– Что случилось?

– Я думал, ты знаешь, – сказал Нифрон.

– Сэбек велел мне прийти сюда, – растерянно пожал плечами Малькольм.

Сэбек еще раз подергал дверь.

– Тэчлиор – дьюриец.

Малькольм и Нифрон переглянулись.

– Ну да, дьюриец. Для тебя это новость?

– Он был там.

Нифрон подался вперед.

– Что значит «там»?

Сэбек отошел от двери; деревянные половицы скрипнули под его весом. Точно так же они скрипели и под ногами Алон-Риста; возможно, они скрипели и в тот момент, когда тот ставил на полку свой кубок.

– Парень был в одной из деревень, которые мы сожгли. Он жил там.

Нифрон покачал головой.

– Нет, невозможно. Мы все проверили, никто не выжил. – Он ткнул пальцем в Сэбека. – Это была твоя задача, не оставлять свидетелей.

Сэбек застыл у каминной полки, рядом с памятным кубком.

– Вероятно, он спрятался.

– Он вас видел? – Малькольм перевел взгляд с одного фрэя на другого. – Если видел, тогда…

– Он нас не видел, – отрезал Нифрон, желая, чтобы это было правдой.

Иногда ему казалось, что он действительно способен делать свои желания явью. Как во время битвы, так и в обычной жизни целеустремленность и сила воли способны творить чудеса. Если чего-то очень сильно захотеть, твое желание сбудется. Часто такие способности свидетельствуют о даре миралиита. Поскольку для Нифрона не существовало ничего более отвратительного, чем миралииты, он изо всех сил пожелал, чтобы в его случае это оказалось не так.

– С чего ты решил, что он был там?

– Рэйт и Тэш – единственные дьюрийцы, оставшиеся в живых, – пояснил Сэбек. – Рэйт выжил, потому что бродил по лесам с Малькольмом. Тэчлиор же почти ребенок. Зачем ему было уходить из дома одному?

– И это все?

– Когда я его спросил, где он был и как избежал смерти, он не ответил. Ушел и даже не взглянул на меня.

– Тэш обязательно бы выдал себя, – заверил Нифрон. – Если он действительно был там, значит, видел, что мы убили его семью и уничтожили весь его клан. Думаешь, он стал бы учиться у тебя в таком случае?

– Он жаждет мести, – задумчиво произнес Малькольм, словно размышляя вслух. Тощий человечек присел на резную скамеечку для ног. – Когда мы только познакомились с ним, Тэш хотел, чтобы его звали «Фрэйхиндия».

Сэбек вытаращил глаза.

– Тогда понятно, почему он так старается. Учится убивать нас. – Он прошелся взад-вперед по комнате и повернулся к Нифрону. – Думаю, он начнет с тебя.

– Все это… – Нифрон покачал головой. Сэбек думает гораздо медленнее, чем обращается с мечами. – Он что-нибудь говорил? Он упоминал, что видел нас?

– Нет, – ответил Сэбек.

Нифрон перевел взгляд на Малькольма.

– Не смотри на меня, я сам только что узнал. Если он кому что и говорил, то лишь Рэйту. Они оба дьюрийцы, а Рэйт – его вождь.

– Так он ему говорил?

Малькольм пожал плечами.

– Мы же не все время вместе. У них имелась масса поводов пообщаться и без меня.

– Вот еще одна причина держать Рэйта подальше от Персефоны. Если она узнает… – Нифрон положил подбородок на сложенные руки.

– Думаешь, она ему поверит? – спросил Малькольм. – Дело зашло слишком далеко. Между вами уже установилось доверие и взаимопонимание…

– Она – человек, – огрызнулся Нифрон, – а люди не способны мыслить разумно.

Малькольм недоуменно приподнял брови и склонил голову.

– Прошу прощения, я не понял.

– Все ты понял. Ты ведь уже почти фрэй.

Малькольм усмехнулся.

– Буду считать за комплимент.

– Даже если Тэчлиор ничего никому не сказал, он все равно представляет угрозу, – заявил Сэбек, продолжая расхаживать по комнате.

Нифрона раздражало, что Сэбек постоянно в движении. Ему необходимо двигаться, сражаться, убивать. Наверное, в кошмарах снится, будто боги превратили его в стоячий пруд после смерти.

– Ему всего шестнадцать лет. Шестнадцать! Каков же он будет через десять лет? – продолжал рассуждать Сэбек.

– Что, парень действительно так хорош?

Сэбек ухмыльнулся.

– А каков ты был в шестнадцать лет? Не в сто шестьдесят, не в пятьдесят – в шестнадцать!

В столь юном возрасте Нифрон вообще не прикасался к оружию. Для инстарья первые сто лет считаются детским возрастом, а первое десятилетие – беззаботным младенчеством, полным игр и открытий.

– Ну, мы-то – совсем другое дело.

– Этот мальчишка всего за один год научился тому, что большинство инстарья постигают к ста годам. Я прозвал его Тэчлиором не для того, чтобы потешить его гордость. Уже сейчас он способен победить любого фрэя в Эриане, а ведь ему всего лишь шестнадцать.

Нифрон отогнал эту мысль.

– В учебном бою – возможно, да только между учебным боем и настоящим поединком огромная разница. Мальчишка растеряется. У него нет опыта.

– Он дьюриец, – напомнил ему Малькольм. – А дьюрийцев нельзя назвать слабаками.

– Пусть даже и так, и все равно это не одно и то же. – Нифрон взглянул на Сэбека в поисках поддержки.

Тот покачал головой.

– Тэчлиор опасен. Если он уже сейчас так хорош и продолжит улучшать свои навыки, каков он будет, когда опробует свои силы в бою? Каким он будет через десять, двадцать, пятьдесят лет, после того как наловчится убивать фрэев?

– Старым, – ответил Нифрон. – А скорее всего – мертвым. Не забывай, он ведь рхун.

– Он быстро учится, даже слишком быстро. Впитывает все, чему мы его учим. А лук! – Сэбек закатил глаза и поднял руки. – Мойя пыталась нас научить. У Эреса неплохо получается, однако по сравнению с Тэшем он просто младенец. Этот парень может все. А теперь он просит себе доспехи. Железные доспехи!

– Все хотят себе доспехи.

Сэбек покачал головой.

– Ты что, не понимаешь? Это станет последней каплей. Как только Тэчлиор получит доспехи, он будет готов. Ты едва не погиб, сражаясь с Рэйтом, разве не…

– Неправда! – помрачнел Нифрон. – Ты же знаешь.

Сэбек улыбнулся.

– Знаю. Я сразился с ним, чтобы убедиться, насколько он хорош. Но мне приятно, что ты сам признался.

Нифрон взглянул на Малькольма – тот смотрел на него с загадочным выражением лица.

– Все должны были поверить, что рхун может победить фрэя в честном поединке, – даже галанты.

– А знаешь что? – спросил Сэбек. – Тебе уже нет нужды притворяться. Через пять или десять лет Тэчлиор действительно сможет победить тебя в честном поединке, правда, что-то мне подсказывает, что вряд ли он выберет честный поединок. – Сэбек указал на кубок, стоящий на полке. – Представь: однажды ты вернешься в свои покои и обнаружишь там рхуна в железных доспехах и с двумя мечами. Он набросится на тебя из темноты, как раз в тот момент, когда ты присядешь над ночным горшком. Может быть, горшок так и останется стоять в неприкосновенности на видном месте в твоей обители, чтобы потомки приходили на него посмотреть.

Нифрон взглянул на кубок и кивнул. У него большие планы, и он не позволит какому-то мстительному идиоту их разрушить. Какое разочарование! Если Сэбек прав, Тэш мог бы стать первым рхуном-галантом. Может быть, секрет рхунов в том, что они живут меньше, зато горят ярче.

– Убей его, – вздохнул Нифрон. – Пусть это будет похоже на несчастный случай, но ничего из ряда вон выдающегося. Парень этого заслуживает. Я даже не могу толком ненавидеть его – ведь он хочет отомстить за то, что мы убили его близких.

Сэбек достал меч и пристально вгляделся в лезвие, словно ждал ответа от клинка.

– Я убью его в учебном поединке. Скажу, что Тэчлиор был слишком хорош, заставил меня сделать неверный удар.

Нифрон кивнул.

– Хорошая эпитафия. Он станет героем легенд: рхун, вынудивший Сэбека ошибиться.

– Он этого заслуживает. В один прекрасный день он действительно мог бы такое сделать.