– Брайан? А ты что?… Как ты вошел?…

Не отвечая, делаю знак Сяте. Троглодит подплывает к Дику, и у того на обнаженной груди начинают плясать голубоватые искры. Раздается низкое басовитое гудение - Сятя принялся разрушать межклеточные связи внутренностей Дика. Троглодит действует очень осторожно - процесс хоть и довольно болезненный, но еще не опасный для жизни.

У Дика глаза чуть не вываливаются из орбит, он начинает задыхаться, хрипеть и царапать ногтями горло - похоже, Сятя начал с органов дыхания. Отсчитываю про себя десять секунд и жестом останавливаю троглодита, позволяя Дику немного отдышаться.

– Что… это… значит… Бра… йан? За… что? - сипит Дик и смотрит на меня с мольбой. - Что я тебе сделал?!

Странно, но я не чувствую к Дику ни жалости, ни ненависти. Я сейчас абсолютно спокоен. Собран. Сосредоточен. Я не получаю удовольствия от того, что вижу боль и страх в его глазах, но и сочувствия во мне тоже нет. Я просто делаю свое дело. Как Лонг. Как Паук. Как Григ и Стин… Что ж, похоже, я все-таки выучился играть в эти игры…

– Ты сейчас будешь отвечать на мои вопросы. Быстро и не задумываясь. Понял? - говорю Дику.

– На какие вопросы? - чуть не плачет он. - Что ты такое затеял, а?

Поворачиваюсь к троглодиту.

– Сятя, он не понял, объясни ему еще разок.

На этот раз Дик с воем валится на пол, прижимая руки к животу.

– Я понял! Понял! Понял!

Останавливаю Сятю и смотрю Дику в лицо.

– Вопрос первый. Откуда ты узнал, что "Бешеные Псы" станут победителями?

– Мне сказал Лонг!

Усмехаюсь невесело - Лонг. Все-таки Лонг. Он по уши замешан в этом деле и рядом со мной оказался вовсе не случайно. Но кто он такой - всего лишь оперативник или сам Паук?

Ах, Лонг, Лонг! Ты - последний человек, которого я хотел бы видеть среди своих врагов. Но, к сожалению, врагов не выбирают. Друзей - да, а вот врагов - увы - нет…

– Что именно он сказал тебе? - спрашиваю Дика.

– Что "Бешеные Псы" придут первыми, и чтобы я сделал на них ставку.

– И это все? - буравлю его подозрительным взглядом.

– Матерью клянусь! - Дик всхлипывает и садится на полу, подтянув ноги к лицу. - Он и деньги мне на ставку дал.

– То есть? Ты ставил не свои?

– Моих только одна четверть. Остальные дал Лонг.

– Выигрыш вы с ним поделили? - полуутвердительно говорю я.

– Сразу же, - кивает Дик.

– То есть тебе достался миллион - одна четверть выигрыша, - задумчиво тяну я. Что-то в его словах настораживает меня. Что-то здесь не так, вот только я пока не соображу что…

– Мне миллион, а Лонгу три, - говорит Дик и смотрит с тоской. - Ты отберешь у меня деньги, да?

– Отберешь у меня деньги… - эхом повторяю я. - Деньги отберешь… Отберешь деньги…

Догадка крутится буквально под рукой, никак не желая окончательно оформиться.

– Брайан, - окликает меня Дик, и мои мысли рассыпаются окончательно.

– Ну, чего? - с досадой отзываюсь я. Вот ведь не вовремя перебил, гуманоид зачуханный!

– Ты… ты убьешь меня? - Дик дергает щекой и косится на Сятю.

– Нет, не убью, - цепляю на лицо виноватую улыбку и протягиваю ему руку. - Ты меня прости, Дик, я ошибся.

Он нерешительно смотрит на мою руку, а потом все же пожимает ее. Но делает это не искренне, а из боязни разозлить меня. Помогаю ему встать и хлопаю по плечу.

– Поехали в кабак, пропустим по рюмашке в знак примирения. Я угощаю.

– Можно и не ехать, у меня дома все есть, - возражает Дик.

Вскоре мы с ним сидим за накрытым столом и пьем водку, а Сятя мирно пристроился в уголке и вроде как дремлет.

Наш разговор летает туда-сюда. Я расспрашиваю Дика о Лонге и Эрике. Осторожно расспрашиваю, без нажима, вроде к слову пришлось. Он охотно рассказывает. Выясняется, что настоящего имени Лонга ни сам Дик, ни Эрик не знают - они, как и я раньше, уверены, что Лонг и есть настоящее.

Дик, как гостеприимный хозяин, бдительно следит, чтобы моя рюмка не пустела. Впрочем, он и сам пьет, как лошадь, а потом начинает хвастать выигранным миллионом и мечтать, как потратит его с умом.

– Не разбазарю на всякое дерьмо, - пьяно трясет пальцем перед моим носом Дик, - а в дело вложу. Акций куплю… Разбогатею… А потом… Потом куплю этот долбаный клуб, понял?

– Какой клуб?

– "Диких Кентавров", какой же еще! Вот где они у меня все будут! Вот! - Дик демонстрирует мне сжатый кулак.

Эк, его обида-то крутит. Уж сколько времени прошло, а он все помнит, все простить не может, как его из клуба вышвырнули - грубо, опозорив в прессе и отобрав все регалии. Впрочем, чисто по-человечески я его понимаю.

– Тренера взашей! Да и лидеров этих сраных к такой-то матери!

Он входит в раж, перечисляя, как поквитается с обидчиками, а я подливаю масла в огонь:

– Роберта, стрелка вашего, точно надо гнать пинком под зад. Он, гад, в последнем заезде Мартину вилку на пару с Аргонавтом сделал.

– Да уж. Видал я по визору, как ваших "Стрельцов" уделали, - сочувственно вздыхает Дик.

Разговор сворачивает на гонку. Я, как мне кажется, довольно умело веду его, то и дело расставляя Дику ловушки. И вскоре прихожу к бесспорному, но ошеломляющему выводу: сейчас передо мной сидит кто угодно, только НЕ профессиональный космический гонщик! И даже не бывший космический гонщик!

Он, конечно, довольно хорошо сечет в этом деле, но сам никогда в жизни не выходил на гоночную трассу. Он изучал предмет в теории, возможно даже сидел на тренажере или, как Лонг, обучался водить лайдер в штурмовом отряде. Но есть вещи, которым не учат в штурмовых отрядах, их знают исключительно гонщики-профи.

Например, как не сорваться с орбиты при скоростях, позволяющих запросто покинуть пределы солнечной системы.

Или что основной орбитальный ускоритель нужно включать за несколько секунд до того, как выключится разгонный, хотя подобное строго-настрого запрещено инструкцией по технике безопасности. Запрещено, потому что при их одновременной работе пилот испытывает запредельные перегрузки, а лайдер становится практически неуправляемым, хотя и получает при этом очень мощный разгонный толчок. Но штурмовикам такой толчок до лампочки, им гораздо важнее не потерять контроль над лайдером, а вот для гонщиков этот значительный выигрыш в скорости зачастую означает победу в гонке.