«Все, которые на крыше…» Все, которые на крыше Жизнь свою пропировали, К звёздам всё-таки не ближе, Чем живущие в подвале. «Поглядеть велит сам бог нам…» Поглядеть велит сам бог нам На сирень перед окном, Потому что передо́хнем, Если не передохнём! Примитив Москва. Декабрь. Пятьдесят первый год. Двадцатый, а не двадцать первый век. Я друг своих удач и враг невзгод. И очень примитивный человек. А за окном обыкновенный снег, Его бы мог сравнить я с серебром. Зачем? Я примитивный человек, Который платит за добро добром. Который понимает, что зимой Снег популярен – потому воспет. А я предпочитаю летний зной И вешних яблонь белоснежный цвет. Мне счастье улыбалось иногда, Однако редко; чаще не везло, Но я не обижался на года, А возлюбил поэта ремесло. Чтоб так же, как деревья и трава, Стихи поэта были хороши, Умело надо подбирать слова, А не кичиться сложностью души. Я по примеру всех простых людей Предпочитаю счастье без борьбы! Увижу реку – искупаюсь в ней, Увижу лес – пойду сбирать грибы. Представится мне случай – буду пьян, А не представится – останусь трезв, И женщины находят в том изъян И думают: а в чём тут интерес? Но ежели об интересе речь, Я примитивность выявлю опять: С хорошей бабой интересно лечь, А не игру в любовь переживать. Я к сложным отношеньям не привык, Одна особа, кончившая вуз, Сказала мне, что я простой мужик. Да, это так, и этим я горжусь. Мужик велик. Как богатырь былин, Он идолищ поганых погромил, И покорил Сибирь, и взял Берлин, И написал роман «Война и мир»! Правдиво отразить двадцатый век Сумел в своих стихах поэт Глазков, А что он сделал, – сложный человек?.. Бюро, бюро придумал… пропусков! 1951 Моя жена Не две дороги светлого стекла, Не две дороги и не две реки… Здесь женщина любимая легла, Раскинув ноги Волги и Оки. Заопрокинув руки рукавов И золото своих песчаных кос, Она лежит на ложе берегов И равнодушно смотрит на откос. Кто знает, что она моя жена? Я для неё не пожалею строф, Хотя я не дарил ей кружева Великолепно связанных мостов. Она моя жена, а я поэт… Сто тысяч раз изменит мне она, – Ни ревности, ни ненависти нет: Бери её, она моя жена! Она тебя утопит ни за грош: Есть у неё на это глубина, Но если ты действительно хорош, Возьми её – она моя жена. Возьми её, одень её в гранит, Труды и камни на неё затрать… Она такая, что не устоит И даст тебе всё то, что сможет дать! 1950–1951 «Подальше убраться…» Подальше убраться Из мира огромности? Подальше держаться В тени или в скромности?.. Я слышал. Спасибо За все поучения. Лишь дохлая рыба Плывёт по течению! Я буду бороться Со всем ненавистным мне За счастье, за солнце, За вечные истины! За жизнь, за призванье, За место, за званье! Со всеми – и с вами, Тупицы и бездари. 1953 «Бывают в нашей жизни величины…» Бывают в нашей жизни величины Сложней привычных степеней, корней: Так женщина умнее, чем мужчина, Ну а мужчина – женщины умней! За новое счастье На столе много разной закуски, и хлеба, Апельсинов, пирожных, конфет, и вина… Если б мог я взлететь в тридевятое небо И отправиться в прошлые времена, Я б туда захватил этот стол новогодний, Превосходно накрытый богатой едой. Я б из многих годов выбрал самый голодный: Из столетья двадцатого – сорок второй. Я созвал бы друзей самых лучших и милых, На себе испытавших тяжёлые дни; Я продуктами этими всех угостил их, Так что были бы мною довольны они! В нашей власти, друзья, сдвинуть горы и скалы, Только старому горю не сможем помочь… Так за новое счастье подымем бокалы В эту радостную новогоднюю ночь! 1955 Зимнее утро Мне бы спать и спать, но просыпаюсь: Череда забот сильней зевот. Зимнего рассвета белый парус По утрам в поход меня зовёт. Мне вставать не хочется с постели, Мне бы спать и спать, но даль светла: Ждут меня удачи и потери, Ждут меня великие дела! 1958 |
