «Нет, это, наверное, какая-то ошибка».

– А ты ничего не путаешь?

– Не, я все четко запомнил. Он рыжий такой. У него ещё туфли остроносые и белый лимузин.

«Да что за бред?!» – растерянно бросив взгляд в окно и зацепившись за видео Апекса Твина по «Эм-Ти-Ви» в противоположном углу зала, одураченная девушка потянулась за опрыскивателем для цветов, оставленным около монстеры у правой границы прилавка.

– И такой зонт тросточкой? – коварно вскинув бровь, пальнула зарядом мелких брызг она в шутника, – Всё, ты попал…

Громко вскрикнув от неожиданной атаки, Рафаэль попытался защититься от неё подносом, но тщетно. Маева нападала мастерски, освежая его, как монстеру, со всей своей щедростью.

– Эспрессо! – прозвучал в разгар их веселья заказ со стороны дверей.

– Пошевеливайся, – сдув с лица упавшую прядь и произведя контрольный выстрел в показавшуюся из-под прилавка голову Рафа, шепнула Маева.

– Слушай, давай ты. Я даже не знаю, с какой стороны к ней подойти.

Рафаэль бросил рассеянно-испуганный взгляд в сторону кофе-машины, сняв и протирая салфеткой очки и став похожим на сонного суслика.

– Хм, сложно тебе будет без меня, – скользнула на его место Маева, – Доброе утро, месье. Сию секунду, месье.

Отвратительный запах «Фаренгейта» – откуда он здесь взялся? Может, их первый посетитель пользуется этой жутью? Маева приготовила эспрессо, вновь погрузившись в мысли об Этьене и попросила Рафаэля обслужить гостя.

– Передай заказ месье, и будь добр, приоткрой окно, пожалуйста, – добавила она вполголоса.

– Ты так холодна с ним. Он тебя бесит, да?

Категорически не понимая, почему Раф так сказал, Маева предпочла промолчать. К тому же, он как-то странно взглянул на нее, ухмыльнувшись и поправив очки. Забрав поднос с чашкой, он удалился выполнять поручение. Следуя за ним взглядом, Маева догадалась, в чем дело. Их клиент так и сидел за столиком в капюшоне и куртке. Эта его манера и одежда сильно напоминают Джо… Да, действительно, похоже, если бы не слишком грубый голос и тошнотворный парфюм…

– Ну и дела… Чуть не попал впросак. Спутал этого типа с Джо и чуть не предложил флаер на лайв Идола. Да и тебе сморозил глупость.

Тем временем Раф вернулся и, усевшись на табурет напротив, подтвердил ее догадки. Он положил на прилавок флаер, оформленный в стиле клуба на Монмартре.

– Джо больше нет. Его убили вчера, – тихо ответила ему Маева,

– Да ну?

– Из-за этого полиция и была здесь.

– Вот так поворот… Я помню, ты говорила, что он хотел пойти…

– А, разве, из тех, кто слышал Идола и сейчас в Париже, есть те, кто не хотел бы? – Маева разглядывала дизайн и задумчиво водила пальцами по поверхности флаера.

– Так не без причины. Я на его первом лайве сразу понял, что он больше, чем просто музыка. Невероятный, начиная с того как интригующе решил выйти на сцену и заканчивая тем, что преподнес публике.

Похоже, что Этьен будет там. Он ведь упоминал «Сосиаль Клуб», а время лайва, как раз, говорит о том, что он, похоже, собирается пойти.

– За сколько ты продаешь?

– Это ведь один из редких флаеров, за уникальный квест. Так что, смотря кому.

– Смотри. Это я.

– Ты – бери так. Мы ведь друзья, – без колебаний ответил Раф, – Просто, думал, ты купила билет, как только продажи объявили.

– Когда их объявили, Соланж уже потеряла работу и надумала переезжать к своему бывшему. И, если помнишь, именно в тот день Натали при всех отчитала меня и начала следить за моими опозданиями. Спасибо тебе, ведь я очень хотела пойти.

Звонок мобильного заставил её вздрогнуть и поспешить взволнованно взглянуть на дисплей.

– Каспер?… Оставь, пусть лежит там, я заберу… Прислал мне курьером бриллиант в три карата и предложение руки сердца… Да какие шутки, на полном серьёзе… Кстати, в клубе, возможно, увидимся, я иду… Пока, моя дорогая…

Любопытная Соланж, так она тебе и призналась, что каждый звонок заставляет, затаив дыхание, смотреть на дисплей…Ошиблись номером. Вовсе никто не звонил. Просто почудилось… И так до позднего вечера, пока параллельные линии подземки ни сменит строгая геометрия белых на черном, после пройденного фейс-контроля. Черный, расчерченный на квадраты изнутри, «Сосиаль Клуб» словно отправляет в иное измерение, едва попадаешь в его пространство… Почти полночь. Множество лиц, среди которых промелькнули знакомые, но только не тот, кого она ищет взглядом повсюду. И поэтому, стараясь избежать общения, продолжает путь вперед. Проскользнуть везде, где это только возможно. Вуаля! Понадобилось совсем немного, чтобы оказаться в первых рядах!