— Слушаю!

— Для тебя есть важная информация и задание.

— Я больше не выполняю ничьих заданий! И ты это знаешь! — собираюсь отключиться, но голос в трубке продолжает.

— Это особое задание! Оно может привести тебя к человеку, которого ты так давно ищешь! Жду тебя в нашем месте через час.

Слушаю в трубке короткие гудки, и сердце отбивает нечеткий ритм. Откуда он узнал? При одной мысли обо всем этом сердце сжимается от боли так, что хочется завыть. Нет! Нельзя! Нельзя показать никому мое слабое место, болевую точку, которая кровоточит до сих пор и не перестанет никогда. Иначе выдам себя и дам неубиваемый козырь в руки тем, кому удобно получить меня в услужение.

Наскоро одеваюсь, спускаюсь в гараж. Седлаю своего железного любимца, надеваю шлем, завожу мотор и выезжаю на улицу.

Шум мотора гудит в ушах, я лечу вперед, обгоняя ветер. Обожаю байки и скорость. Они ассоциируются у меня со свободой, которой у меня так долго не было.

Закончилась она в тот день у реки, куда я прибежала, горя от боли и предательства. Снова рыдала, глядя на темную гладь. Почему-то захотелось отдать воде свою боль. Я вспоминала нашу первую волшебную ночь у костра, вспоминала, как запускала венок. Мне показалось, что на водной глади я вижу именно его. Наверное, мое больное воображение разыгралось. Я вошла в воду прямо в белом платье. Было холодно, но мне хотелось этого холода. Чтобы было больно снаружи и не болело так сильно внутри. Я вошла в воду, проплыла несколько метров, но никакого венка, конечно, не нашла. Течение отнесло меня, и я вернулась на берег. Вышла и упала на мокрый песок, дрожа и рыдая. Наверное, поэтому я не заметила тихие шаги сзади. Поэтому, когда сильные руки зажали мне рот, я даже не успела испугаться. А потом какая-то вонючая ткань прижалась к моему лицу, и от этого запаха я стала терять сознание. Темнота забирала меня постепенно, последнее, что я помню, меня куда-то несут, а еще голос.

— Она у меня. Что с ней делать дальше?

Подъезжаю к придорожному кафе. Глушу мотор, прохожу к столику в самом углу небольшого зала. Отсюда хорошо просматривается дорога, постоянных посетителей здесь не бывает, поэтому меньше вероятности быть кем-то замеченной и узнанной.

Через несколько минут в зал заходит человек, которого я жду. Скользкий, мерзкий мудак, лижущий ж*пу и нашим и вашим, но всегда обладающий самой свежей и нужной информацией. Продавая ее, он и зарабатывает на жизнь, а еще выполняет роль посредника, если нужно выполнить какую-то грязную работенку.

— Говори, — требую я, не желая любезничать с этим дерьмом и тянуть время.

— Ты нетерпелива, впрочем, как всегда.

— А ты, как всегда, испытываешь терпение, хотя знаешь, что это не мой конек!

— Я никуда не спешу, ну да ладно! Из-за моей особой любви к тебе и твоему темпераменту перейду сразу к делу. Знаю, какое-то время назад ты искала некую Зухру Абельянову, — вот сука! Откуда только знает все, от одного этого имени внутри поднимается гадкое чувство, но показывать это я не собираюсь. Поэтому слушаю дальше с каменным лицом. А этот урод продолжает, — я знаю, как найти ее родную сестру. Зульфию.

— Она умерла много лет назад, впрочем, как и ее сучья сестричка! — собираюсь встать и уйти.

— Постой! Это не совсем так, — медленно поворачиваюсь, а он продолжает. — Есть сведения, что она жива и здорова. Живет в Европе. Работает на одного очень влиятельного человека. Амадин Веленский. Слышала о таком?

— Нет. Мне поср*ть на всех влиятельных людей, особенно если учесть, что такой как Зульфия нечего делать в Европе, — похоже, меня просто разводят.

— Ошибаешься. Да и зовут ее теперь по-другому.

— Допустим. Что дальше? Ты же что-то хочешь от меня?

— Да. Есть люди, которые хотят добраться до этого Амадина.

— Причем здесь я? — хотя прекрасно понимаю, причем. Им нужна идеальная убийца. Чтобы влезла к нему в постель, а потом грохнула.

— Ты умная. Уже сама все поняла.

— У нас стало мало киллеров-профессионалов?

— Нет. Но его нужно не просто убить. Сначала, нам нужна кое-какая информация и еще кое-что.

— Я больше не беру заказы, и деньги меня не волнуют. Можешь быть свободен! — снова пытаюсь встать.

— А имя Марина Лютова тебе о чем-то говорит? — застываю как вкопанная и медленно сажусь обратно. Откуда он знает мое настоящее имя?

— Вижу, имя тебе знакомо. Так вот, у этого человека есть сведения, интересные и тебе.

Он достает конверт и бросает на стол.

— Здесь вся информация о нем. Когда изучишь, наберешь меня. А я уверен, ты позвонишь. Потому что сама ты до него не доберешься. Даже с твоими талантами!

Еще несколько часов я каталась на любимом байке, просто чтобы успокоиться. Конверт, лежащий за пазухой во внутреннем кармане, жег. Я чувствовала, там что-то страшное, связанное с моим прошлым. По-хорошему нужно послать подальше всех, но есть одно очень серьезное НО. Мне нужна информация, и если она есть у этого Амадина, то я получу ее, не смотря ни на что.

Домой заявилась ближе к вечеру, уставшая, но с проветрившимися мозгами. Я умею насильно отвлекаться, чтобы потом собрать все силы и сделать бросок. Сейчас я собиралась сделать именно такой бросок — открыть конверт. Достала его и, решительно вдохнув, раскрыла.

Внутри лежали свернутые вдвое бумаги, где я нашла общие сведения об этом Амадине. Владелец известной сети отелей по всему миру. Центральный офис в Лондоне. Наверняка очередной напыщенный хрен, считающий себя властелином мира. Понятно, что добраться до него будет не так просто. Достаю еще один вложенный конверт. В нем лежит флешка. Вставляю в ноутбук, вижу папку с фотографиями. Пока делаю все эти манипуляции, окончательно успокаиваюсь. Открываю папку с фото, на экране появляются изображения центрального офиса, и нескольких отелей. Все красиво, как на картинках туристических компаний с рекламой самых дорогих туров. Звонит телефон, я беру аппарат в руки, одновременно продолжая листать фото. Перевожу глаза на телефон, собираясь ответить, но замираю, так и не успев принять вызов. Возвращаю взгляд назад, потому что с экрана ноутбука на меня смотрят черные глаза. Его глаза. Моя персональная бездна, мое проклятье.

Телефон продолжает играть, а я даже не пойму, откуда этот звук. Мне кажется, это я рассыпаюсь на куски. Слышу, как трещины расходятся в стороны, начиная от груди и дальше. Телефон замолкает, и наступает зловещая тишина, как перед взрывом. Это я сейчас взорвусь, и этой бешеной волной снесет все кругом. Это он. Смотрит на меня с экрана ноутбука холодным безразличным взглядом. Вот я тебя и нашла! После возвращения из ада я узнавала все, что могла об Амине. Но дядька его к тому моменту уже сдох, а все, что я узнала — Амин уехал из страны. Оказывается, не просто уехал, но еще и неплохо устроился. Сволочь. Хочу отвернуться от экрана и не могу. Больно. Больно шевелиться. Больно вспоминать.

Звук. Слышу звук. Он похож на вой раненого животного. Понимаю, что это я. Сквозь стиснутые зубы вою, обнимаю себя деревянными руками, сгибаюсь пополам, чтобы не рассыпаться. Впору лить слезы, а лучше рыдать, но плакать меня давно отучили. Слезы это роскошь, которой я не заслужила. Их все выплакала Маринка, перед тем, как сдохнуть. Она тяжело умирала во мне, билась в агонии, надеялась на что-то, скулила и умоляла. Но выбора не было. Маринку пришлось убить, чтобы из нее возродилась бездушная, хладнокровная Марго.

Марго не умеет плакать, у нее нет жалости. У нее есть цель, которую надо выполнить любой ценой. Маринка могла лить слезы над бездомным котенком, Марго же убивала настолько хладнокровно, что позавидовать мог бы самый опытный палач. Такой меня сделали. Этому меня научили. На это много сил и времени потратил мой последний хозяин, который выкупил меня потому, что заметил качества, о которых я и сама не знала. За это я сказала ему спасибо перед тем, как выпустить пулю в лоб. На его лице мертвой маской навсегда застыло удивление, ведь он был уверен, что полностью контролирует меня. Он даже не думал, что создал идеальное оружие, от которого сам же и погибнет.