Между тем тускло-дымчатый, будто присыпанный золой меч огненного орка сшибся с сияющими клинками повелителя Сумеречного леса.

Трандуил танцевал, и в его движениях не было ни отчаяния, ни усталости. Он словно понимал, насколько красив поединок — громадина орк с медно-красной кожей, исчерченной черными татуировками, широкий резной ятаган из тусклого металла, кованый в Мордоре — и он, высокий, гибкий, облитый длинной мифриловой кольчугой с двумя ослепительно сияющими поющими мечами, с развевающимися волосами.

— Позер, — сердито прошипел Торин и осекся, так как уже понял, сколько боли временами было в нарядном позерстве, в великолепной и возвышенной неприступности лесного короля.

Каждый из присутствующих уже наметил себе двух-трех орков; каждый не сводил взгляда с поединка. Теннарис вырвала стрелу из плеча эорлинга и быстро накладывала целебную повязку, достав травы и скрутки полотна из сумы, и так же быстро и негромко напевала целительную песнь.

Трандуил развлекался — огненный орк был умел и опытен, но Владыке требовалось время привести мысли в порядок, успокоиться, дать время отряду решить, что делать дальше…

— С той стороны врат Минас Моргула орки! — вдруг выкрикнул Арвиль сверху. — Они… вышли из какой-то норы, из-под земли! Немного… тридцать… сорок… очень хорошо вооружены, это настоящий отряд… они открывают ворота!

— Открывают ворота? Зачем? — прошептал Торин и приложил ладонь к камню. — Зачем? Выйти в подкрепление этим, чтобы не подниматься по многим лестницам сторожевой башни?

— Владыка! Заканчивай поединок! — выкрикнул Иргиль. — Тут творится что-то неладное!

Ворота дрогнули, с них посыпались мелкие камни, песок… с тяжелым скрипом створки начали расходиться.

Агнир исхитрился и чиркнул секирой по мифриловому плечу короля эльфов. Тот отпрыгнул и снова атаковал; отчего-то в движение пришла вся ватага орков, собранная Агниром и приведенная к Минас Моргулу. Рокот, сотрясение земли слышали уже все — орки закричали на темном наречии, бросились вперед, к поединщикам.

Выхватив мечи, вперед бросились и эльфы, и гномы с топорами… ярко блеснул Оркрист, закричал Арвиль наверху ворот.

Из плотного клуба пыли на старой, давно нехоженной дороге — ответвлении Харадского тракта, ведшего к вратам Минас Моргула — показалось такое, чего давно не видели ни северяне, ни эльфы, ни рохиррим, ни гномы.

К перевалу Кирит Унгол неслось несколько мумаков.

— Два, три… семь… двенадцать молодых мумаков без седоков, четыре взрослых, с боевыми паланкинами! — выкрикнул Даэмар, от неожиданности чуть не спикировавший вниз.

— Их ждут с этой стороны Мордора, им открыли ворота! — заорал в ответ Арвиль. — Владыка, берегитесь, наверх, в крепость, или на скалы, береги-итесь!

Мумаки были страшны, как самый ужасный ночной кошмар — у боевых гигантов бивни, окованные металлом, запеклись чьей-то кровью. Огромные ноги били в землю неумолимо и неотвратимо, хоботы вздымались, уши злобно топорщились. Орда, собранная Агниром, бросилась врассыпную. Трандуил достал противника, на миг оцепеневшего от неожиданности, и плечо огненного орка залилось горячей кровью; но оторопели все в равной степени, и Агнир, прорычав что-то сквозь зубы, бросился на своего рыжего зверя, помесь варга с гигантской горной лисицей… и вот уже языком пламени зигзагом понесся между громадными, как столбы, ногами мумака.

Южане из боевых паланкинов палили без разбора во всех, кого видели, а мумаки один за другим врывались тем же бешеным галопом внутрь Мордора. Часть орков, которые встречали такое подкрепление Темной страны, была смята их ногами, часть перестреляли всадники. Воины Харада всегда были именно такими союзниками, равно опасными для своих и чужих…

Один из мумаков забился в воротах, почти застряв; его плечи, бивни, гигантский хобот сокрушили крайнюю сторожевую башню Минас Моргула, на которой сидели несколько эльфов… полетели камни, столбом поднялась пыль. Гэндальф взмахнул посохом — сноп огня ослепил и отогнал мумака, тем самым спася жизни тем, кто находился на башне.

Еще пара секунд — и все мумаки оказались внутри. Ворота немедля пришли в движение — уцелевшие из орков, как по волшебству, не приметив Арвиля, едва держащегося на обломке башни где-то наверху, начали закрывать громадные кованые створки. Мгновение, еще мгновение — рокочущий топот удалился прочь… а перед Минас Моргулом медленно оседала пыль.

— Эру Илуватар! — выкрикнул Халдир. — Владыка?

— Я здесь, — недовольно сообщил Трандуил со скалы, на которой висел на приличной высоте. — У них там, в Хараде, видимо, целые поля гончего куста!

— Эти звери бесспорно были опоены! — подтвердил Даэмар. — И… наши лошади, я думаю, уже далеко, ужас-то какой… никакие скакуны не выдержат такого зрелища.

— Орки Мордора не пошли сюда и снова скрылись в пещерах под землей, — выговорил Гэндальф, — я приложил все свои умения, чтобы им не пришло в голову подняться в разоренную башню Минас Моргул…

Остаток смятого отряда Агнира, частично затоптанный, поднимался из обочины, из-за камней.

Сам Агнир, на лисице, выскочил откуда-то из-за валуна и атаковал.

Тут уже было не до этикета и не до поединка один на один. Миг — и на узком, крутом перевале Кирит Угнол в бою сошлись все, кто уцелел после прохода мумаков.

— Саурон! Собирает! Войско! — кричал Иргиль между ударами. — Мумаки! Страшная! Сила! Надо! Вспомнить! Как! С ними! Сражаться!

— Лошадей не приу-учить к ним, — протяжно отзывался Мэглин, — нужен хотя бы один мумак, а они и в Хараде большая редко-о-ость…

— Значит! Надо самим! — выкрикивал Лантир между ударами, скалясь и разя. — Мы! Не боимся! И раз мумаки пошли в Мордор — значит…

— Р-рано или поздно мы столкнемся с ними! — Подытожил Трандуил, нанося очередную рану Агниру.

Тот скорчился, отпрыгнув назад, и оскалился, глядя на Владыку Сумеречья.

— Наши счеты не завершены, — прорычал он, и, снова запрыгнув на красного зверя, унесся прочь.

— Твои счеты скорее со мной, — выговорил ему вслед Мэглин, — постарайся не забыть и этого…

Остатки орков добили без труда.

Потерь в отряде не оказалось — ранили Арвиля и одного из гномов. Эорлинг, перебинтованный Теннарис, вполне мог передвигаться сам.

Суета у ворот все же не могла остаться незамеченной стражами Мордора. Разговор был короткий и очень насыщенный; в итоге Гэндальф, забрав трех раненых и эльфийку Теннарис, отправился обратно к Харадскому тракту, искать лошадей.

Уменьшившийся отряд, как и ранее, возглавляемый двумя королями, неслышными тенями снова поднялся в Минас Моргул.

Халдир открыл свою дорожную суму и оделил всех невзрачными лориенскими плащами, осененными благословением Владычицы Галадриэль. Как так много плащей поместилось в его дорожной суме, никто не спросил.

Не уточняя деталей, отряд сговорился поискать следы Ольвы Льюэнь по ту сторону Мордорских гор.

Гэндальф, Арвиль и Теннарис должны были встретить Трандуила, Торина и остальных на Харадском тракте ровно через две декады.

========== Глава 24. Алиса в стране чудес ==========

Ветка зазимовала в небольшой пещере, образованной скалами и камнями неподалеку от берега Андуина.

Из ее убежища можно было рассмотреть край Благого леса на другом берегу — Лориен в редкие солнечные дни сиял красно-зелено-желтым светом, далеко, очень далеко. Такие дни радовали Ветку.

А радостей было мало. Их следовало беречь и относиться к ним, как к сокровищам, как к редчайшему подарку судьбы.

Каждый день стал борьбой за скудное топливо, которое позволяло согреть немного воды или пожарить мяса, за тепло, за жизнь. Морозы полностью остановили продвижение Ветки — она не рисковала отправиться по неглубокому снегу по Пустоземью к Сумеречью, оторваться от пещерки, где хотя бы можно было жечь костер и ночевать вместе с Нюктой.

Варжиха очень переменилась. Надолго не убегала, лишь поохотиться. Иногда отказывалась от пищи и холодной воды и лакала иссиня-серым языком, обложенным слизью, только подогретую в щите. С готовностью и подолгу спала, прогревая пушистыми боками стены пещерки, укрытой от снегопадов и сильного ветра. Но все же проход в пещеру был слишком велик, и она остывала, хотя Ветка сплела нечто вроде заслона из прутьев и толстых веток и натянула на этот заслон кое-как ободранные шкуры всех животных, которых приносила Нюкта.