– Хватит, Стин, - не выдерживаю я. Не могу больше выносить этого профессионального препарирования моей и без того растерзанной души.

– Прости, - немного растерянно откликается он.

– Вернемся к гипноизлучателю, - вмешивается Григ. - Стин, ты сказал, что он не давал тебе покоя.

– Да. Вернее не он сам, а его кража. Зачем его понадобилось красть? Да затем, чтобы вывести тебя, Брайан, на Эрика и его шестерок, среди которых скрывался сам Паук. А дальше втереться к тебе в доверие было делом техники, что превосходно и удалось осуществить Лонгу. Хотя, я думаю, изначально твоим помощником должен был стать все же Дик, а не Лонг. Но ты выбрал Лонга. Кстати, почему, а? Ведь гонщик тебе должен был быть ближе, чем штурмовик?

– Почему? - Я задумываюсь. - Потому что Лонг опознал во мне Грига.

– Я об этом не подумал, - бормочет Стин. - А ведь этот момент и впрямь не однозначный…

Он замолкает, погрузившись в размышления.

– Стин, - не выдерживаю я. - Так ты считаешь, что Паук это либо Дик, либо Лонг?

– А? Да… Кстати, с Ирэн был кто-то из них. Она сказала: "Ты знаешь, кто это. Это Би…", то есть Бинг, он же Лонг. Или она сказала: "бы…" - бывший гонщик "Диких Кентавров", то есть Дик. Она наверняка не раз видела Дика по визору, ведь еще год назад он был одним из лидеров своего клуба. Гордостью команды и прочее. А Ирэн, насколько я понял, интересуется гонками. Она болельщица, может, и не рьяная, но все же…

– Погоди, но ты сам говорил, что с Ирэн мог быть не Паук, а оперативник. А Паук, например, это Билл. Или Клиф, - возражаю я.

– Нет. Паук либо Лонг, либо Дик, - уверенно отвечает Стин.

– Почему?

– Выигрыш, Брайан. Все дело в выигрыше. Не зря Ирвин так заинтересовался им. Похоже, Паук затеял эту аферу исключительно с целью личного обогащения. Он умело вплел ее в канву общей, так сказать официальной, операции - якобы, чтобы продолжать оказывать на тебя давление, а на деле, намереваясь просто-напросто набить свой кошелек. Я уверен, что не ошибаюсь, потому что ни для чего другого победа "Бешеных Псов" не нужна. К тому времени Паук уже вступил с тобой в открытый контакт. Ты понимал, что происходит, и было вполне достаточно просто шантажировать тебя жизнью Ирэн. Однако замысел с "Бешеными Псами" довели до конца, а выгодно это было только двоим: Лонгу и Дику.

– Тогда Паук - Лонг! - говорю я. - Именно ему досталась большая часть выигрыша. Кстати, Ирвин, узнав об этом, сильно удивился и даже переспросил, уверен ли я, что Дику досталось меньше, чем Лонгу.

– Хм, - задумывается Стин. - Его удивлению есть только одна причина: Ирвин точно знал, что Паук - это Дик.

– Но Виктор проверил расчетные счета Дика и Лонга, так что сомнений нет: Дику достался миллион, а Лонгу три.

– Да… - тянет Стин. - А ведь, пожалуй, тогда все меняется…

– Что, Стин?

– Подожди, не тереби меня. Мне надо подумать.

– Времени нет. - Я гляжу на часы и начинаю заводиться. - Уже одиннадцать сорок пять. Через пятнадцать минут истечет назначенный Пауком срок!

– Вот и помолчи хотя бы эти пятнадцать минут! - огрызается Стин.

Молча жду, не сводя взгляда с часов.

11-46… 11-48… 11-50…

– Стин, - не выдерживаю я, - ну что?

– Пусть Виктор еще раз проникнет в банковскую систему и посмотрит, остался ли выигрыш на счетах Дика и Лонга, и если нет, то на какие именно счета ушли деньги.

11-51…

– На это нет времени, - возражаю я.

– У тебя полно времени, - после паузы говорит Стин.

– В смысле? - не понимаю я. - Ты думаешь, Паук не станет убивать Ирэн?

– Я уже отвечал на этот вопрос, - излишне резко отзывается он.

– Ты сказал, что Паук убьет Ирэн, а потом возьмет в заложники Мартина и даст мне еще одни сутки, - вспоминаю я.

– Вот именно, Брайан. Сутки. А это очень много времени.

– Нет, Стин… нет…

– У тебя только два пути, - очень тихо откликается он. - Или пожертвовать, или предать.

Наверное, у меня наступает психологический шок, потому что на некоторое время я вообще перестаю соображать. Григ и Стин исчезают, как не бывало. А может, их и не было вовсе, а все мое общение с ними - это признаки начинающейся шизофрении. Раздвоение личности…

Я хихикаю и подношу руки к голове. Мое восприятие искажается - стены палаты плывут, как в кривом зеркале, а мерцающие на стене часы вырастают до гигантских размеров, заслоняя весь остальной мир.

"11-55… 11-56…" - отсчитывают часы, и в такт с ними у меня в висках кровавыми молоточками стучит: - "Пожертвовать или предать…"

В дверь палаты деликатно стучат.

– Войдите, - машинально откликаюсь я.

Дверь открывается. Я пытаюсь сконцентрироваться на вошедшей… Медсестра… в руках у нее плоская книжка портативного визор-фона.

– Мистер Макдилл, вам просили передать вот это.

Даже не буду спрашивать, кто именно просил. Я и так знаю, кто…

– Спасибо.

Беру визор-фон и жду, пока за медсестрой захлопнется дверь. Включаю и вижу на экране какое-то нежилое заброшенное помещение, каких полно в Гнилом Квартале. В центре длинный стол, на нем лежит Ирэн. Ее запястья и лодыжки закованы в приделанные к столу металлические кольца. Над столом смонтировано нечто, напоминающее гильотину, широкое косое лезвие которой нацелено прямо на шею Ирэн.

Внизу экрана бежит текст:

"У тебя осталась одна минута, чтобы попрощаться с ней… Шестьдесят секунд… Пятьдесят пять… Пятьдесят четыре…"

В моей голове происходит очередной сдвиг. Теперь мне кажется, что я сижу в кабине лайдера, а автоматика ведет предстартовый отсчет.

Сорок пять… Сорок… Тридцать пять…

И тут вдруг все встает на свои места. Я успокаиваюсь и даже начинаю улыбаться.

"У тебя много времени", - сказал Стин. Что ж, он прав. Уж кому как не мне знать, что даже одна секунда - это целая вечность, а у меня их больше тридцати. Для космического гонщика тридцать секунд - это больше ста километров трассы, три боя, три поражения или победы. Целых три. Но сейчас мне достаточно и одной…

– Останови часы, - говорю в уверенности, что Паук отлично слышит меня. - Я готов отдать тебе карты. Но у меня есть условие.

"А ты уверен, что можешь ставить условия?" - ехидничает Паук.