– Я тебя уже выкупил.

Поставленный бокал стал точкой в обсуждении этого вопроса. А мне захотелось швырнуть в него своим.

– Незабываемое ощущение – превращение из свободного человека в товар, – выдавила я, горько усмехаясь.

Он снова пытливо прищурился:

– Что для тебя свобода, Теа?

Странно, но ему будто и правда было интересно.

– Работа, решения относительно планов на вечер, неделю, жизнь…

– Работа – это не свобода, это способ обеспечить свое существование, – возразил он.

– Может, но это еще и самореализация. Мне важно реализоваться в жизни.

Странный разговор. Только узнала, что едва не лишилась жизни, и спорила со зверем о самореализации.

– Допустим. Но разве ты никогда не думала положиться в вопросе заработка на мужчину?

Я округлила на него глаза… и рассмеялась. От души, запрокинув голову, а когда выпрямилась, обнаружила на себе совершенно незнакомый взгляд. Глаза зверя искрились. Не переливались ядовитой краснотой, а будто отражали салют в небе. Губы ничем не выдавали веселья, но почему-то казалось, что он улыбался.

– Нет, не думала, – мотнула головой и укоризненно посмотрела на бокал. – Потому что мужчина, как правило, потребует что-то взамен, а я не люблю торговаться.

– К сожалению, теперь придется, – погасил он звезды во взгляде, и его затопило тьмой. – Ты теперь – моя. По всем законам.

Я презрительно хмыкнула:

– А если я не согласна?

– Тогда у нас проблема.

– С тобой опасно иметь общие проблемы, – заметила, потянувшись к бокалу.

– Это мягко сказано, – принял благосклонно комплимент. – Но ты – особый случай. Еще вина?

– Пожалуй.

Мы негласно отделили первую часть вечера несколькими молчаливыми минутами смакования вина. Не хотелось больше говорить. Хотелось праздновать этот вечер потому, что он не последний. Завтра обязательно закачу Банни царственный завтрак.

– Где изучить ваши законы? – расслабленно откинулась на спинку стула.

– Зачем? – глянул на меня исподлобья он.

– Хочу знать, – ответила ему таким же взглядом. – И свои права.

Зверь вдруг широко и опасно усмехнулся, оголяя ровные белоснежные зубы со слегка заостренными клыками:

– Нам еще нечего делить, Теа.

– Моя свобода – недостаточный для тебя объект права, я понимаю, но для меня это важно. Я не хочу продаваться, как вещь. Если ты считаешь, что я должна тебе принадлежать, я хочу видеть по какому договору. Обязанности сторон, неустойки, варианты досрочного расторжения…

– Это будет прецедент, – наслаждался он моими трепыханиями.

– Вряд ли тебя возбуждают податливые бревна, мистер Хауэр, – вцепилась я в ручки кресла. Интерес в его взгляде легко читался, а два бокала на пустой желудок говорили мне – прорвусь! – По крайней мере, хочется в это верить.

– Я не собираюсь тебя лишать всего, к чему ты привыкла, – он выпустил меня из плена своего взгляда, опустив глаза.

А я украдкой вздохнула свободней, чувствуя, как кружится голова:

– Можешь в этом месте поподробней?

– Сначала поужинаем, у меня был тяжелый день, – он, глянув на меня выразительно, подал знак официанту.

Я заказала мясную нарезку с сыром и фруктами, а зверь совершенно прозаически выбрал стейк с кровью.

Только оставаться спокойной рядом с ним оказалось сложно. Я уговорила себя съесть немного мяса лишь потому, что от выпитого уже конкретно вело. Но и это не спасало. Зверь тоже не особо спешил расправиться со стейком – мрачно буравил взглядом то меня, то бокал с вином.

И запах. Он становился ярче и горчил на языке, его хотелось запить.

– Я хочу на воздух, – поднялась я. – Можно?

Аарон поднялся следом и, кивнув мне, вознамерился приблизиться, но я отшатнулась:

– Одной можно побыть?!

– Нет, – рыкнул он и, подхватив под руку, повел из зала в сторону прозрачных дверей, за которыми переливался огнями Кальвейс – элитный район центра. Двери распахнулись, и в лицо, обжигая горящие щеки, рванулась свежая прохлада. Зверь протащил меня через всю площадку, пока мы не уперлись в ограждение. Он едва ли не швырнул меня на перила и тут же прижал собой, вынуждая дернуться. Сильные жесткие пальцы вцепились в ребра, вжимая в его тело, а я схватилась за его руку и задергалась в тисках. Но только зверь красноречиво и грубо дал понять – ни черта его не устраивает мое сопротивление. Он схватил меня за горло, дергая на себя:

– Прекрати, – прорычал в ухо.

– Да пошел ты! – прошипела.

– Осторожнее, Теа.

Только трезвые идиотки и пьяные умницы мало чем отличались.

– Зря ты влез в пиджак, тебе больше подходит больничный прикид! Кровь, маска, сперма фонтаном… – Вино бурлило в крови, так некстати, наконец, найдя залежи смелости. – Думаешь, я буду ползать перед тобой?!

– Будешь, – в голосе мужчины завибрировало звериное рычание. Он вдруг сильнее рванул меня за шею и тут же коснулся горячим шершавым языком шрама. В ту же секунду меня бросило в пот, ноги подогнулись, а воздух забыл дорогу в легкие. Стоило ему двинуться языком выше, внизу живота запульсировало. Мир крутанулся перед глазами и потух, осталось только ощущение трения его языка о кожу, и каждый сантиметр будто вел в мою личную дикую необузданную нирвану. Каждый его выдох в шею – будто толчок члена внутри. Сильно, болезненно, до крика. И я вскрикнула, когда он прикусил кожу у самой челюсти… и кончила. Пальцы впились когтями в запястья мужчины, тело задрожало, будто его руки оказались оголенными проводами, и я рухнула в его объятья без сил.

Я вжималась в дверцу автомобиля, не в силах поднять голову от подголовника. Под мерный гул двигателя автомобиль скользил через вечернюю пробку, и не хотелось думать – куда. Даже если на помойку, где меня пристрелят…

– Куда мы? – все же пересилила себя, не узнав собственного голоса.

– К тебе домой.

Голос зверя звучал глухо и как-то обреченно. Стоило уху уловить первые нотки, по коже прошла волна мурашек, а тело будто содрогнулось остаточной дрожью от пережитого. Все внутри напоминало желе – собрать не могу, но зато от любой вибрации трясло, не давая возможности связно соображать.

– Хорошее вино, не собраться… – усмехнулась я.

– Это не вино.

Я повернула к нему голову и посмотрела на его профиль. В тусклом свете салона он казался еще жестче, по-настоящему звериным.

– Что дальше? – спросила тихо.

– Посмотрим.

Прозвучало так, будто он на какой-то своей собственной грани. Легко было сейчас любой фразой столкнуть его за ее пределы, но я не решилась. Стало страшно.

– Мне бы хотелось знать, что делать…

Аарон повернул ко мне голову, и я снова вздрогнула и сжала ноги. Реакции тела пугали, но я решила обдумать это позже. Сейчас я пыталась выдержать его взгляд и дать понять, что он чертовски ошибается по поводу моей слабости. Да, слабая. Но у меня тоже есть черта, и меня не пугает неизвестность за ее пределами – я была там не раз.

– Живешь обычной жизнью, – он попробовал усмехнуться, но вышло лишь болезненно поморщиться. – Пока я не позвоню.

– Мне теперь что, так и жить? – сощурилась, возмущенно раздувая ноздри.

– Я сказал – посмотрим, – отрезал Аарон. – В больницу больше не ходишь – вина с тебя снята. И Теа… – в каждую его паузу этим вечером я будто снова готовилась умереть, – никому не показывай метку и не говори о том, что Дьюман тебе купил. Это важно.

Я промолчала, отворачиваясь, хоть на языке уже свернулась пружиной колкость.

Когда мы подъехали к подъезду, Аарон вышел открыть мне двери. Подал руку, но я проигнорировала ее и уже было направилась к проходной, когда услышала позади шаги.

– Что тебе нужно? – Нужды оборачиваться не было, он уже поравнялся со мной.

– Провожаю до дверей, – не взглянул на меня, дергая за ручку.

– Спасибо, до свиданья.

Но и в подъезде зверь увязался следом: