- Отправлю гонца. Мне готовить казематы или награду Эктелиону?

- Да ни того, ни другого. Поест, попьет. Посмотрит на меня…

- Ладно, майа гномов. Сделаю все, как ты желаешь. Сделаю. Как ты… желаешь…

Ветка потянулась и уткнулась носом в плечо, затянутое узорчатым кафтаном. Ощущение его волос у щеки, запах леса, неизвестных трав и цветов, смолы и меда… и мужчины. Аромат одежды и тела Владыки был едва уловимым, но Ветка узнавала его безошибочно. Даже с закрытыми глазами.

Потому что это был запах отца ее детей и ее мужа.

Трандуил прерывисто вздохнул – этот вздох Ветка также хорошо знала, и, не открывая глаз, потянулась наверх, лицом, шеей, всей собой. Великое благо – мысли покидали ее голову в такие моменты, совсем, и только все пять чувств включались на полную мощность.

Даня притаился между подушек и уснул, как котенок. Ветка ощущала, как на закрытые веки ложились горячие прикосновения губ ее Владыки.

- А платье ты уже выбрала? – услышала она теплый шепот у уха.

- А платье, - гордо сказала Ветка, - я поручила выбрать Синувирстивиэли и двум эллет, которые давным-давно шьют одежду ей самой. Я поняла по протоколу, что мне нужны три платья – самое пышное для первого дня, когда я буду сидеть рядом с тобой на рогатом троне, второе – для второго дня, дня танцев, и третье – для дня пиров и прощаний. Цвета не регламентированы. Так что, я думаю, все будет замечательно.

- А, то-то Виэль так решительно распотрошила все, что подарили тебе гномы, и мою сокровищницу впридачу, - усмехнулся Трандуил. - Что же, пусть. А подарок… что ты приготовила мне в подарок?

- Это кроме меня самой и вот этого? – Ветка положила ладонь Трандуила на живот и уставилась на него максимально укоризненно. – Ты хочешь еще какого-то подарка? Правда?

Владыка рассмеялся и обнял жену, стараясь не уничтожить остатки приглашений и не придавить младшего сына.

- Ты права… этого достаточно… более чем достаточно…

***

Подарок, разумеется, Ветка готовила.

Талия отяжелела пока совсем незначительно, ловкие белошвейки без труда исполнили задуманный наряд, менестрель с одного раза, услышав ритмы и переливы музыки, уловил требуемое.

Туфли стачали гномы, такие, что звонкие щелчки каблучками были слышны далеко-далеко; а Эйтар с какой-то десятой или двадцатой попытки вырезал кастаньеты.

Ветка попросту не знала, как еще она может выразить отношение к мужу – и упрямо, до седьмого пота репетировала и репетировала мало известное ей фламенко, фламенко с кастаньетами – стирая пальцы, пятки. Эйтар раз за разом подправлял кастаньеты и туфли, дивясь, что такая простая вещь, как танец, может требовать таких сложностей.

Женщина не думала, что мероприятие, условно приравниваемое к свадьбе, может ее как-то особенно сильно разволновать – но по мере приближения даты осеннего равноденствия все больше и больше нервничала. Трандуил раз за разом спокойно рассказывал, как все будет – главное «пересидеть» первый день… и раз за разом Ветка искала в предстоящем празднике подвохи.

Желтое, светло-лимонное платье для первого дня, сшитое по всем канонам и традициям эльфов. И мантия – апельсиново-канареечная, точно солнышко. На голове будет гномья диадема, на шее – черная эреборская бляха.

Алое платье для дня второго, с умеренно открытыми плечами. Без мантии, зато вышитое тонко и богато. На ключицах – бриллиант Даина Железностопа.

И шоколадно-коричневое великолепие с искрой, с полностью открытыми плечами и многослойной юбкой-бутоном – для третьего дня. К нему украшения из природного авантюрина и россыпи бриллиантов, которые делал придворный ювелир Трандуила специально к этому дню.

Подарок должен был быть вручен в первый день… и Ветка заранее уговорилась с доверенными эллет о переодевании на скорость. В данном случае это было совсем непросто.

Ночь накануне осеннего равноденствия Ветка провела на подоконнике окна одного из верхних ярусов дворца.

Трандуил стоял в соседней нише и тихо употреблял дорвинион. Возможно, даже злоупотреблял – они были вместе, им не требовалось обсуждать трудности прошедших месяцев или запугивать себя неизвестным будущим.

Ветка вспоминала разговор с Мэглином.

«Трандуил не просто полюбил тебя… избрал тебя. Таким выбором он навсегда отрекается от возможности вернуться в Валинор, - серьезно говорил лаиквенди. – Если ты оставила позади привычный тебе мир, то и Владыка оставляет позади привычный ему мир и соглашается на все, что будет происходить в Средиземье… в Арде без эльфов.»

«Совсем без эльфов? – в ужасе спросила тогда Ветка. – Совсем?»

«Я думаю, кое-кто останется с ним… кое-кто. Но по большей части эльфы покинут этот мир. Через сто… двести лет тут будет всего горстка тех, кто являлся Перворожденными этой земли», - грустно ответил Мэглин.

«А… ну сто лет… двести… это много», - неуверенно сказала Ветка.

Мэглин посмотрел ей в глаза и рассмеялся.

«Будет еще много войн… потерь и обретений. Не грусти, дружок. Ты права, двести лет – это очень много.»

«А ты?..»

«Я тоже делал выбор и тоже не пойду в Валинор», - решительно сказал тогда нандо.

И в его словах была какая-то странная справедливость.

Ветка сидела на подоконнике и думала, что даже мечтать не могла о таком не-одиночестве. Когда ты сидишь на подоконнике, а вон там, в соседней нише, точно так же думает о своем и глядит на звезды самый прекрасный мужчина из всех, которые когда-либо могли привидеться Ветке… Думает и шевелит губами, беззвучно вознося старинные слова почтения на умирающей квенья эльфийским звездам. Они порознь, и все же вместе – до такой степени, какую только можно вообразить. Понимать и чувствовать друг друга через камень и дерево, и вдвоем ощущать биение крохотного сердечка – вот что такое обретение второй половинки. Доверять, не задавая никакого лишнего вопроса, и раз и навсегда переплести пальцы, чтобы, наконец, идти в одну и ту же сторону, что бы ни предложила судьба.

Когда небо чуть посерело, Трандуил шагнул в нишу к Ветке.

- Пойдем… ты поспишь несколько часов. А дальше к полудню будут собираться гости. Пойдем, моя лилия. Пойдем.

***

Сентябрьское солнце было ослепительным.

Желтые, красные и коричневые осенние листья сверкали всеми оттенками увядающего багрянца, пламенели каплями ягод, струились ветвями древ.

Ветка и Трандуил медленно вышли в тронный зал, в тронный зал – где высоко, почти под потолком, парили рога древнего оленя. Под троном мирно лежал вымытый и вычесанный Сет, добавляя залу нового колорита.

Ветка не дрогнула и не зажмурилась – почти пустой, гулкий дворец сейчас был наполнен жизнью и движением. Играла музыка, всюду стояли накрытые столики с вином и закусками; середина зала оставалась пустой, но вокруг бурлила толпа, яркая и великолепная.

В зале на собранных возвышениях стояли шесть кресел, более похожих на троны.

Ветка сморгнула. Мантия тянула плечи назад, Трандуил высоко удерживал ее руку, заставляя выпрямить спину и поднять подбородок. Медленно он провел супругу наверх и усадил на второй трон – тут всегда было для него место, но многие столетия оно пустовало. Новый трон изготовили Ветке специально, чуть меньше и чуть ниже трона Трандуила, и обили желтым бархатом.

Трандуил сел, Ветка села.

Зал замолчал точно по волшебству.

Медленно с другой стороны в зал прошли почетные гости.

Торин Дубощит, Тенгель Ристанийский, Эктелион, известный Ветке по странствиям, незнакомый эльф, Элронд из Ривенделла и Бард заняли свои места. За троном Барда встала Виэль, за троном незнакомого эльфа – Галадриэль, за троном Тенгеля…

- Это кто? – шепотом, одними губами выговорила Ветка.

- Это Келеборн, муж Галадриэли, - ответил Трандуил. – Дамам подадут кресла чуть позже, после торжественной части.

- А это?

- Это дева из Лоссарнаха, на которой женился Тенгель… она подруга его детства и он выписал ее себе недавно, чтобы заключить брак.

- Бедная дочка Барда, - посетовала Ветка.