— Сая, малышка. — Мужчина улыбнулся снисходительно, ласково. — Не стану врать, уверяя, будто в отношении тебя у меня никаких желаний не возникало. Возникали, как и к любой другой привлекательной девушке. Но твоя отметка, она… как бы точнее выразиться… строго обозначает границу, переступать которую нежелательно. Бывает, собираешься влезть в какую-нибудь авантюру и сразу понимаешь, что она насквозь провальная и рискованная в самом паршивом смысле. Это даже не всегда осознаешь, просто чуешь где-то на уровне зад… инстинкта самосохранения. Так и с твоей отметкой. Полезу — огребу от Норда, а Дрэйк добавит. Как они узнают, согласись ты, допустим, добровольно и без принуждения? Дирг разберет, но я четко понимаю, что узнают. Ты редкий экзотический цветочек, Сая, однако для меня приз не стоит такой степени риска.

— Значит, ты просто любишь дразнить собак? — вспомнила я слова Лиссет.

— Иногда, — признался Беван и поднялся с покрывала. — И подчас только откровенная провокация вынуждает людей сбросить маски. Жарковато становится. Искупаемся? — Мужчина наклонился, легко подхватил меня на руки и, выпрямившись, понес к воде.

Он собирается утопить меня в озере?!

— Беван, немедленно отпусти меня! — взвизгнула я.

— Рано, — заявил мужчина.

На нас смотрели все присутствующие: и хозяева, и гости, и слуги. Пушок тоже встал, встряхнулся и потрусил за Беваном. Девушки, успевшие снять туфли, чулки и шляпки, уступили торопливо мужчине дорогу, глядя на нас удивленно и растерянно. Беван же, не обращая внимания на свидетелей, осторожно сошел с пологого берега в воду, минуя островки кувшинок. Я вцепилась испуганно в его плечи, опасаясь, что теперь-то он вполне может меня отпустить.

— Плавать умеешь? — спросил мужчина.

— Немного, — ответила я тихо.

— В любом случае здесь мелко, не утонешь. — Зайдя в воду немного выше колен, Беван замер и аккуратно поставил меня рядом с собой.

Я пискнула жалобно, скорее пораженная фактом, что он все-таки отпустил меня. Покачнулась, пытаясь устоять на мягком песчаном дне, ощущая, как прохладная вода касается кожи.

— Могу я узнать, что вы творите? — требовательно спросила Валерия с берега. Пушок остановился подле хозяйки, повернул к ней одну голову, пока вторая с любопытством наблюдала за нами.

— Купаемся, — сообщил мужчина. — Если желаете, можете к нам присоединиться, Ваше императорское высочество.

— Я могла бы прежде туфли снять, — пожаловалась я. Подол платья мгновенно намок, об обуви, что будет хлюпать при выходе на сушу, думать не хотелось.

Беван отступил на шаг-другой, наклонился и… плеснул щедро водой на меня. Я взвизгнула повторно, подняла инстинктивно руки, закрывая лицо. Пушок под запоздалый, тщетный оклик Валерии прыгнул в озеро, окатив нас обоих с головой тучей сверкнувших в лучах солнца брызг. Проскочил мимо, прошел еще немного вглубь и поплыл.

— Искупался? — не сдержала иронии я, глядя, как мужчина с удрученным лицом изучает мокрые пятна на брюках и рубашке.

— Собаку я не приглашал.

— А Пушок счел это за приглашение. — Я мстительно плеснула в ответ.

— Ты что себе позволяешь, женщина?

Я попыталась увернуться от новой порции воды, оступилась и упала неуклюже. На секунду показалось, что вот-вот окунусь с головой, но в последний момент меня поддержали руки, мужские, уверенные. Я вскинула голову, ожидая увидеть Бевана, и смутилась, встретившись с взглядом Дрэйка, серьезным, встревоженным. Как, когда он успел присоединиться к пикнику?!

— Тоже решил освежиться? — уточнил Беван невинно.

Не удостоив собрата ответом, Дрэйк поднял меня на руки над водой и понес обратно на берег.

— Дайте полотенце, — приказала Валерия.

Дрэйк поставил меня на ноги только в шатре. Взял у подоспевшего лакея большое полотенце, накинул мне на плечи.

— Все в порядке, — заверила я нерешительно. Волосы намокли, хотя и не полностью, с подола текло ручейками, в туфлях ожидаемо хлюпала вода. — Мы просто… дурачились.

— С Беваном? — смотреть на меня мужчина избегал.

— Да, — я быстро оглядела себя. Лиф платья промок вместе с нижней сорочкой, и тонкая белая ткань липла к коже, обрисовывая грудь так четко, как если бы я надела что-то полупрозрачное. Без особого успеха я промокнула полотенцем лиф и, наклонившись, отжала подол. — Разве это запрещено?

— Нет, — голос спокоен, но я улавливаю уже привычно скрытые нотки недовольства, неодобрения. — Однако тебе следует быть осторожнее и осмотрительнее в обществе Бевана. Если честно, то я предпочел бы не видеть тебя в его компании столь часто.

— Разве Беван, как и я, здесь не для того, что развлекать наследницу? — сама не понимаю почему, но я вновь начинаю раздражаться.

— Именно. Ее императорское высочество, а не тебя, — Дрэйк скользнул по мне взглядом, желая убедиться, вероятно, что я вытерлась или хотя бы прикрылась полотенцем.

Я не прикрылась. А ткань все равно мокрая и полотенце тут не поможет.

Мужчина отвернулся резко, словно я вообще обнажена.

— Сторожишь ценное имущество Норда? — Беван, босиком, с мокрыми ботинками и носками в руках, приблизился к поднятому пологу шатра. — И попутно выговариваешь бедной девочке, почему ей нельзя играть с плохими мальчиками вроде меня?

— Держи свои игрушки подальше от Саи, — произнес вдруг Дрэйк негромко, с угрозой откровенной, не замаскированной уже показным спокойствием. — Еще раз застану за чем-то подобным и…

— И за чем плохим ты нас застал? — парировал Беван. — Полный берег свидетелей, включая пса наследницы. Без позволения Саи я ее не трогал и, если ты в приступе слепой ревности не заметил, у нас все было сугубо на добровольной основе.

Дрэйк снял пиджак, накинул мне на плечи, прикрывая просвечивающий нескромно лиф, и, смерив Бевана хмурым, предостерегающим взглядом, вышел. Я видела, как он остановился возле покрывала, где сидела Катаринна со свитой, как Хейзел повернулась к мужчине, улыбнулась очаровательно, что-то спросила, чуть склонив набок белокурую головку.

Я со злостью, царапающей, яростной, сбросила пиджак на ковер, заменявший в шатре пол, сняла туфли, оставившие темное пятно на коротком ворсе.

— Было довольно занимательно, — отметил Беван. — В следующий раз, полагаю, надо быть готовым защищаться не только словесно.

— Ты и это нарочно сделал? — догадалась я.

— Конечно, — подтвердил Беван как ни в чем не бывало.

— Ты сказал, в приступе ревности… Думаешь, он… ревнует? — я подозревала, что Нордан видит угрозу фактически в любом представителе мужского пола, кроме разве что Стюи да на удивление терпимо относится к Дрэйку, но чтобы сам Дрэйк ревновал?

— Сая, ну не считаешь же ты всерьез, что он печется о тебе исключительно как о собственности Норда? — Беван улыбнулся немного снисходительно, участливо.

Дрэйк опустился на покрывало рядом с графиней, слушая Хейзел внимательно, заинтересованно.

Я тоже ревновала. К неизвестной мне любовнице с навязчивыми цветочными духами, к погибшей давным-давно невесте, к Хейзел, кажущейся слишком красивой, слишком идеальной по сравнению со мной. И чувство это сжигало изнутри не хуже плотского желания, отравляло сердце и разум медленнодействующим ядом. Впервые в жизни мне захотелось использовать дар Серебряной не для высоких целей, не для тренировки, даже не для самозащиты и защиты тех, кто рядом, а для проказ мелочных, вредных. Подстроить графине гадость, добавить слабительного в еду, швырнуть в умело накрашенное личико горсть звездочек, зная прекрасно, что серьезного вреда они не причинят, но хоть помучают ее немного.

Мысли эти удивляли, однако совсем не пугали.

Пытка.

Медленная, мучительная, выворачивающая наизнанку.

Похоже, мужчины примкнули к пикнику сугубо ради развлечения отдельных дам, во всяком случае, Дрэйк либо беседовал о чем-то с Катаринной, либо Хейзел не отходила от него ни на шаг. И ревность разъедала едкой кислотой, заставляя стискивать зубы, сжимать кулаки, не позволяя вырваться боли и злости. Я твердила мысленно, что нельзя, недопустимо вести себя, словно жена вздорная, истеричная, что мы находимся в обществе императрицы и юной наследницы, что настоящая леди должна терпеть измены супруга молча, с достоинством. И Дрэйк мне не муж, не жених, не возлюбленный, чтобы я имела право на ревность, на скандалы, на обвинения. Один внутренний голосок шептал с надеждой, что если мой запах снова стал привлекателен для Дрэйка, то, возможно, как и в случае с Норданом, он желает только меня. Но другой возражал, напоминая, что Нордан прежде укусил меня, образовывая привязку, нас с Дрэйком же не притягивало ничего, кроме обострившегося нежданно-негаданно запаха.