– Не буду, Феоктист.

Еще полдня Феоктист Мелит провел с семьей, но после обеда ушел: его ждала дворцовая служба. Папирусы Феано он забрал с собой, прямо в футляре.

Феано порылась в своих сундуках, готовясь к завтрашнему свиданию. Но прежде, чем готовить платье и украшения, она достала хлопковую набедренную повязку – такое белье она научилась шить у своей бабушки-персиянки.

Еще три года назад, когда бабушка была жива, Феано расспрашивала ее о том, как у нее на родине живут и одеваются: ужасно любопытно было узнать побольше о женщинах, которые ходят в шароварах. Неужели это им удобно? И тогда бабушка Мария, – которую до крещения звали Хуснбану, и которая происходила из хорошего персидского рода, – показала ей не только свои девичьи шаровары, но и повязку, которую надевала под штаны, чтобы не натирало и одежда меньше пачкалась. К куску ткани с двух сторон пришивались шнурки, которыми поддерживался такой набедренник.

Женщины Византии в нечистые дни, конечно, носили повязки, и в простые дни иногда тоже, но чаще обходились без них. Однако сегодня Феано надела под платье повязку персидского кроя, и завтра порешила тоже надеть: не только из скромности и страха осрамиться, но и потому, что так ощущала себя спокойней рядом с Вардой Мартинаком…

Щеки запылали от всех этих мыслей. Стараясь не думать, что завтра впервые окажется наедине с посторонним мужчиной, Феано достала тунику, гиматий, нижнюю рубашку и украшения. Она не слишком усердствовала, подбирая их: все ее платья и драгоценности были хороши, а Варда Мартинак, если она правильно поняла, в последнюю очередь будет смотреть на то, как она одета…

На другой день Феано встала в обычное время. Она чувствовала себя вполне здоровой, только немного мутило от волнения. Выйдя спозаранку на задний двор, молодая хозяйка вдруг приостановилась, услышав резкие вскрики и удары по дереву: это вэринг совершал свои ежедневные упражнения с мечом. Он, похоже, сегодня трудил себя с особенной яростью и упорством. Феано поспешила скрыться.

Но к полудню Эйрик был готов, чисто умытый, в своей неизменной кожаной куртке и таких же штанах. Меч в ножнах покоился за его спиной, боевой топор висел на поясе. Наемник приветствовал Феано со спокойной вежливостью; лицо его было непроницаемо, как всегда, когда он находился на службе.

Варда Мартинак немного опоздал. Или это истомившейся Феано так показалось?.. Но в конце концов молодой аристократ появился на пороге, одетый в темно-алый плащ и такую же далматику, его темноволосую голову красиво перехватывала золотая лента. Он с улыбкой преподнес Феано очаровательный браслет из полированных морских ракушек: и тут же сам ловко защелкнул замочек на руке девушки.

– Я чуть припозднился, простите, Феофания, – Варда поцеловал ей запястье. – Сегодня чудная погода, и море улыбается нам. Идемте же.

Феано обернулась на Эйрика, приглашая следовать за собой… и прочитала во взгляде, которым воин смотрел на Варду Мартинака, отчетливое презрение. Впрочем, это выражение тотчас сменилось обычным хладнокровием. Вэринг понимающе кивнул хозяйке.

Феано вложила руку в ладонь молодого аристократа и вместе с ним покинула отцовский дом. Она отправлялась на прогулку по заливу, знакомому с детства, – а ей казалось, будто она пустилась в плавание по бурному морю.

По городу Феано ехала в собственных носилках; а Варда Мартинак, как и по дороге из Софии, сопровождал ее верхом. Под ярким плащом и далматикой на нем были темные штаны и сапоги. Феано была скована смущением и молчала; и тяжелая ровная поступь Эйрика позади смущала ее еще больше. Она сознавала, что находится в обществе сразу двоих мужчин, которых к ней влечет. Это положение становилось все более неловким.

Наконец они прибыли в гавань Неорий, куда причалил "Стратигион" всего лишь на прошлой неделе. Варда спешился и помог ей выйти из носилок. А Феано невольно поискала глазами отцовский дромон, хотя знала, что корабль отведен в сухой док для починки.

– Вот наш скафос, – Варда показал рукой. – Всего двое гребцов, мы будем все равно что одни. Мои люди умеют молчать.

– Но… – в замешательстве начала Феано.

Варда от души рассмеялся.

– Вы и в самом деле думали, что ваш вэринг поплывет с нами? Что же это будет за свидание? Прикажите ему ждать здесь с носильщиками.

Феано, разрываясь от мучительных сомнений, повернулась к Эйрику.

– Подожди нашего возвращения на берегу. Слышишь?

Воин поклонился. А во взгляде, который он бросил на Варду Мартинака, читалась нешуточная угроза.

Однако Варда отнесся к поведению варвара с полным внешним хладнокровием. Он опять предложил ей руку; и по неровной вымостке набережной Феано и ее поклонник спустились к воде. Двое слуг, сидевших в лодке, тотчас встрепенулись и вскочили; они приветствовали молодого господина.

Феано глубоко вздохнула и перекрестилась, прежде чем войти в лодку. Варда ступил следом и жестом приказал отчаливать. Скафос оттолкнули от берега.

Усевшись на скамью, Феано выпрямилась, глядя на ширившуюся между ними и пристанью блестящую колеблющуюся полоску воды. Она почувствовала, как патрикий Мартинак сел рядом, и его колено, обтянутое темным сукном, почти соприкоснулось с ее. Девушка поспешно отодвинулась.

Варда опять тихо рассмеялся. Собрав всю свою волю, Феано взглянула на него.

– Ну, так о чем же вы желали со мной говорить?

Варда некоторое время молчал, глядя на нее; морской ветер ерошил его кудри, в зеленых глазах мерцали золотистые искорки.

– Вы ожидали, что я, как только мы отчалим, немедленно начну покушаться на ваше целомудрие?

Феано вздрогнула и плотнее запахнулась в гиматий из тонкой теплой шерсти.

– Каковы же ваши намерения?

– Я намерен сватать вас. Жениться на вас, – сказал патрикий. – Разве это не ясно?

Девушка немного успокоилась.

– Почему же вы выбрали именно меня?

– Вы мне очень нравитесь. И вы мне подходите, – ответил он.

Феано нахмурилась, не отвечая; перегнувшись через борт, она тронула рукой холодную воду.

– Вы думаете, что я женолюб и вертопрах, не правда ли? – произнес Варда Мартинак.

От неожиданности Феано распрямилась и взглянула на него.

– А разве нет?..

Снова зазвучал звонкий смех молодого аристократа.

– Вы остры на язык! Я любил женщин до вас, это правда. Наша святая мать церковь осуждает это, но ведь вы уже немного знаете жизнь и понимаете, что в нашем кругу почти нет мужчин, которые бы не прелюбодействовали. Однако мне уже двадцать два года. Я начал приглядываться к вам, потому что мы соседи и давние знакомые. Мне нужна жена, и разумная жена.

Феано некоторое время не отвечала. Однако ей понравилось, что, по крайней мере, в этом отношении Варда Мартинак не солгал.

– А верно ли я слышала… – Феано напрягла память, пытаясь припомнить все, что ей было известно о семействе Мартинаков. – Верно ли я слышала, что вы уже не так богаты, как раньше? Может быть, вы… вы растратили свое состояние, потому и решили посвататься ко мне?

– Отчасти это правда. – Варда осунулся и посуровел, не осталось и следа от прежней игривости. – Но только промотал наше состояние не я, а мой почтенный отец и старший брат Михаил. Вот уж кто великий мот! Михаил служит при дворе и получает ругу14 от императора, а я управляю отцовским имением, пытаясь привести в порядок дела; но все равно оно мне не достанется. Кое-что, разумеется, по смерти отца отойдет и мне, и я не нищий. Но все равно я беднее вас.

Феано на некоторое время утратила дар речи.

– И вы так прямо об этом говорите?

– А вы предпочли бы, чтобы я лгал? – усмехнулся Варда Мартинак. – Нет, дорогая Феано… Так, кажется, вас величают дома? Ваш батюшка давно знает, что я младший сын в семье, и что я не смогу на многое рассчитывать, пока не стану хозяином в собственном доме. Вы принесете мне хорошее приданое. По закону ваше приданое останется при вас, я не смогу отчуждать его; однако я получу возможность им управлять. И я преумножу наше общее достояние, клянусь вам!