Она пошла по полю, не столько присматриваясь к мерзлой земле, сколько прислушиваясь к себе. И на восточном краю внезапно остановилась.

– Здесь!

Ее голос был так повелителен, что Эйрик немедленно подошел. Он сбросил на траву заступ и свой плащ и поставил фонарь; после чего без единого слова принялся копать там, куда указывала его спутница.

Феано даже отбежала подальше – Эйрик работал заступом так быстро и размашисто, что во все стороны летели комья земли. Прошло совсем немного времени, а он уже углубился по пояс.

Потом прервался и, тяжело дыша, посмотрел из своей ямы на хозяйку.

– Пока ничего нет.

В его голосе послышалось угрюмое сомнение. Феано покраснела, как будто он ее оскорбил.

– Должно быть здесь! Эйрик, все эти люди жили больше тысячи лет назад! Если тут что-то закопано, подумай, сколько сверху нанесло земли!..

Ей самой, наверное, тоже надо было бы захватить лопату… Хотя какая от нее помощь с ее малыми силами, когда приходится углубиться на столько веков?..

Эйрик тем временем уже рыл дальше. Когда он почти скрылся в яме, Феано очнулась и крикнула:

– В сторону! Попробуй немного левее!

Она задрала голову, видя, что взошла луна. Они как будто совершали какое-то запретное священнодействие при ее колдовском свете. А если их застанут?..

Заступ звякнул о железо.

– Есть! – победно крикнул Эйрик.

Он в одно мгновение выбрался из ямы без всякой веревки и подбежал к Феано.

– Там какой-то сундук, может, даже не один!..

– Да тише ты, услышат!

Они перевели дух и огляделись. Все вокруг было по-прежнему обьято сном: только закричала сова. У Феано мурашки побежали по коже. Но восторг от находки и возбуждение возобладали над страхом.

– Пойдем посмотрим.

Хозяйка и охранитель вдвоем приблизились к яме. При свете луны и без факела внизу явственно отблескивал металл.

– Давай дальше, – приказала снова Феано.

Эйрик опять соскользнул вниз – он уже весь перемазался; и некоторое время расчищал находку. Это определенно оказался сундук, и притом большой. Эйрик поднял голову.

– Госпожа, нам твой мешок сегодня не понадобится, – произнес он после небольшого молчания. – Похоже, даже мне не вытащить это одному.

Он пнул ногой сундук.

– Сдается мне, там не золото, а доспехи. Панцири или кольчуги, или ломаные мечи. Тогда уже делали кольчуги?

– Наверное.

Феано несколько мгновений лихорадочно соображала.

– Засыпай обратно, – наконец решительно сказала она. – Припороши землей, чтобы сразу не было заметно. Придется возвращаться.

– Но кому еще…

Феано прижала палец к губам.

– Никому не будем говорить. Ты сможешь открыть сундук прямо там, внизу, если взять лом?

– Смогу.

Викинг усмехнулся.

– Жаль, сейчас не захватил! Но ты права, пора возвращаться.

Он поднял глаза: луна скрылась за тучами. Эйрик быстро забросал раскоп землей, навалил сверху дернины, вырванной травы и сухих листьев. Феано помогала ему. Но все равно потом придется зарывать по-хорошему.

Они быстро собрали все, что захватили с собой, и двинулись обратно.

– В другой раз я приду один, – неожиданно сказал Эйрик. – Тебе больше нельзя, если отец будет здесь. А мне, чтобы выйти ночью, и свет не нужен.

– Но ты ведь даже не знаешь, что искать! – взволновалась Феано.

– А ты знаешь? – усмехнулся викинг. – Я смекнул, что ты ожидаешь найти, это и буду искать.

Больше Феано не отважилась выспрашивать. Луна опять выплыла из-за туч, заливая дорогу серебром, а тени казались еще резче; холодный ветер играл оголившимися черными ветвями деревьев и забирался под одежду.

Они той же дорогой вернулись обратно и беспрепятственно вошли через калитку. И только там остановились, поглядев друг на друга.

– Ты ужасно грязный, – дрогнувшим голосом сказала Феано.

– Да и ты, хозяйка, замаралась, – отозвался Эйрик.

Несколько мгновений девушка смотрела в голубые глаза вэринга, горевшие странным огнем… и вдруг поняла, как ей хочется, чтобы он ее поцеловал. Грязный он или нет! Или самой поцеловать его… Когда Варда Мартинак коснулся ее тогда, в лодке, она испытала приятное томление; но и только. А это внезапное желание было так сильно, что Феано даже качнулась к Эйрику, приоткрыв губы…

Лицо наемника вдруг исказилось яростью, и он отшатнулся. Почти грубо сказал:

– Иди домой, тебя хватятся!

Феано бросилась через двор и, рванув дверь, взлетела вверх по лестнице, не чуя ног. Девушка надеялась найти убежище в своей комнате. Но обнаружила, что ее побег открыт: на пустой неразобранной хозяйской кровати сидела Елена.

Феано вскрикнула от неожиданности, и служанка тоже. Елена приподнялась, круглыми глазами глядя на госпожу; но тут же плюхнулась обратно.

– Господи, да где же вы пропадали! – воскликнула служанка. Понизила голос. – Я зашла поглядеть – а у вас пусто… Кабы в нужник отлучились, вернулись бы давно, а вас нет и нет! Я чуть не рехнулась со страху, не смела никому сказать!

– Тише!.. Я выходила по одному важному делу, – ответила Феано.

– Посреди ночи!

– Не одна. С Эйриком. Но ты должна об этом молчать, поняла?..

Видя, что Елена смотрит на нее в полнейшем ужасе, не зная, куда бежать и кого полошить, Феано подлетела к девушке. Схватила Елену за полные плечи, так что та охнула от боли и неожиданности.

– Я заклинаю тебя… нет, я приказываю: молчи! Никакого бесчестья мне не было, если ты этого боишься! Но это тайна, о которой никто не должен знать!..

Феано встряхнула служанку; и та наконец снова обрела дар речи.

– Даже ваш батюшка?

– Ему больше всех нельзя говорить!

Феано отпустила Елену. Перевела дух.

– Ну, так ты будешь молчать?

Елена подняла на нее испуганные светлые глаза… но потом кивнула. И еще раз, решительней.

– Спасибо, милая!

Феано просияла улыбкой и поцеловала прислужницу в круглую щеку. Потом подбежала к своему сундуку и вытащила из кошеля золотой солид. Торжественно вручила Елене.

Та благодарно поклонилась, принимая монетку.

– Никому не скажу! Я бы и так не сказала, госпожа.

Она помогла хозяйке освободиться от грязной одежды. Улегшись в постель, Феано блаженно ощутила в ногах укутанный в тряпицу горячий кирпич. Она посмотрела снизу вверх на Елену. Словно на мать, лица которой почти не помнила.

– Прости. Я больше так не буду.

– Бог простит, – Елена со вздохом подоткнула ей покрывало. Задула свечу.

– Отдыхайте уж.

Сон Феано был ярок и беспокоен: она раз за разом оказывалась посреди залитого серебристым светом ночного поля и сама открывала тяжелую, неподатливую крышку сундука, откуда в нос шибало тленом и ржавчиной… Но дальше ничего разглядеть не могла.

Феано проснулась так же резко. Солнце было уже высоко; но девушка каким-то чутьем поняла, что отец еще не вернулся.

Она быстро вскочила и привела себя в порядок. Заплела волосы в косу и, еще даже прежде завтрака, спустилась вниз. Феано во что бы то ни стало надо было найти Эйрика, пока не вернулся патрикий Мелит.

Вэринг обнаружился в саду, на той же каменной скамейке: он сидел и ловко выстругивал из дерева что-то затейливое. Феано несколько мгновений глядела, как двигаются его умелые руки… Потом воин почувствовал ее присутствие и вскинул глаза.

– Что ты хотела, госпожа?

Феано молчала. Должно быть, Эйрик понял, что она не решается заговорить после вчерашнего. Он поощрительно улыбнулся и кивнул.

Феано для храбрости схватилась за замшелый яблоневый ствол.

– Если ты пойдешь копать один, даже без света… Прикрой волосы, они у тебя ночью очень уж приметные.

Эйрик еще раз кивнул.

– Запомню.

И вернулся к прерванному занятию.

Патрикий так ничего и не узнал. И на четвертую ночь Эйрик в одиночку совершил новую вылазку на поле. А на другой день неожиданно вошел в комнату Феано, когда та сидела одна за шитьем.

– Вот, – сказал он. И положил к ее ногам деревянный футляр, очень похожий на тот, что они отыскали на Крите.