– Скалу можно взорвать, - возразил я.

– Да, если у вас есть соответствующая по мощности взрывчатка. А если ее нет?

Я пожал плечами, не понимая, куда он клонит.

– Скалу можно взорвать, а камень расколоть и не прикладывая значительных усилий, - продолжал Бриль. - А как, знаете?

– Нужно знать место, куда закладывать взрывчатку, - терпеливо ответил я. - А в случае с камнем, надо попробовать найти в нем трещину.

– Вот! Трещину! А теперь рассмотрим планету. Можно ли уничтожить ее целиком?

– Конечно. Нейтронными бомбами или биологическим оружием…

– Нет, так можно уничтожить жизнь на планете, а не САМУ планету, - поправил Бриль. - К тому же понадобится целая серия ударов, а половину бомб посбивают орбитальные комплексы противокосмической обороны. Нет, перед нами стояла другая задача: одним единственным зарядом уничтожить всю планету целиком так, чтобы атакуемый не успел понять, что происходит, не успел ни оборониться, ни нанести ответный удар.

– И вы решили задачу?

– Да! - Оуэн с торжеством посмотрел на меня. - Вы спросите, как? Просто и сложно одновременно. С помощью маоли. Вы слышали о них?

– Что-то такое краем уха, - уклончиво ответил я.

– Да, о них мало что известно широкой публике, они не любят афишировать себя… А меня всерьез интересовали их необычные способности, источник которых таился в информационно-энергетическом поле планет. Именно так - во множественном числе, потому что маоли умели нащупать незримую связь с полем каждой из планет, на которых им доводилось бывать… И вот, двадцать пять лет назад у меня родилась дикая, на первый взгляд, идея. Я почти пять лет занимался ее теоретической разработкой, а потом предоставил свой проект на суд военных. Они согласились профинансировать один эксперимент. Для этой цели мы выбрали крошечную необитаемую планетку на задворках галактики, запустили вокруг нее орбитальную лабораторию и привлекли к исследованию двух маоли. Они должны были попытаться создать так называемую карту информационно-энергетического поля этой планеты. После ряда неудач наша цель все же была достигнута. Мы принялись изучать карту, искать в ней те самые "трещинки". И мы нашли их! Нам удалось расколоть планету одной единственной и не очень мощной боеголовкой. Это был триумф! Военные полностью поверили в мой проект и буквально завалили меня деньгами. Теперь по первому требованию я получал абсолютно все: самое передовое оборудование, людей, финансы. И закипела работа. Перед нами поставили задачу: рассчитать точки ударов для всех обитаемых планет. Но для этого сначала требовалось составить карты. Работа, как вы понимаете, колоссальная, и непосильная для тех двух маоли, что сотрудничали с нами. И тогда я предложил план - дерзкий, потрясающий своей масштабностью. По этому плану была проведена внеочередная перепись населения. Затем из списков выделили всех мужчин-маоли в возрасте девятнадцати - двадцати трех лет.

– А почему именно этот возраст? - заинтересовался я.

– Видите ли, к девятнадцати годам способности маоли уже раскрыты в достаточно полном объеме, а жизненного опыта и, скажем так, мудрости еще нет.

– То есть им легче запудрить мозги, - излишне резко перебил я.

– Ну, если вам угодно именно так формулировать… - Бриль недовольно поморщился.

Я спохватился, взял себя в руки и улыбнулся искренней доброжелательной улыбкой.

– Продолжайте, профессор, все это крайне интересно.

– Итак, мы собрали мужчин-маоли определенного возраста в созданном специально для этих целей Научно-исследовательском Центре, и закипела работа.

– А как вы убедили их сотрудничать с вами? Вряд ли большинство из них согласились бы добровольно создавать настолько чудовищное оружие. - Я, разумеется, и сам знал ответ, но мне хотелось услышать это от него.

Оуэн Бриль ничего не заподозрил - я отлично играл свою роль.

– Мы сказали им, что такое оружие уже создается другой страной, - охотно продолжил он разговор. - Какой именно, я уже сейчас и не помню. Вроде Окарой. Да точно, двадцать лет назад именно с ними у нас были очень натянутые отношения, которые вполне могли завершиться войной… Мы сказали маоли, что в лабораториях Окары уже разработано несколько карт, среди которых карта их родной планеты Лагута. И единственное средство избежать удара, это опередить противника, то есть создать аналогичные карты и как можно скорее.

– Но на самом деле ученые Окары не создавали таких карт? - уточнил я, обмирая от страшной догадки.

– Ни Окара, ни одна другая страна. Эта гениальная идея целиком и полностью принадлежит мне, - с гордостью откликнулся Бриль.

– Целиком и полностью вам… - Я прикрыл веки, пряча от него выражение своих глаз. - И что же маоли? Они все поверили вам?

– Самых недоверчивых мы убедили очень просто… - усмехнулся Оуэн.

– …Взорвав их родную планету, - договорил я. Мне удалось сохранить на лице выражение спокойного интереса, а что творилось в этот миг в моей душе, ему не за чем было знать.

– Да. Карту Лагуты мы составили одной из первых. А запустить в нужную точку боеголовку было делом нескольких часов.

Я глотнул коньяка, удивляясь, что руки у меня совсем не дрожат.

– А что же было дальше? - Мой голос прозвучал так, как надо: достаточно равнодушно, с оттенком легкого вежливого любопытства.

– А дальше закипела работа. Подстегиваемые ненавистью к несуществующему врагу и горем от потери родных и близких маоли трудились, как каторжники. Нам чуть ли не силой приходилось заставлять их прерываться на сон и еду. Но, не смотря на такой темп, маоли не успели довести работу до конца… - Бриль поморщился. Похоже, эту часть истории ему было неприятно вспоминать.

Я подлил ему и себе коньяка.

– Продолжайте профессор, это все весьма поучительно. Так почему они не довели работу до конца?

– Примерно через полтора года работы маоли объявили забастовку и сказали, что продолжат составлять карты только после того, как будет взорвана Окара. Они хотели мести. Они никак не могли забыть гибель своей Лагуты. Но к тому времени наше правительство помирилось с Окарой, и открытый военный конфликт стал невыгоден.