Она направлялась в сторону форума Константина. И вдруг услышала изумленный и веселый возглас:

– Прекрасная Феофания!

Феано так редко называли полным именем, что она не сразу поняла: это именно ее окликнули. Девушка обернулась. С ее экипажем поравнялся высокий, приятной наружности нарядный молодой человек. Его волнистые темные волосы были тщательно уложены, в зеленых глазах светилось восхищение.

– Варда Мартинак, – произнесла она, любезно улыбнувшись и склонив голову. – Я рада встрече с вами.

Молодой щеголь поклонился.

– Вас не хватало в Константинополе. Давно ли вы с вашим отцом вернулись из путешествия?

– Нет, совсем недавно, – ответила Феано; она опустила ресницы и слегка зарделась, чувствуя на себе восхищенный взгляд Варды Мартинака. Он был в числе друзей семьи и даже числился среди женихов.

– Я желал бы как можно скорее засвидетельствовать свое почтение патрикию Мелиту, – сказал Варда.

Феано раздумывала несколько мгновений.

– В воскресенье мы с отцом и сестрой отстоим заутреню в Святой Софии. Будете ли вы там?

– Ну конечно! – воскликнул Варда. – Я буду счастлив вкусить божественную благодать вместе с вами.

Он еще раз поклонился.

– Не смею долее задерживать вас, Феофания, в драгоценный час прогулки. Передайте от меня поклон вашему досточтимому родителю и Анне.

Молодой Мартинак прибавил шагу и затерялся в толпе. А Феано, сама не зная почему, оглянулась на Эйрика. И заметила на лице викинга странное выражение: точно он опять предостерегал ее против чего-то… или же ревновал?

Последняя мысль и позабавила, и рассердила ее. Эйрик был храбрый воин и хороший человек – но все же только северный дикарь, почти язычник. Тот день на Крите, когда они набедокурили вдвоем, был и миновал.

Феано выпрямилась на мягком сиденье и приказала править дальше на форум. Домой она вернулась незадолго до обеда, успев отдать нужные распоряжения к приходу отца.

Во время церковной службы женщины заняли места по левую руку, мужчины – по правую. Феано с сестрой и нянькой Феклой стояли, склонив головы, внимая сильному голосу архидиакона и слаженному хору певчих. Сердце у Феано замирало; и как и раньше в этом великолепном храме, ей казалось, будто она внемлет хору ангелов. Это чудо человеческих рук, многокрасочные витражи, сияние сотен свечей, отраженное в позолоте и мраморе, в соединении с божественным пением глубоко впечатляло всякого, даже постоянного прихожанина.

Но под конец ноги и спина у Феано устали, она принялась незаметно переминаться с ноги на ногу; и по сторонам тоже слышалось покашливание, шуршание одежд. Невольно подумалось, как там отец и Эйрик. Крещеный вэринг, который почти никогда не утруждал себя посещением христианского храма, совершенно неожиданно выразил желание отстоять заутреню вместе с господами.

Наконец служба окончилась. Верующие облегченно закрестились, закланялись. Феано посмотрела на сестренку и, улыбнувшись, взяла ее за руку. Тело гудело от усталости, но душа воспарила: они поистине причастились благодати.

Феано и Анна с нянькой направились на поиски патрикия; и тот как раз оказался занят разговором с отцом и сыном Мартинаками. Феано раскланялась с Вардой и его престарелым отцом Дионисием, но вести праздные беседы в церкви ей показалось неуместно. Мужчины втянули в свою беседу еще какого-то знакомого, а Феано огляделась в поисках Эйрика.

И тут же увидела такое, отчего сердце ее забилось как сумасшедшее. Не думая ни о чем, Феано выпустила руку младшей сестры и устремилась вперед.

Напротив Эйрика стоял тот самый молодой архидиакон, отец Анастасий, который вел службу: священник гневно распекал его. Воин слушал, опустив голову; но было видно, что он сам едва сдерживается. Феано могла понять, что отца Анастасия возмутил меч, висевший за спиной у вэринга. Но когда он ткнул пальцем Эйрику в грудь, девушка вспомнила, что ее охранник так и носит свое распятие вместе с языческим оберегом…

Рука Эйрика дернулась к мечу; викинг едва сдержался и отступил, весь дрожа и сжимая кулаки. Вокруг уже начала собираться негодующая толпа. Феано вскрикнула от ужаса и бросилась вперед.

– Прошу вас, отец Анастасий, не прогневайтесь! – взмолилась она. – Этот человек – воин, мой охранитель, и он всегда с оружием! Он… новообращенный и еще не уяснил всех наших правил!

Она замерла, готовясь к худшему. Архидиакон перевел взгляд на нарядную девицу, с нее опять на варвара… и, махнув рукой, крупными шагами удалился. Эйрик вскинул голову и горящими светлыми глазами оглядел ромеев, которые еще минуту назад готовы были на него наброситься; за оружие он больше не брался, но вид у него был такой, что толпа быстро рассеялась сама.

Феано подбежала к наемнику.

– Эйрик, что ты учинил!..

– Не учинил, – возразил Эйрик: глаза его снова сверкнули. – Но мог.

Потом он взглянул на нее с глубокой признательностью.

– Благодарю тебя, ясная липа ожерелий11, что заступилась.

Он произнес это восхваление на своем северном языке, но Феано поняла. Она так смутилась, как будто это она совершила что-то недозволенное; и отчего-то на миг почувствовала себя счастливой…

И тут наконец оба увидели, как к ним спешит патрикий Мелит с целой свитой.

– Феано, вот ты где!.. А ты, варвар, что тут устроил? – крикнул патрикий.

Он был разгневан не меньше архидиакона и испуган за дочь. Феано бросилась к отцу и схватила под руку.

– Прошу тебя, не сердись. Произошло недоразумение, но мы его уладили. Давайте поскорее выйдем, здесь не место сварам! – горячо попросила она.

Все покинули храм. Феано шепотом пообещала отцу, что объяснит все позже; и Роман Мелит успокоился. Отчасти он и сам догадался, из-за чего был скандал, заметив молот Тора на шее у Эйрика. А Феано подумала: вэринг не снял амулета оттого, что слишком честен. Он пришел на богослужение прежде всего ради нее! Но до сих пор не знал, держаться ему веры предков или перейти в ромейскую!

Они пересекли всю площадь Августейон и остановились под длинным портиком, где их ожидали слуги с носилками. И там патрикий впервые нарушил тягостную тишину.

– Феано, поздоровайся с асикритом12 Диогеном и госпожой Евфимией. А это славный друнгарий13 Иларион Дамиан: мы с ним встречались, но ты, должно быть, не помнишь, – Роман Мелит улыбнулся ледяной улыбкой. – С патрикием Мартинаком и Вардой ты уже говорила. Варда Мартинак сказал мне, что это ты пригласила его присоединиться к нам во время заутрени.

– Да, правда, – Феано покраснела и поклонилась сразу всему высокому собранию. – Мы с Вардой Мартинаком встретились на прогулке. Мне очень жаль, что сегодня так вышло.

Роман Мелит немного оттаял.

– И мне жаль. Что ж, давайте забудем сие досадное происшествие. Феано, я пригласил всех этих сиятельных господ к нам вечером на ужин.

Феано кивнула; обещая себе, что как следует постарается для гостей. Они снова раскланялись и распрощались со всеми знакомыми, кроме отца и сына Мартинаков. Они жили по соседству, и некоторое время ехали обратно вместе. Варда Мартинак и патрикий Мелит были верхом; а Феано с сестрой и нянькой, как и старого Мартинака, ждали носилки.

Воспользовавшись тем, что их отцы завели между собой разговор, Варда подъехал к носилкам Мелитов.

– Вы все еще расстроены, Феофания? – вполголоса произнес он, склонившись к ней. – Неудивительно! Какой, однако, бешеный нрав у вашего варвара!

Феано посмотрела в красивое лицо молодого патрикия. Оно выражало искреннее участие. И она нравилась Варде Мартинаку, даже очень нравилась! Феано заставила себя улыбнуться.

– Благодарю вас за доброту, – сказала она. – Эйрик храбр, но необуздан, таково все его племя.

Патрикий взял ее руку и поднес к губам.