— Ты желаешь что-то из ее старинной магии, — прошептал Иргиль. — Но ты не маг, Мэглин. Ты мог бы, да. Но ты научился только простым песням. Простым. Ты не… не одолевал грамоту волшебства.

— Я справлюсь, она использовала заклинания лаиквенди, — упрямо сказал Мэглин. — Я хочу найти кошель с путеводными перьями. И детских жуков Трандуила.

— Детских жуков? — растерянно сказал Иргиль. — Детских… жуков!

— Которых она делала еще в Дориате, помнишь? Позже Трандуил подрос, и ни то, ни другое больше не требовалось, — сказал Мэглин. — Я точно помню, что оставались и жуки, и перья. Надо найти их в вещах королевы, в ее рукоделии.

— Ну, о чем вы? — не удержалась Тауриэль.

Иргиль вздрогнул… и, наконец, пригласил уставших разведчиков пройти в Малый Чертог.

Светлые террасы у подножия горы, оплетенные живыми и мертвыми корнями, заливало солнце — Малый Чертог был устроен так, что ловил частью открытых залов восточные лучи, а частью — западные. В Чертоге было на удивление чисто, опрятно — видно было, что, хотя дворец уснул тысячелетним сном, он не заброшен. Иргиль предложил гостям умыться и пройти к мраморному столику на террасе; Даэмар откровенно зевал. Да и Тауриэль думала, что предпочла бы спать возле веселого синды-следопыта, а не выслушивать старинные предания, но любопытство пересилило.

Леголас знал малый Чертог как место грусти и запустения; он бывал здесь редко, а Трандуил — с некоторых пор — никогда.

Теперь же принц по-новому смотрел на гобелены, изображавшие не просто пару эльфов, а троих — отец, мать, ребенок. На одном гобелене был выткан Орофер, его королева и маленький Трандуил; принц тронул ткань пальцами — и показалось, что ветхие волокна рассыплются от прикосновения. Леголас подумал о крошечной искре жизни, которая билась сейчас в теле Ольвы Льюэнь; он подумал о том, что могут быть вытканы новые гобелены, на которых Трандуил стоит возле иноземки, а перед ними - светловолосый мальчик, как на старых гравюрах и рисунках, рассказывающих о его собственном детстве. Как призрачно светло, как невероятно радостно…

Дыхание захватило до боли; принц сжал губы и мельком встретился взглядом с Мэглином - словно вспыхнула горячая искра… затем перевел взор на Тауриэль – та отчасти пряталась за плечи Даэмара, и ее взгляд под заломленными бровями был чуть виноватым… и также полным надежды, боли, радости.

Разведчики расселись, выпили вина, поели жареного мяса и лембаса.

Затем Иргиль заговорил.

— Много лет назад король Трандуил был ребенком. Очень непоседливым — как только научился ходить, убегал, прятался так, что его подолгу не могли найти. Он любил уединение и самостоятельное познание мира. Королева набрала жуков и сотворила над ними ворожбу. Отныне жуки должны были из любого места лететь к Трандуилу и, если надо, передавать ему вести или показывать маленькому принцу, как выбраться, если он заблудился. Если сказать проще, жук отыщет Владыку Эрин Гален, и сообщит ему любую весть, как далеко они ни находились бы друг от друга… и жуки оставались, да, четыре или пять. Они возвращались к королеве, в заговоренную коробочку, но все же и терялись иногда, и становились жертвами птиц. Что ты хочешь, Мэглин?

— Я хочу проникнуть в Дол Гулдур, — сказал лаиквенди. — Но у жука будет намного больше возможностей выбраться наружу с известием, чем у меня. Мне нужен вестник, который направится прямо к Трандуилу, когда я обнаружу Ольву.

— А перья? — спросил Даэмар.

— Колдовство того же времени… маленькие, легкие перышки, которые королева заговорила на поиски выхода. Трандуил обожал заброшенные дворцы, крепости, постройки людей и гномов. Если ему доводилось заблудиться, он доставал перышко, бросал в воздух — и оно выводило его наружу, — сказал Мэглин. — Я хочу взять перья себе, в крепость. Я… сам когда-то набрал их для королевы — от одной живой птицы по одному перу, испросив у небесного создания разрешения. Иначе благое колдовство не становилось действенным. Я надеюсь, и жуки, и перья сохранились в ее опочивальне… в ее рукоделии… и добрая сила великой Владычицы еще жива в них.

Иргиль тяжело размышлял.

— Если бы это был не ты…

— Думай о другом, — сказал Мэглин. — Думай о детских голосах, которые снова могут зазвенеть в Лесу.

— Ладно. — Иргиль поднялся. — Я пойду с тобой, нандо.

— В опочивальню?

— Нет, я не войду туда. Я не решусь осквернять своим присутствием память любимейшей из королев, — грустно сказал нолдо. — Я пойду с вами в Дол Гулдур. Правда, я тысячи лет не покидал Малого Чертога… но тем больше поводов выбраться. Пусть она человек. Пусть человеческая женщина родит полуэльфа, Новую Зарю. Ради этого… я готов. Да. Ты возьмешь меня, Мэглин?

— Почту за честь, — поклонился лаиквенди. — Идем же.

Дверь на втором этаже Малого Чертога не была заперта, но ее оплетали тонкие корни растений и паутина. Иргиль остановился поодаль, жестом предложив оставаться возле себя Даэмару и Тауриэль. Леголас не отставал от Мэглина, который, глубоко вздохнув пару раз, решительно толкнул дверь.

Патина времени, тончайшая пыль и паутина лежали повсюду. Леголас озирался, примечая чудесное зеркало, изысканную резьбу мебели, развешенные на рогах оленя полуистлевшие платья; Мэглин прошел по комнате так, словно хорошо знал ее, и уверенно взял плетеную корзинку, стоявшую на небольшом комоде. Встряхнул. Перебрал пальцами содержимое; вынул плоскую коробочку. Порылся еще… отыскал маленький кожаный тисненый кошель; прихватил его. Окликнул Леголаса.

— Принц! Надо уйти. Иргиль с трудом пустил нас сюда. Не стоит дальше осквернять чертог его памяти.

Леголас, пытавшийся вспомнить бабушку, вздрогнул и вышел.

Ключник с облегчением захлопнул дверь и на секунду прижался к ней лбом. Выпрямился.

Мэглин смотрел ему в глаза… поднял руку, смахнул светлую паутину со лба, сединой легшую на угольно-черные пряди.

Затем встряхнул кошель. Вынул оттуда одно перо… пошептал. Дунул. Но перышко бессильно спланировало и упало на пол.

— Так, — сказал Мэглин. - С этим чуть позже… - и открыл коробочку.

Высыпал на ладонь штук шесть разных жуков — божью коровку, оленя, майского жука, пожарника, и еще парочку ярких лесных жучков. Внимательно глянул, присмотрелся. Накрыл другой рукой. Пошептал.

Поднял руку; все, включая невозмутимого Ключника, столпились вокруг, стукаясь лбами, словно дети. Мэглин улыбнулся — разнородное жучиное братство, отловленное Владычицей несколько тысяч лет назад и заговоренное искать Трандуила, ползало и скреблось на ладони.

Лаиквенди выбрал одного из жучков, загнал остальных обратно в коробочку.

Посадил на руку.

Громко сказал:

— Владыка Трандуил, я войду в Дол Гулдур, чтобы определить, там ли Ольва Льюэнь в самом деле. Это не единственный оплот Врага, есть и другие, и ошибка будет роковой. Жуки Владычицы, твоей матери, принесут тебе весть от меня, — дунул, и божья коровка взлетела с его пальцев.