«Ну что же, хоть какая-то от меня польза, — думала Ветка. — К раненому приставят. А я пока немножко подумаю о месте, времени, и… о поцелуях».

Они вошли, и Двалин сразу направился к одному из роскошных широких лож.

Тауриэль подняла голову; Кили приподнялся на локте.

— Так это ты — Ольва, — сказал молодой гном. — Тебя верно описали, ни с кем не перепутаешь! Здравствуй!

У Ветки тут же возникло стойкое ощущение, что эльфийка сейчас наденет ей на голову миску с горячей похлебкой, которую держала в руках. А сам молодой гном широко улыбался. Красавчик — яркий, нарядный, в силу очаровательной небритости на эльфов не похож, но очень, очень! И такие великолепные черные глаза… понятно, почему эта девица ни на шаг не отходит.

Улыбка Кили была такова, что и Ветка разулыбалась в ответ, потом посмотрела в глаза эльфийке, и сложила неприступную и гордую мину.

— Здравствуй, прекрасный принц, племянник узбада. Рада знакомству. Рада твоему выздоровлению. И пойду-ка я отсюда, пока не пристрелили.

Кили растерялся, повернулся к Тауриэль… и захохотал, упав спиной на кровать. Захохотали и Двалин, и Бофур с Бомбуром, и Бильбо, который находился за занавеской возле Фили.

И даже Тауриэль вдруг как-то поджала губы, а на щеках появились милейшие смешливые ямочки. Ветка улыбнулась, глядя эльфийке прямо в глаза, и, на всякий случай не приближаясь к Кили (ну ее все-таки), пошла на голос Бильбо.

Может, и подружимся?.. Как девочка с девочкой?

— Доброго вам дня, к вашим услугам, — сказал, просмеявшись, Бильбо. — С вашего позволения, великолепная Ольва, я пошел бы в кухню — меня беспокоит вечерний суп, и оставленный при супе Ори… вы не покормили бы старшего принца?

— Конечно, давайте, досточтимый хоббит, — и Ветка зашла за плотную занавеску, разделявшую комнату.

В подушках, бледный, даже слегка зеленый, лежал замечательный парень — тоже усатый, с аккуратно пробритой небольшой бородой, с распущенными по плечам рыжими жесткими волосами, смеющимися серо-голубыми глазами. Ему явно нехорошо; но он смеялся вместе со всеми, радуясь тому, что жив. «Экий хитрюга», — подумала Ветка.

Увидев Ветку, которая в очередной раз поразилась многообразию местных мужских типажей, Фили осекся… и потрясенно замолчал. Потом обратился к Бильбо:

— Это… это?..

— Ольва, позвольте представить, — сказал хоббит, вкладывая миску с едой в руки Ветки. — Я пойду, я очень, очень беспокоюсь!

— Ольва не занята сейчас, — сказал Двалин, также подойдя к принцу. — Она будет с тобой, пока не прибудут наши обозы из Синих гор. Тогда ты получишь слугу. А сейчас каждая пара рук на вес золота.

— Она?..

— Что, напугался? — спросила Ветка. — Я не кусаюсь, честное слово.

Двалин молча потрепал ее по плечу, видимо, на что-то вдруг немного напрягшись, и ушел вместе с Бильбо.

— Скоро придет Оин, он занимается с ранеными воинами Даина, — сказал напоследок, — тогда он расскажет тебе подробнее, как помогать Фили.

— Да сами разберемся, — ответила Ветка. — Сейчас у нас обед, да?

Рыжий принц смотрел на нее и улыбался. Ветка понюхала похлебку — хорошо разварено и перемолото, кормить раненых умеют, — подула на ложку, чуть попробовала — не горячо ли. И выжидательно уставилась на Фили.

— Значит, это ты помогла дяде отбиться от Азога, — сказал Фили.

— Я помогла только время потянуть. Это медведь.

— Я все знаю!

— Да я не сомневаюсь, сарафанное радио — что надо. Есть будешь? Что у тебя работает, что нет? Что Оин говорит?

— Все, что надо, — глядя в глаза Ветке, сказал принц, — у меня работает отлично. А вот руки пока не очень — Оин насчитал четыре перелома в спине. И еще где-то. Левая рука поднимается, немного.

— Ухаха, — спокойно сказала Ветка. — Шутка удалась. Работает или нет, по ходу дела проверим. Со спиной хуже — но, как я догадываюсь, мне сейчас скажут, что каменные дети Ауле и сыны Дурина способны отращивать себе новые позвоночники?

— Не сразу, — неохотно сказал Фили. — Мне вот долго придется лежать. Разве что эльфы пришлют снадобий, как обещали. А как… как… будешь…

— Что?

— Проверять?

— Как проверять? Обыкновенно. Есть способы. Да не напрягайся, ты шутишь — я тоже шучу. Позитив в деле выздоровления — главное. Давай, ам, за узбада…

Фили посмотрел на Ветку слегка очумело и расхохотался. Смеяться ему было больно, но очень хотелось; Ветка тоже бросила ложку обратно в суп, чтобы не пролить, и скисла со смеху. С Фили замечательно смеялось вместе, и Ветка увидела, что щеки его слегка порозовели.

Но веселье продлилось недолго — со стороны кровати Кили как-то встревоженно шикнули.

У дверей стоял великолепный Торин, в короне, в доспехах, с длинным толстым резным посохом, украшенным камнями, и с огромным мечом на боку. Стоял молча, чуть нахмурившись.

Кили, которому дядя был хорошо виден, чуть сжал руку Тауриэль. Эльфийка покачала головой.

Постояв так, Торин резкими шагами приблизился к ложу Фили, отдернул плотный занавес.

— Ты поел? — резко обратился к Фили.

Ветке показалось, что парень подогнул пальцы на ногах. И это, кстати, было хорошо — если пальцы действительно двигались, и шевеление одеяла Ветке не примерещилось.

— Я не слишком голоден.

— Ольва, — обратился Торин к ней, — я встретил Двалина. — Эти слова также звучали грозно, практически наездом. Ветка осторожно поставила миску на стол. Синеглазый бородатый симпатяга, который сумел взволновать ее, на глазах превращался в грозного и опасного самодержца. — Он сказал, ты хочешь видеть сокровищницы!

— Я… ну да. Ну если нельзя так нельзя, тут посижу…

— Тут посидит, — поддакнул Фили, переводя взгляд с Торина Дубощита на Ветку.

— Отчего же нельзя, — зловеще сказал Торин. — Пойдем. Это, наверное, вправду интересно. А я и не подумал, что пора бы тебя уже развлечь.

— Так, — Ветка посмотрела на Фили, — если я выживу, то обязательно вернусь. Назначили сидеть с тобой — буду сидеть. Сейчас тебе никакая помощь не нужна? Туалет, еда, попить, умыться?..

— Нет, только что же Бильбо был… а перевязку сделал Оин вчера вечером, — неохотно буркнул Фили. — Но…

— Тогда пойдем смотреть сокровищницу, — сказал Торин, и, взяв Ветку за руку, потащил на выход. Ветка успела состроить страшные глаза Фили (чтобы улыбнулся), Кили (чтобы не пугался), и Тауриэль (которая в ответ показала ей кончик языка и показалась просто симпатяшкой).

За дверью, как только они отошли от Бифура и Бомбура подальше, и оказались в пустом коридоре, Ветка сразу же выдернула руку.

— Не смей меня таскать!

— Я верил тебе! — сказал Торин, глядя прямо в глаза Ветке. — Как я ошибался! Сокровища! Вот он, ответ! Еще там! Еще тогда, с Азогом!

Ветке потребовалась минута, чтобы переварить услышанное. Она сперва оскорбилась… потом…

Прислонилась к стене и засмеялась — навзрыд, до слез.

— Что? — грозно спросил Торин, и это было не смешно, а правда грозно. Но…

— Ты что же… «ей нужен не я, а мои миллионы»… о валар… — хохотала Ветка. Но, взглянув в темные глаза Торина, приложила все силы, чтобы успокоиться.

— Торин… тебя просто ощипали, как липку, вот ты и переживаешь, что все точат зубы на золото, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — Не надо в сокровищницу, если ты нервничаешь. Давай сначала куда-нибудь в комнату, посидим, поговорим?

— Давай, — с нажимом сказал Торин. — Можно здесь, — и затащил Ветку в просторную комнату с широким столом посередине, — говори.

Ветка собралась с мыслями. Сердить Торина еще сильнее она не хотела.

— Вот послушай. Я, конечно, смотрю на это все по-своему, — сказала девушка. — Но кто у нас дракон? Животное. Крупное, сильное, магическое. Сидело оно себе спокойно. И вот прилетело к вам, устроило жестокую схватку за Эребор. Убить его трудно, нужно магическое же оружие, вроде этой черной стрелы Барда. Но возможно. То есть Смауг рисковал. Да?

— Ты не говоришь мне ничего нового, — надменно сказал Торин.