Трандуил лениво встал, глянув на Халдира. Беззвучно сверкнули в отблесках костра мифриловые мечи – огромный паук, отчасти опаленный, потерявший одну лапу, темным силуэтом крался к Герцегу. Тощий конь стоял, низко свесив голову, на дрожащих, почти согнутых ногах…

Владыка Лихолесья легко двинулся к пауку. Герц, не просыпаясь и не поднимая головы, чуть изменил позу, переступив копытами – и от внезапного удара могучих задних ног призового стиплера паук со скрежещущим писком отлетел прямо на клинки.

Гнедой вздохнул и коромыслом развесил уши. Отвратная жижа заляпала его новенькую попону… но ганновер уже привык к опасным и невкусно пахнущим субстанциям, которые преследовали его в этом мире вместо шампуней, ментоловых растирок и всевозможных кондиционеров для шкуры и копыт.

Трандуил очистил клинки. «Отродья Унголианты… позор Лихолесья».

Луна вычертила гордый профиль мужчины, его стать. Халдир, поднявший было голову, убедился, что все хорошо, и вновь заснул, бросив руку на лук.

Трандуил полностью расседлал Герцега, завел его в неглубокий, еще очень холодный ручей. Прихватил с берега шлем одного из рохиррим, и совсем тихо, едва шевеля губами, принялся напевать древние песни – на квенья, на синдарине, такие старые, какие в детстве ему пела мать – и сама не помнила, когда и кто из эльфов их сочинил. Конь вздыхал, припадал губами к воде, и его мокрая шкура постепенно начинала сверкать в отблесках занимающегося рассвета. Владыка Лихолесья, сам мокрый до нитки, в штанах и рубахе, плотно облепившей тело, пел и пел, поливая из шлема, нашептывая ему слова, помогающие собраться с силами и избавиться от дурноты и слабости.

- Мы повоюем с тобой еще, Голдшлегер Герцег… Ольва рассказывала, ты славных боевых кровей, древнего рода. Как и я. Мы подходим друг другу.

Конь вздохнул. Куда от тебя денешься, чего уж.

- И мы найдем Ольву. Мы найдем же?

Герцег смотрел на Трандуила. Темные глаза коня не сверкали сейчас белками, были умными и глубокими. Затем жеребец вздрогнул ноздрями, потянулся и начал жевать прядь серебряно-белых волос.

- Мы – найдем.

И снова вода из шлема полилась на гнедую шкуру, а первые эорлинги уже начали пробуждаться и раздувать костры, чтобы завтракать и идти дальше, на юг, в благословенные зеленые равнины Рохана, на родину славных коней.

Где-то поодаль кобыла рохиррим, отдохнувшая за ночь, внезапно тоненько и призывно заржала.

И первым ей в ответ затрубил полуживой Герцег; Трандуил уронил шлем и заткнул пальцами уши.

Герцег встряхнулся всем телом, разбрызгивая вокруг серебряный веер капель, засверкавший в утренних лучах. Владыка Сумеречного Леса отнял пальцы от ушей и сказал, улыбаясь:

- Конечно, мы ее найдем.

- Весь в хозяина, - неприязненно сказал Торин, пришедший умываться именно сюда, глядя на Герцега, который выгнул тощую шею и бил копытом по воде. – Гарцует. А мог бы и издохнуть.

Эльф усмехнулся и вышел из воды, сушиться.

- Не завидуй, гном. Или по крайней мере не завидуй так открыто.

- Было бы чему!

- Вам к Минас Моргулу идти вместе, - потягиваясь, сказал Тенгель. Затем рохиррим зевнул и продолжил:

- Вам бы поискать общий язык. Вестрон, видно, не подходит.

- О, - Трандуил тонко улыбался, глядя на короля наугрим сверху вниз, - мы отлично понимаем друг друга.

Торин шумно плескал водой в лицо и ничего не ответил.

***

Два дня переходов вместе – и отряд гномов и эльфов отделился от эорлингов. Короткие стычки с остатками поверженного воинства Дол Гулдура, варгами и пауками не остановили рохиррим – длинная вереница всадников с облегчением покинула сень великого леса и по более пригодным для коней местам понеслась к западу, к Андуину. Лавина двигалась величественно, а малый отряд гномов и эльфов, к которым присоединились три эорлинга, остался стоять на холме.

- Мы возьмем южнее и постараемся быстро достичь Чернолесского тракта. Но мы не пойдем по дороге, - сказал Трандуил. – Отряд укроется в камнях Бурых Равнин ближе к Андуину, и будет стремиться передвигаться тайно.

- Хотя гномы и не большие мастера быстрой езды, - сказал Торин, - мы поскачем наравне с эльфами. Скорость нам так же важна, как и незаметность. Мы не должны себя обнаруживать или подвергать лишнему риску.

- Я согласен, - наклонил голову, увенчанную тонким мифриловым обручем, Трандуил, и набросил капюшон. – Тенгель добрый друг, он оставил нам вьючных и сменных коней… нет никаких препятствий нашим планам.

Отряд двинулся; Гэндальф теперь ехал на крупной черно-белой лошади, покрытой большими, как у коровы, пятнами. Мирный вид никак не отражал могучей силы и неудержимого нрава Белобочки, и кобыла стремилась держаться впереди отряда. Герц трусил позади, вытянув шею – обзор на огромный раздвоенный круп несказанно вдохновлял перепавшего, но несомненно живого ганновера.

К Трандуилу приблизился Даэмар.

- Владыка, - негромко сказал следопыт, - у нас гости.

- Что такое?

- За нами следуют пять или шесть варгов со всадниками. Совсем тихо, умело, и у них были шансы остаться незамеченными.

- Мы далеко от нашей цели, - подумав, сказал лесной король. – Наблюдай за ними и подай сигнал, если орки приблизятся. Надо найти возможность атаковать их первыми. Но у нас пока есть время.

- Не опасно ли передвигаться вот так, мой король? Врагов может стать больше. Они идут тем же путем, что и мы – к Мордору. Мы отдохнули под защитой рохиррим и можем ударить прямо сейчас.

- Я предполагаю, что только один из орков обладает такой дерзостью и жаждой мести, - негромко проговорил Трандуил, - что осмелился бы выследить нас и теперь следовать за нами, чтобы выслужиться перед своим Хозяином. Если это огненный орк, я хотел бы задать ему несколько вопросов. Это не простой убийца, Саурон готовил Агнира на место Азога. Но с другой стороны, он отправил его в крепость, предназначенную быть захваченной. Гортхаур не дурак.

- Как знать, - отозвался Иргиль Ключник, приблизившийся к беседующим. – Основная ставка была сделана на дракона… кто знает, что было бы, если бы чудовище не пало.

- Словом, Агниру отчаянно надо оправдаться в глазах своего повелителя. Мы понаблюдаем еще за ним немного. Даэмар… Арвиль. Сменяйте друг друга и дайте знать, если что-то будет меняться.

- Они шушукаются, - с неудовольствием проговорил Бофур, с трудом балансирующий на большом роханском коне. – Эльфы шушукаются.

- Наверное, если будет что-то важное, нам скажут, - ответил Торин со своего вороного жеребца, - хотя эльфам и свойственно вести себя так, словно других народов нет на белом свете.

- Лучше бы мы шли пешком, может, и быстрее бы вышло, - подал голос еще один гном. – Кони конями, но одно дело проехать от Эребора до Дейла… и другое – скакать с эльфами до Мордора!

- Ничего, - буркнул король-под-горой, - вытерпим. Йэ-эх!

Торин полоснул Воронка плеткой – и громадный конь вырвался вперед. Взвизгнула и понеслась Белобочка, проснулся и вышел из ступора Герцег – скачут, и без меня?

И хотя опасность следовала по пятам отряда прямо за холмами, позади был то ли выигранный, то ли проигранный бой, а впереди двух королей и их соратников ждали мрачные мордорские горы, кавалькада сорвалась на безумный, вольный галоп, лишь свистел ветер в ушах всадников, трепал дорожные плащи, да поднималась пыль из-под копыт лошадей.

========== Глава 18. Болото (первая часть) ==========

Ветка лежала на сухой, высокой полянке. Таких полянок на болоте было немного, и они оказались подобны драгоценностям, усыпанным рубинами. Было ранее утро; в уголке рта выспавшейся, сытой, довольной и выкупавшейся девушки чуть шевелилась закушенная травинка с мохнатым колоском на конце.

В прошлой жизни ей никак не удавалось наесться земляникой. Но последние три дня окупили все недостаточно ягодные годы детства.

Болота уже были богаты и грибами, и Ветке казалось, что она узнает привычные формы – скрюченные, сморщенные шапки сморчков и строчков. Грибы она пекла или жарила на широком лезвии черного ятагана, и жалела, что неодушевленные дары природы никак не решают проблему питания Нюкты.