— Шрам, а когда ты собирался сказать о… ну, что ты аквамаг?

— Не знаю, — пытаясь восстановить дыхание, ответил я.

Я бы сказал и раньше, но Рита предупредила. Теперь пришлось использовать силу, кажется, про неё скоро узнает вся деревня. Плохо это или хорошо не знаю, нужно дать девчонке слово.

— Сава, отцу про магию не говори!

— Почему?

— Пообещай, что не скажешь.

— Рита, ё-моё, да скажи почему?

— Ты папу что ли плохо знаешь?

— Нет, отца я знаю хорошо и уважаюы.

— Ну вот и подумай…

Минутная пауза. Верная мысль, судя по выражению лица, так и не пришла в голову парня. Я тоже не догадывался о причинах, из-за которых Тихомиру нельзя знать о моём магическом даре. Но в семейный разговор встревать не стал. Пусть закончат, потом уже я выберу вектор беседы.

— Ладно. Если папа узнает, что Кирилл маг, то он заставит его выйти в прорыв.

— Ты управляешь воздухом. Но тебя же он не заставляет? — в его понимании логичный аргумент.

— Я не маг, а одарённая. И вообще-то хороший папа не отправил бы даже дочь-мага в чёртов прорыв.

— Точно! Отец нас любит.

— Так, — всё-таки я вмешался, — а теперь объясните.

— Прорыв случается примерно раз в месяц. Из жерл вылезают самые сильные монстры. Некоторые похожи на людей и могут говорить.

— Ясно, а зачем ваш отец отправил бы меня к ним на растерзание?

— Потому, что в прорыв можно собрать самые лучшие сгустки… ну и поохотиться на самых сильных монстров. Сил на это всё бездарным и одарённым не хватит, только магам, — объяснила Рита.

— Так он сделает это? — не зная предела своих магических сил, я пока не понимал, это новая возможность или проблема.

— Может, ещё как, — ответила Рита, — ты ж не его ребёнок.

— Но ты не думай, наш отец хороший. Он всё для нас делает, — добавил парень.

— Конечно, — ответил я Саве, — так ты не расскажешь?

— Я… — он взглянул на сестру, потом мне в глаза. Решение далось ему тяжело, — я смогу промолчать. Но если отец спросит прямо, то врать не стану.

— Спасибо, — сказал я.

Но нам ещё предстояло кое-что обсудить и решить, что мы скажем Дарье и Тихомиру. Они ведь точно увидят побитого Саву, с его лицом в красную полоску. Хотя я и Рита почти не потрепались.

— Как вы думаете, я правильно поступил законниками? — такой фразой я ясно обозначил, что беру всю вину на себя.

— Да!

— Нет!

— Так, мнения разделились, — улыбнулся я, — тогда объясните максимально понятно и прозрачно. Кто такой староста?

— Главный в селе, — ответил Сава, — все ему подчиняются.

— Это официальная власть? Его поставили городские чиновники или вы так договорились?

Мой вопрос ввёл их в ступор и тогда я спросил иначе.

— Противников его власти нет?

— Многие против, но так… по-тихому. Все боятся самого сильно в селе человека, — сказал Сава.

— Хм… Ясно. Расскажите про законников.

— Законника, — начала Рита, — следят за порядком. Не только следят, но и наказывают за нарушения.

— Люди всегда подчиняются?

— Приходится.

Мы почти пришли к убежищу, но решили остановиться, чтобы всё до конца обсудить. Продолжить разговор под землёй не получится.

— Снова спрошу. Вы думаете я поступил правильно?

Они ответили точно так же, как и до всех этих подробностей. Рита была категорически против того, чтобы нарушать закон. Хоть он и не совсем официальный, как я понял. Девчонка считала, что проще выплатить пени и потерпеть удары плетью, чем совершать ещё большие “преступления”. Но она всё равно была согласна с тем, что три придурка переиграли в законников и власть на них плохо повлияла.

Брат и сестра рассказали мне несколько историй, про то, как стражи порядка избивали и других детей. Причём делали это не всегда законно. Очень редко. Тед и двое его взрослых, но туповатых дружков так развлекались. И, как я понял, было совершенно не обязательно хоть что-то нарушать для того, чтобы попасть под их правосудие. О них пострадало много людей.

Чёртовы животные! Да они наказывали даже совсем малышей. Не зря мы дали им отпор. Ещё мне объяснили, почему это до сих пор не прекратилось. Чтобы Тед и его дружки остановились требовалось снять их с должности. И сделать это мог, кто-бы и сомневался, только староста. Его много раз об этом просили. Но он всегда отказывался ещё и угрожал наказанием.

Да у них тут настоящая диктатура.

Брат с сестрой рассказали немного и об Ольгерде. Так я узнал, что он очень жёсткий человек, если не сказать, что жестокий. Ещё я выяснил, что старик одарённый. Его способность — это каменная кожа. Оказалось, она настолько прочная, что он мог обходиться без брони. То есть совсем. Он никогда не носил кирас, шлемов или кольчуг.

— Раньше я думал, что перегнул палку. Но теперь, тогда я узнал Ольгерда и тех трёх придурков… Я больше не думаю, что мы нарушили закон и тем более поступили не по справедливости.

— Да-да-да! — скандировал Сава и махал кулаком, — наконец-то у меня появился брат с яй… характером!

Рита закатила глаза и улыбнулась. Я понял, что в общем она согласно с братом. Но ей не нравилось любое проявления насилия, как и нарушения законов. Тогда я объяснил ей, что местные законы в сущности — это ничто иноке, кроме как идеи, которые лоббировал Ольгерд.

Вряд ли бы его идею сделать законниками троих не совсем вменяемых людей одобрил бы хоть один здравомыслящий человек. А это я ещё не знал о других законах, которые возможно выходили за все рамки разумности. Если законы принимает диктатор, то, я считаю, народ не должен в них верить. К чёрту такую жизнь!

— Наверное… Возможно, в этом что-то есть, — ответила она.

Мне почти удалось переубедить Риту. Сава же радостно размахивал руками и кричал:

— Долой диктатуру! Долой диктатуру!

Хорошо, что его не кто не слышал. Но выглядело это забавно.

— Думаете Ольгерд жестоко нас накажет? — прямо спросил я.

— Да, — печально ответила Рита, — маме и папе тоже может достаться.

— Эй, мы поколотили его сына! Как ты думаешь, Ольгерд сильно обрадуется?!

— Очевидно, что нет. Но я про закон…

Хотел добавить “официальный”, но не стал. Видно, не было у них такого понятия. Законом здесь называли любой указ, который выдумывал Ольгерд. То есть, завтра он мог придумать, например, что за избиение его сына положена смертная казнь. Если ему действительно взбредёт в голову нечто подобное, то тогда у нас будут проблемы. Хотя, кого я обманываю? Мы уже по уши в дерьме!

— Да чёрт его знает, — ответил Сава.

— Ага, законы мы узнаём только тогда, когда их кто-то нарушает.

Средневековая антиутопия! Я решил сменить тему на что-то поважнее.

— А вашему отцу мы что скажем? Я, думаю, надо рассказать правду.

— Но умолчать про твою магию, пусть лучше потом узнает, — добавила Рита.

— Мне сложно будет соврать, — парень снова взялся за своё.

— Признаешься потом, это не твоя проблема. А моя. Я же маг в конце концов, а не ты.

— Брат у нас человек-слово, — фыркнула сестра, — если надо, то я за брата смогу ответить.

— Идёт, согласился я.

Сава молча кивнул, и мы отправились домой. Я думал о том, что же нас ждёт в ближайшие пару дней.

* * *

— Чё ж с тобой случилось, сынок? — спросила Дарья, как только увидела помятого сына со следами побоев на лице.

— Мы… подрались с законниками. Они сами до нас докопались!

— Надо сказать отцу! — их мать быстро ушла в другую комнату.

Из неё появился Тихомир и сразу сказал мне:

— Кирилл, иди в свою комнату. Мы с тобой завтра поговорим…

— Понял, ухожу.

Я взглянул на поникшего Саву и подмигнул ему. Развернулся и пошёл по коридору. По пути я видел вёдра и другие ёмкости с водой, несколько ящиков и пару шкафов. После я открыл дверь и вошёл в свою комнату-темницу.

— Поешь, — сказала Дарья и закрыла меня.

На столике я увидел миску с едой. Но я не побежал к нему, чтобы перекусить. Вместо этого остался у двери и прислонился к ней ухом.