— Ты точно поняла, что нужно сказать Саами?

Блондинка закатила глаза:

— Я не дура, Рони. Я все прекрасно поняла, — и блондинка многозначительно на меня посмотрела. Похоже, вместе с магией в блондинке проснулась и сообразительность.

Только Эжен вышла из палаты как в окно настойчиво постучали. Это был Корвейн. Я поспешила распахнуть окно, и боевой маг одним рывком оказался внутри палаты.

— Ты что здесь делаешь? Если узнает магистр…

— Вот именно поэтому и приходится лазить по окнам, как мальчишка, — Корвейн с улыбкой посмотрел на меня: особенно ему понравилась больничная пижама.

— Ну, рассказывай, что там произошло на самом деле? Ну и напугали вы всех.

— Раньше надо было на помощь спешить, а никогда все уже закончилось! Нас между прочим Ольгерд убить хотел.

Корвейн в лице изменился, даже побледнел на мой взгляд:

— В смысле, убить?!

— В прямом. Хотел меня и Эжен молниями искромсать, а Саами чтобы на это смотрела. Как вообще в боевые маги могли взять такого психа? Кстати, что с ним?

— Он сильно головой приложился. Пока без сознания.

Корвейн уселся на мою кровать и усадил меня рядом:

— Рони, а теперь подробно обо всем, что вчера произошло.

Я сомневалась, стоит ли посвящать Корвейна во все подробности. Если он не знает о планах похитить принца, то может развить не нужную бурную деятельность и подставить Саами. А если он в этом замешан, то я подставлю не только себя, но еще и Эжен. Мое молчание маг понял по-своему:

— Ты кого-то боишься или ты мне не доверяешь?

Вот и как ответить на этот вопрос и ненароком опять не обидеть его?

— Корвейн, ты… скажи, почему именно твой дядя стал повелителем Аргона?

Корвейн удивился:

— А это тут причем?

— Притом. Ответь.

— Потому что мой дядя Далан Набитт представитель старинного знатного рода. До того как Аргон вошел в состав Империи в южной провинции правил совет старейшин. И род Набиттов входил в состав совета. Когда в Аргоне вспыхнул мятеж и аргонцы решили стать независимыми от власти Императора, вопрос о правителе Аргона встал сам собой. Кто-то же должен представлять власть. Вспомнили о совете старейшин и решили возобновить эту традицию. Но некоторые представители старинных родов отказались, кто-то не подошел в силу возраста. А мой дядя согласился.

— То есть, он враг Императора?

— Вовсе нет. Он как раз настроен на мирное решение проблемы. А при чем тут все это?

— А кто такой Хансон?

— Не знаю. Рони, хватит уже ходить вокруг да около. Говори, что случилось!

Или Корвейн действительно не при чем или меня снова обвели вокруг пальца.

— Ольгерд хотел похитить принца.

Корвейн смотрел на меня так, будто я ему сказала, что у него на лбу появился третий глаз. Пришлось признаться в том, что я подслушала разговор Саами и мага. Ну и пересказать вчерашние события. Вот после этого мне поверили.

— Кто еще знает то, что ты мне рассказала?

— Эжен. Она же вчера тоже была.

— Понятно. Больше об этом никому. Ты понимаешь, что тебя не просто могут обвинить в соучастии, но и попытаться убить как нежелательного свидетеля?

Я страдальчески вздохнула: когда-нибудь неприятности перестанут сыпаться на меня как из рога изобилия?

— И что мне теперь делать? — я с надеждой посмотрела на Корвейна.

— Помалкивать.

Корвейн стал задумчивым, словно мыслями он сейчас не со мной в палате, а где-то далеко. Например, в Аргоне.

В палату вошла и Эжен и Корвейн сразу засобирался. Когда окно за ним снова было закрыто, блондинка осуждающе изрекла:

— Рони, тебя история Саами ничему не научила? Твои встречи с этим магом плохо закончатся.

Я отмахнулась: и без нее тошно.

— Что там Саами?

— Да нормально все. Она в сознании, только вот магией пока пользоваться не может. Но это пройдет со временем.

— Ты её предупредила?

— Разумеется.

— И сама о том, что слышала, не болтай.

Как и предупреждал магистр Фэжж, вечером к нам пришел Сафран Наимэ — Главный Целитель Империи. Первым делом, после приветствия он проверил магический фон Эжен. И повернувшись к магистру, довольно кивнул:

— Вы оказались правы, магистр. Очень сильный фон и это без сомнений ментальная магия.

И уже Эжен:

— С такими данными ты можешь многого добиться в менталистике.

А я, пока Сафран возился с Эжен, напряженно прислушивалась к ощущениям. Ничего. Абсолютно ничего. А ведь я должна была чувствовать и состояние блондинки — она же теперь полноценный ментальный маг. И Сафрана я в прошлый раз отчетливо чувствовала. Что же случилось с моей чувствительностью? Куда она пропала?

Когда Наимэ подошел ко мне и начал водить рукой у меня над головой, я невольно напряглась. Но выносить свой вердикт Сафран не торопился. Он задумчиво хмыкал и все водил и водил рукой.

— Интересно, очень интересно.

— Что-то не так, господин Наимэ? — я подняла глаза на Главного Целителя.

— Все не так. Начиная с того, что ты вообще не должна была обладать магией.

Сафран уселся на предложенный магистром стул и посмотрел на меня.

— Шарони, что касается эксперимента, то о нем мы поговорим завтра. Твой случай вообще очень интересен. Твоя магия проснулась, ты ведь это уже знаешь?

— Поняла. Вчера, перед тем как все разнесло проснувшейся магией Эжен, я видела, как переплетались золотистое и розовое свечение.

— Как ты говоришь, все вокруг разнесло, не магией Эжен. А вашей одновременно проснувшейся магией. Конечно, магия Эжен рванула сильно, а ты добавила. Немного, но этого хватило, чтобы получилось то, что получилось. Только вот…

Сафран повернулся к Эжен:

— Ты уже чувствуешь её?

Блондинка довольно улыбнулась и, щелкнув пальцами, продемонстрировала золотистые искорки.

— А ты?

Я помотала головой. Я абсолютно ничего не чувствую. Главный Целитель понимающе кивнул:

— Вот в этом и состоит проблема. Твоя магия проснулась, но ты её не чувствуешь, потому что она слишком слаба. Насколько мне известно, тебя наполнили магией не так давно, прошло всего несколько дней. Чтобы ей созреть нужно гораздо больше времени. У Эжен на это ушло семнадцать лет.

— Восемнадцать, — поправила блондинка.

Я была подавлена, сама не знаю отчего. Просто этого я не ожидала. Меня пугали ужасной мучительной смертью, я была готова совсем распрощаться с магией, удалив артефакт. А теперь я какой-то недомаг? Магия есть, но я не могу её даже почувствовать.

— А с этим можно что-то сделать?

— Разумеется. Но обо всем мы поговорим завтра. На сегодня и так много информации. Завтра я вас с Эжен тщательно обследую и уже станет ясно, что к чему.

Когда магистр и Сафран ушли, мне хотелось просто укрыться с головой одеялом и скрыться от своего позора. Я так хотела утереть нос высокомерным магам, а теперь стану посмешищем. Маг, который не чувствует магии…

Эжен перебралась ко мне на кровать:

— Рони, ну чего ты? Это же так просто. Раскрой ладони и сосредоточься. И ты сразу её почувствуешь.

Я попыталась, но без толку. Я абсолютно ничего не чувствую.

Обследование Сафран Наимэ проводил в процедурной. Первой к нему отправилась Эжен. Вернулась она довольно быстро и при этом была весьма довольная. Я же не ожидала ничего хорошего. Вчерашние слова Главного Целителя никак не выходили из моей головы. Сафран велел лечь мне на кушетку, а сам встал в изголовье и коснулся пальцами моих висков.

Теперь я знаю какого это — чувствовать что в твоей голове, в твоих мыслях копаются. Очень неприятно не только с моральной точки зрения, но и физически ощущения болезненные. Перед моими глазами вновь и вновь всплывали моменты пробуждения магии. Золотое и розовое свечение переплеталось, смешивалось и затем следовала яркая белая вспышка. И когда пальцы Сафрана, наконец, перестали терзать мои виски, я вздохнула с огромным облегчением.